Нет, нет и ещё раз... да! - Ольга Обская
В этот момент в гостиную зашёл Корнелиус с подносом в руках. Он принёс не только чай, но и печенье, а также вазочки с мёдом и джемом. Какую бы слабость ни испытывала Карина она благодарно улыбнулась своему милому другу. Он и появился вовремя (а то неизвестно ещё, куда бы завели эксперименты с поцелуями), и обеспечил такой необходимый сейчас для Карины перекус. Она с особым предвкушением подумала про мёд. Он придаст ей сил.
Как только Корнелиус пристроил поднос на стол, Торбьон снова намекнул ему, чтобы тот оставил их наедине. Садовник, как ни в чём не бывало, принялся расставлять чашки и вазочки — ждал знака от Карины, что она не против, если он уйдет. Ей было приятно, что Корнелиус так преданно бдит её интересы, хотя, казалось бы, должен беспрекословно выполнять приказы хозяина. Она кивнула ему, показывая, что, мол, всё нормально.
Карина действительно не боялась остаться с Торбьоном один на один. А чем он ей может навредить? Сегодня на нём не было того коварного плаща, с помощью которого он её в прошлый раз усыпил. А в остальном ещё не известно, кто кого больше должен бояться и кто тут более опасный. Карина вон какие спецэффекты умеет делать — громы и молнии. Правда, пока она понятия не имела, как это у неё получилось, но сама мысль, что она на такое способна, придавала уверенности в себе.
— Расскажите, что вы почувствовали во время поцелуя, — попросил Торбьон отчёта, как только Корнелиус вышел. — Ваша чувственная память проснулась? Что она вам подсказала? Нас могут связывать брачные узы?
Сколько сложных вопросов за раз. Торбьон продолжал стоять у окна и интереса к чаю не проявлял, а вот Карина не собиралась отказывать себе в удовольствии. Она отправила в рот ложечку мёда, сделала несколько глотков чая и только потом ответила:
— Давайте начнём с вас. Что вы почувствовали во время поцелуя?
— Мне понравилось, — без тени смущения заявил Торбьон. — И я определённо делал это раньше — целовал вас. Не знаю, какая причина должна была побудить меня дать вам брачную клятву, но я допускаю, что это могло иметь место.
Пронзительные глаза смотрели на Карину, требуя ответной откровенности.
— Меня тоже посетили смутные чувственные воспоминания, что когда-то в прошлом похожее уже происходило. Я допускаю, что раньше между нами мог случиться поцелуй. Однако никакие обстоятельства не могли бы меня побудить произнести брачную клятву.
— Почему? — Торбьон удивился категоричности Карины.
Почему-почему, да потому, что этого "счастья" Карина уже нахлебалась вдоволь. Между мужчиной и женщиной может, конечно, вспыхнуть страсть, сильные чувства, но зачем влюбленным брачные узы? Брак, что, усилит чувства? Нет, он повесит кандалы, которые поначалу, может, и не будут в тягость, но как только чувства угаснут, превратятся в пытку. Карина уже это проходила. Карине такое уже даром не нужно. Она с трудом могла поверить, что согласилась бы на подобное снова. Но как объяснить это Торбьону?
— Я не считаю брак — добродетелью. Главная добродетель — это свобода. Только она может сделать человека счастливым.
Торбьон посмотрел на Карину так, будто она сказала дикую крамолу или, наоборот, открыла истину, небывалой философской глубины. В общем, его взгляд не сулил ничего хорошего. Однако своё отношение к жизненной позиции Карины он озвучивать не стал, а привёл иной аргумент.
— Вас так или иначе ждёт скорый брак. Полагаю, вы знаете, что ваш отец ищет вас, чтобы отдать замуж.
— Он не должен меня найти. Надеюсь, вы не станете выдавать меня ему, — Карина поднялась с кресла, сняла с шеи кулон и протянула Торбьону. — Я уже предлагала вам взаимовыгодный обмен и снова повторю: вы получаете ваш родовой артефакт, а я свободу.
Торбьон смотрел на камень, будто раздумывая, действительно ли сделка взаимовыгодна.
— Где вы взяли денег, чтобы выкупить кулон? Я достаточно хорошо знаю прохиндея ростовщика — он, наверняка, заломил кругленькую сумму.
— Заработала.
— Как? — Торбьон глянул с нотками глумливого недоверия.
— Вы увидите собственными глазами, если придёте завтра на праздник, — кажется, Карине удалось его заинтриговать. — Вы же собираетесь на турнир городов?
— Да, я там буду, — пообещал он.
— А что насчёт нашего взаимовыгодного обмена? — спросила Карина, так и не дождавшись, чтобы Торбьон забрал у неё кулон.
— Я не могу дать ответ до тех пор, пока не узнаю точно, что нас связывало. Зато могу предложить другую сделку, которая, несомненно, вас заинтересует.
— Какую?
Глава 41. Навстречу неизвестности
Карине было очень любопытно узнать, что Торбьон подразумевает под взаимовыгодной сделкой. Какую выгоду он собирается от неё получить? Кроме кулона у Карины не было ничего, что могло бы его заинтересовать.
— Вы говорили о свободе, но вашей свободе в первую очередь угрожаю не я, а ваш отец, — резонно заметил он. — Гранд-канцлер отыщет вас, где бы вы ни прятались.
Ну, пока же не отыскал. Хотя Карина не сильно обольщалась. Она понимала, что на службе у Гранде десятки шпионов, которые и иголку в стоге сена найдут. Тем более, что ей не хотелось становиться невидимкой, но может ли она чувствовать себя в безопасности если продолжит работать в салоне сестёр Бринхилд и всё время будет на виду?
— Я мог бы выступить гарантом вашей свободы. Обеспечить надёжную защиту и, если понадобится, убежище, где отец вас не отыщет, — предложил Торбьон.
Звучало многообещающе. Если кто и может помочь обвести Гранде вокруг пальца, так это он. Наверняка, Торбьон догадывается, к каким хитростям попробует прибегнуть гранд-канцлер и как им противостоять. Но с какой стати он пожелал стать добровольным союзником Карины?
— Что вы хотите взамен?
— Одну услугу. Вы посетите со мной Храм Четырёх Стихий.
Карина помнила, что храм, о котором говорит Торбьон, расположен в его владениях высоко в горах. Там проводятся ритуалы, которые поддерживают гармонию с природой и не дают стихиям обрушиваться на земли Дак'Кастеров. Никакой другой информации об этом храме у
