Йагиня. Тайный Дар - Диана Хант
Или это легендарная мужская солидарность?
Гневно так на него таращусь, а он стоит с совершенно невозмутимым видом и руками разводит – мол, а что вы от меня хотите, сударыня? Я там тоже был и слова молчать никому не давал.
- Сударь, - как же стыдно смотреть главе в глаза!
- Сударыня, - перебил меня этот крупный, добрый, похожий на медведя человек. Не стесняясь, уселся на край кровати и взял за руку. И нет в этом жесте ничего предосудительного. Так подсаживается к дочери отец, чтоб пожелать спокойной ночи или спросить, как у нее прошел день. Или узнать планы на завтра. В общем, в жесте этого большого мужчины, когда он взял мою все еще слабую руку в свои огромные ладони, столько нежности и тепла было, что я как будто почувствовала себя опять маленькой непоседливой девочкой. Девочкой, которую вот так же брал за руку папенька, когда хотел, чтобы она его услышала. Мне наверно повезло – мой отец ни разу не повысил на меня голос. А на последствия так скажем, неправомерных «воспитательных» действий я насмотрелась в селянских избах… Только став взрослой, по достоинству оценила мудрость и справедливость собственных родителей. Впрочем, не зря ведуны – это элита.
Глава, тем временем, продолжал:
- Сударыня, - повторил он, с отцовской теплотой глядя на меня, - Я и вправду вам благодарен за то, что спасли тогда жизнь моей Малене. И тому, ну, ребенку, - он хмуро потупил глаза, только на один миг, - Я рад, что вы не позволили совершиться непоправимому.
Мужчина задумался, а я молчала, потрясенная.
- Малена подарила мне маленького Игрека, - наконец сказал он, - И вы сохранили для ребенка и отца, и мать, - Хориус вздохнул. Внезапно создалось впечатление, что в его душе что-то оборвалось.
- Я знаю, что она никогда не вернется, - глухо сказал он, и, отвернувшись, спрятал лицо в своих огромных ладонях.
И в следующий миг мне плевать было, что я тут лежу в одной рубашке, а этот Хориус мужчина, причем едва знакомый, и даже не родственник, плевать. Йагиня не может пройти мимо страждущего – а этот мужчина уже здоров, здоров, как бык, но душу его ест такая тоска, что смотреть страшно.
Я вскочила и обняла его за шею, положив на плечо голову, и просто молчу.
Изо всех сил стараясь подлатать ту часть ауры мужика, которая была разодрана в клочья вероломным поступком Малены.
Правда, сил у меня нет совершенно, и на мой взгляд, выходит куда как плохо. Однако через хвилину мощная ладонь накрыла мои руки, и Хориус поднял совершенно спокойное лицо, ясное и умиротворенное.
- Спасибо тебе, дочка, - улыбнулся он мне, и от этой простой человеческой улыбки на душе вдруг стало так тепло, так хорошо. А Хориус усмехнулся и добавил: - Разнылся я, как баба. Значит так, братец с сестрицей, - на этих словах я покраснела, поганец-чародей сделал очень заинтересованный вид, а мужик заулыбался еще шире. - Сегодня еще отлеживаешься, сил набираешься, но ужинать чтоб спустилась! – я кивнула. - А завтра с утра выезжаете. Экипаж я вам дам, да кучера своего с вами отправлю, да лошадей добрых.
Увидев всю гамму чувств, написанную на моем лице, глава заявил:
- Без разговоров! – и тут стало понятно, почему именно этот человек стал главой города, налицо и воинская выправка, и ясный, мудрый взгляд, и привычка к тому, что его приказы всегда и всеми беспрекословно исполняются. - Я с тобой еще за лечение не рассчитался, так что помимо экипажа и лошадей, за мной еще должок! Завтра, перед отъездом, получишь. Не рассуждать! – опять отчеканил он, когда увидел, что я опять собралась что-то сказать.
- Почтенный Хориус, - прошелестела я. - Но ведь не можем мы задерживаться! Итак два дня уже потеряли!
- Я вам провожатую дам к графу де Менферскому, - прогудел глава. - Родственники мы, дальние, правда. Проедете по его земле. Пропустит. Скоротаете путь до границы. А сейчас, - сударь Хориус встал и почему-то лихо отдал мне честь, подмигнув. - Прошу меня извинить!
Едва за главой закрылась дверь, я прошипела в сторону чародея:
- Вам тоже следует выйти, сударь.
- Как скажете, сударыня, тем более что я имел возможность лично убедиться: вам действительно намного лучше.
- Нарываетесь, сударь, - я начала искать предмет потяжелее, чтобы запустить им в голову этого мерзавца, но как назло, ничего тяжелее подушки, не находилось.
Ей и запустила в оборотня.
Его реакция, однако, оказалась совсем не такой, как я ожидала.
С невозмутимым видом бросив мою подушку обратно на кровать, чародей сел прямо на край, вот нахал, видно решил, что раз главе позволила, то и ему можно! Но не успела я как следует возмутиться по этому поводу, быстро, не заметила как, взял меня за руки и завел их за спину.
Я оказалась в весьма неловком положении – в неловкой и опасной близости от этого голубоглазого оборотня, еще и прижатой к мускулистой груди. Пока отчаянно краснела и возмущенно хлопала ресницами, чародей сказал:
- Это для моей безопасности, сударыня. Очень уж вы быстры и тяжелы на руку.
- Вы еще не знаете, насколько, - начала двигать пальцами, чтобы сотворить какой-нибудь пакостный заговор, как мои попытки были опять-таки блокированы.
- Я готов узнать, Хессения, - сообщил этот наглец. - Если и после свадьбы ты останешься такой же гордой и неприступной. Когда я буду в походе, например.
- Не слишком ли вы много себе навоображали, сударь?! – прошипела я. - Если вы посмели воспользоваться моей слабостью, это еще не значит, что я собираюсь выйти за вас замуж. И если это было предложение, то считайте, что вам отказали – раз и навсегда!!
- Да не лишал вас никто невинности, сударыня! Я вообще
