Отбор невест для драконьего принца: провести и не влюбиться (СИ) - Петровичева Лариса

Кейт слушали в полной тишине. Школа Тансворта была тем еще местечком – я никогда не отдала бы своего ребенка учиться туда, где один букварь на троих, с потолка каплет, а парты помнили еще прадедов нынешних учеников. Потом тишина разорвалась – горожане зааплодировали, особенно усердствовали женщины. Кто-то из детей на последних рядах даже бахнул хлопушкой. Кейт рассмеялась и тотчас же прижала руку к губам.

Эжен вновь поднялся и, когда голоса и аплодисменты стихли, произнес:

- Когда мой отец ссылал меня в Тансворт, я и подумать не мог, что встречу здесь таких достойных людей, с такими стремлениями и силой духа. Кейт, наше с вами знакомство – это честь для меня. Я счастлив, что могу назвать вас своим другом.

Кажется, Кейт вздохнула с облегчением. Назвать другом – это не невестой и не женой, а она была из тех, кто никогда не хотел забираться высоко и желал лишь спокойно обрабатывать свой участок жизни. Под аплодисменты горожан Амин проводила Кейт на ее место и указала на Эву. Та вышла вперед, улыбаясь снисходительно и тонко, и я подумала, что все мои добрые советы пошли прахом. У дочери заместителя бургомистра было слишком много гонора для того, чтобы слушать – даже того, кому она была вынуждена заплатить.

- Ваше высочество, я искренне рада тому, что вышла в финал! – сообщила Эва. – Жена принца – это принцесса, украшение королевства! Я сделаю все, чтобы стать настоящей жемчужиной в короне!

Дальше была маленькая речь, минут на пятнадцать, о том, что все обязательно заметят такую красавицу-принцессу, и никто не допустит того, чтобы такое очарование, фея и богиня, гнила где-то на задворках королевства. После того, как Эжен возьмет Эву в жены, его обязательно вернут в столицу.

Отец Эвы, сидевший в третьем ряду, схватился за голову. Конечно, принц хотел вернуться домой, но не такой ценой. Эжен слушал Эву, с трудом сдерживая улыбку. Когда она наконец-то закончила речь, принц поднялся и с улыбкой проговорил:

- Я искренне рад тому, что в Тансворте есть не только умницы, но и красавицы. Городу нужны девушки, которые будут украшать его своим очарованием. Спасибо, Эва!

По площади прокатились смешки и издевательски скудные аплодисменты. Петрова проводила Эву на ее место, и я услышала, как она говорит: «А что, надо было городить эту чушь про больницы и медицину? Вот еще!»

В чем-то она была права. Все девушки говорили о серьезных вещах, и чужая глупость невольно выделялась на их фоне. Но это было не то впечатление, которое Эва хотела произвести. Нет, не породниться заместителю бургомистра с его высочеством!

Последней была Джен. Когда она вышла, то принц воззрился на нее с таким искренним и глубоким чувством, что невольно стало ясно: вот она, победительница отбора невест. На площади стало очень тихо.

«Вперед, девочка», - подумала я.

- Все знают, что я не хотела участвовать в отборе невест, - начала Джен, и зрители закивали. Эжен едва заметно нахмурился, и мне показалось, что в нем шевельнулся страх. – Эва права, от жены принца требуется быть молчаливым украшением его дома, и в этом смысле именно она достойна победы. Я никогда не хотела такой судьбы и поэтому отказывалась. Быть дорогой мебелью или картиной в доме – это не мое счастье и не моя жизнь.

На площади было тихо-тихо. Кажется, родители Джен молились. Эжен смотрел на нее неотрывно.

- Но постепенно я узнала Эжена и поняла: наш брак может стать настоящей возможностью, - продолжала Джен. – Не только для меня, но и для всего города. Я всегда хотела жить так, чтобы быть полезной и нужной. Эжен, если ты выберешь меня, то я сделаю все, чтобы Тансворт стал самым красивым городом королевства. Здесь будут хорошо лечить и хорошо учить. Здесь будут сажать деревья, прокладывать дороги, смотреть в будущее с уверенностью и надеждой. Здесь будут жить и радоваться жизни. Тогда и я буду счастлива по-настоящему, потому что увижу своими глазами: все мои дела – не напрасны. Я всегда хотела жить именно для этого.

Джен сделала паузу, собираясь с силами, и добавила:

- Я верю, что ты выберешь меня, Эжен. Потому что на самом деле ты такой же. Наверно, пришла пора снять маску и идти дальше.

Она опустила голову и замолчала. Некоторое время на площади было очень тихо, а потом люди захлопали в ладоши, и на мгновение я почти оглохла от аплодисментов и голосов. Особенно старался бургомистр, которому понравился пункт про дороги – они в Тансворте были не дорогами, а направлениями.

- Умница! – воскликнул он. – Умница! Что за девушка!

Амин вывела всех участниц вперед, и Эжен вышел к ним, держа в руках темно-синюю бархатную коробочку с кольцом. Наступила самая главная часть отбора – выбор победительницы. Я невольно почувствовала, как замерло сердце, настолько торжественным было каждое движение Эжена. Теперь он не был ссыльным изгнанником – город увидел принца, сына короля. Он остановился перед Джен и, опустившись на колено, взял ее за руку.

- Джен, я прошу тебя оказать мне величайшую честь и стать моей женой, - произнес принц. – Клянусь, что сделаю все для того, чтобы ты была счастлива и не пожалела о своем согласии.

Так говорят все мужчины, когда делают предложение – и лишь немногие потом умеют сдержать слово. Но я сейчас знала, что Эжен сдержит. Над его головой проплыли искры – принц волновался и старался сдержать волнение. Щелкнула крышка, открывая коробочку и показывая тонкий золотой ободок с бриллиантом.

По щеке Джен пробежала слеза – она смахнула ее, улыбнулась и ответила:

- Я согласна.

***

- Господи, добрый и милосердный, сподобил! Хватило у дурищи ума не упираться и все сделать правильно!

Примерка свадебного платья шла вовсю. Джен стояла, подняв руки, а Гутта осторожно подкалывала кружева. Как только в королевстве узнали, что отбор невест завершен, то случилась небольшая буря. Провинциальный Тансворт никогда не видел такого наплыва богатых и знаменитых гостей. Все места в гостинице были забронированы. Лучшие модельеры и ювелиры королевства предложили свои наряды и драгоценности – свадьба пусть и ссыльного, но принца была для них знаковым событием, которое поднимет их до недосягаемых высот карьеры.

Джен категорически заявила, что выберет местную портниху и местного же ювелира, и этим расколола светское общество. Одни считали, что девушка поступила правильно и показала патриотизм и любовь к родному городу. Другие говорили, что не к лицу крестьянке выделываться – раз до нее снизошли господа из столицы, она должна пасть им в ноги от подобной чести.

Больше всех радовалась матушка Джен – она хлопотала, стараясь сунуть свой нос во все щели и изводя нас с Амин нелепыми замечаниями. Вот и сейчас она скептически смотрела на платье и не знала, к чему придраться. Платье получалось идеальным. Джен была в нем похожа на цветущее деревце – и я верила, что в свой срок эти цветы станут плодами.

У них с Эженом будут дети. У них с Эженом будут хорошие дела. Принц не нашел бы невесты лучше – так считала я и почти весь город. Родня Линды и Эвы была уверена, что его высочество дал маху – но с ними, конечно, никто не соглашался.

- Я-то думала, что она так и будет упираться. Не хочу замуж, не хочу замуж! – передразнила госпожа Суон. – Но ничего, услышал Господь мои молитвы! Гутта, а если вот этот кружевной язычок отрезать? Или вот так подколоть?

И Гутта, и Джен посмотрели на нее так, словно хотели посоветовать отрезать ее собственный язычок. Я сидела за столом, подписывала очередную пригласительную открытку, и у меня гудела голова.

Говорят, что время лечит, но в моем случае это было не так. Я погрузилась в предсвадебные хлопоты: оформление церкви, праздничное украшение садов Алейны, где будет пир, подбор персонала, который станет обслуживать свадьбу, наряды, приглашения – дел было выше крыши. Я возвращалась домой заполночь, надеясь упасть в кровать и заснуть, но сон не шел.

Я помнила каждое слово Берта. Его взгляд, поворот головы, улыбку. Я ждала – но день сменялся новым днем, и ждать становилось все больнее. Я говорила себе, что он вернется. Что сейчас он где-то настолько далеко, что не может меня услышать. Но Берт придет – и мы будем счастливы уже навсегда.