Бессмертие на двоих - Аннабель Ли
Тематика для фотосессии была простой и банальной. Я выбрала небольшую студию с новогодним антуражем. Диван, елка, коробки с подарками и фальшкамин на заднем плане. Пока фотограф готовилась к съемке, мы с Алексеем разместились на разных углах диванчика.
- Начнем? - спросила девушка.
Я выпрямила спину. Алексей нацепил любимое бесцветное выражение на лицо. Фотограф даже не стала делать кадр.
- А вы можете сесть друг к другу поближе. Алексей, Ксения, посмотрите друг другу в глаза и возьмитесь за руки, - мы словно неловкие подростки выполнили ее указания, - прекрасно, просто прекрасно. Теперь улыбнитесь...
Спустя два часа мы вышли из фотостудии. Алексей не любил фотографироваться и чувствовал себя скованно. Я же не знала с какой стороны к нему подступиться. В подобной ситуации тяжелее всего пришлось фотографу. Ее бодрое «прекрасно» сошло в тихое бормотание к окончанию работы.
- Мы срочно нужен кофе, - выдохнул Алексей, - может зайдем в кофейню?
- Пошли, - согласилась я.
За чашкой кофе и пирожным, я почти убедила себя, что фотосессия прошла не так уж и плохо. Могло быть и хуже.
- Надеюсь хотя бы одна фотография получится нормальной.
- Ага. Там где мы стоим спиной к камере и смотрим на елку, - пошутила я.
- Хочешь сказать, я зря поступился принципами и складывал пальцы сердечком?
Повисло молчание. Алексей прикрыл глаза. Плечи его задрожали. Я даже на секунду подумала о том, что он плачет. Но нет. Он просто сотрясался от смеха.
- Все же я за старые добрые портреты. Когда ребенок подрастет, можно будет заказать что-то классическое.
Представила себе картину маслом в темных тонах, где я с ребенком на руках с прямой спиной сижу на стуле. За нашими спинами возвышается Алексей и его рука покровительственно покоится на моем плече. Все одеты в черное, как семейка Адамс...
- И куда мы этот портрет повесим? - спросила я.
- Над камином.
- У нас нет камина.
- Это можно исправить.
Я только усмехнулась. Вот бы наш брак дожил до того момента.
- Кто у нас будет? - неожиданно спросил Алексей.
Забавно, что он поинтересовался только сейчас.
- Я не стала узнавать.
- Ты уже думала о имени?
- Мне нравится «Александр» или «Александра». Опять же подойдет и мальчику и девочке.
- Как вариант, можно еще рассмотреть имя «Алексей», - скромно предложил он.
Я подозрительно на него посмотрела. Может быть к Алексею стала возвращаться память? Или сердце Кощея понемногу оттаивало?
Глава 25
Соловей проснулся после полудня. Голова безбожно трещала. В комнате стоял тяжелый, спертый воздух. Он опустил ноги с кровати и несколько пустых бутылок тут же упали и покатились в неизвестном направлении. От шума боль стала практически невыносимой. В последнее время ему плохо спалось и единственный способ забыться находился на дне бутылки.
Он следил за четой Бессмертных до последнего, но когда Кощей выписался из больницы и усилил охрану это стало слишком опасно. Впрочем, все что хотел Соловей успел узнать.
- Ты ведь утверждала, что и Кощей, и Ксения бессмертны! Какой же я идиот! Своими глазами видел раны на руках и все равно тебе поверил! Я чуть его с беременной женой не угробил!!! - набросился Соловей, когда в день аварии вломился в квартиру Глафиры.
Бледная, как смерть, ведьма вжалась в стену.
- Трактовать видения не просто, я наверно запуталась и не так поняла, - произнесла она, плохо слушающимися, губами.
Соловей разозлился еще больше. Его пальцы сомкнулись на шее Глафиры, тем самым пригвоздив старуху к стене.
- Предсказать все на свете до мельчайших деталей нельзя, - прохрипела Глафира.
Лицо ведьмы уже приобретало серый оттенок и Соловей разжал пальцы. Он превращался в монстра и с ужасом это осознавал.
- Все что не делается - к лучшему, - ласково начала его успокаивать Глафира и только дрожащий голос выдавал ее настоящие чувства.
Она словно пыталась заговорить дикое животное и скрыть страх. Не делая резких движений, Глафира плавно достала из секретера колоду карт и фляжку. Последнюю поставила перед Соловьем.
- Смочи горло, полегчает. А я картишки раскину. Узнаю, что к чему, - она со знанием дела положила на стол несколько карт, - выкарабкается Кощей, не волнуйся. И с женой его все в порядке. Ничего не поправимого не случилось. Выдохни.
Соловей залпом осушил флягу и тут же опьянел. Жар опустился в желудок, ноги налились тяжестью. Снова завоняло благовониями. Рядом с ним дымился пучок трав. И когда ведьма успела его поджечь?
- Да, все пошло не по плану, - речь Глафиры мягким потоком текла в его уши, - но путь к бессмертию не изменился.
Соловей поднял взгляд и не смог сосредоточиться. Лицо ведьмы расплывалось.
- Никто не говорил, что добиваться желаемого легко. Прими свою сущность и тебе полегчает. Ты сильный. Ты справишься.
Глафира продолжала говорить и Соловей как болванчик кивал ей в ответ. Все так. Бессмертие должно принадлежать сильнейшему. Кощей же стал слишком слаб и Соловей не должен упускать свой единственный шанс.
Ему вспомнилось голодное детство безотцовщины. Пусть дед и старался заменить Соловью отца, но пустоту в сердце было не так-то просто заполнить. Над ним постоянно издевались в школе и говорили всякие гадости о матери. В маленьком городке, где все друг друга знали, ей пришлось хлебнуть сполна осуждения и нетерпимости. Спустя годы, Соловей понял, что одноклассники всего-лишь повторяли сплетни родителей. Раны зажили, но грубые рубцы остались.
У него было много счастливых воспоминаний. Рыбалка на речке вместе с дедом. Ожидание с пустой тарелкой в руках бабушкиных блинов прямо со сковороды. Мамины поцелуи перед сном... Но не было и дня, чтобы окружающий мир не напомнил ему о постыдности самого существования Соловья, и чувство собственной никчемности обесценивало все хорошее.
