Душа по обмену (СИ) - Мэй Рада

На Камилию его холодность не произвела никакого впечатления, она скользнула по мне неприязненным взглядом и, передёрнув плечами, прежним тоном прощебетала:

— Тогда приходи пить чай, я принесла чудесный фруктовый пирог.

Она ушла, и вскоре из приёмной послышалось позвякивание чашек и блюдец, а я с трудом сдержала нервный смешок.

— Похоже, очаровывать будут не только меня. Сам-то уверен, что устоишь?

Сдаётся мне, дедуля решил начать наступление по всем фронтам. Интересно, каковы его ближайшие планы на мой счёт и как меня встретят в академии?

Глава 23

Следующие несколько дней прошли относительно спокойно. Дорган не появлялся и никого ко мне не подсылал, если не считать заскочившего на пару минут Мартиона. Но тот уверял, что действует по собственной инициативе и просто пришёл справиться о моём самочувствии.

Уж не знаю, что сказал Никей Камилии, но её я в лазарете тоже больше не видела, а сам он на этот счёт распространяться не стал. Не скажу, что наши отношения резко улучшились, но общаться стало проще. Этому способствовало и то, что из его взгляда, наконец, исчезли снисхождение и высокомерие. Теперь мы были на равных. Да, я по-прежнему не питала иллюзий насчёт жениха, а он не особо доверял мне, но для начала и это было неплохо.

Утром я старалась встать как можно раньше, чтобы пока никто не видит и не отвлекает, сделать комплекс упражнений, ставший уже обязательным. А после завтрака переходила к ментальным тренировкам, и ближе к выписке моя свеча горела уже больше минуты. Пища в лазарете была в основном диетической, безвкусной, я начала к ней привыкать и на сладости уже почти не тянуло. В итоге хомячьи щёки практически «сдулись» вместе с одним из лишних подбородков, а в фигуре обозначился намёк на талию.

К концу моего пребывания в лазарете к работе вернулась Зиэлда. Она заметно осунулась, и выглядела непривычно потерянной. От навестившей меня на днях Талмы я знала, что на время расследования директрису отстранили от занимаемой должности, но убийцу Мириэлы пока так и не нашли, хотя опросили всех адептов и преподавателей школы.

При встрече целительница тепло обняла меня и, дождавшись, когда в палате мы останемся одни, поспешила в подробностях расспросить о моих встречах с её племянницей. Увы, ничего обнадёживающего поведать бедной женщине я не смогла.

— Мне жаль, но я тогда не понимала, что происходит и не знала о чём её спрашивать, — развела руками, завершив короткий, сбивчивый рассказ.

— Это вряд ли бы помогло, — горько вздохнула Зиэлда. — Исследование останков показало, что мою бедную девочку ударили по голове сзади. Она, скорее всего, даже не видела того, кто это сделал.

Снова стало некомфортно от осознания, что, возможно, где-то рядом всё ещё бродит расчётливый и хладнокровный убийца. Как будто мало мне Доргана с его коварными планами!

— Надеюсь, каратели скоро найдут преступника. — А что ещё скажешь, когда все слова бессильны.

Целительница с сомнением покачала головой, но промолчала, погрузившись в невесёлые раздумья.

— Вы не знаете, при Мириэле не нашли помолвочное кольцо? — Да, это кольцо всё ещё не давало мне покоя. Я почти не сомневалась, что разгадка была именно в нём.

— Ни кольца, ни школьного браслета — кто-то постарался замести следы, — помрачнела Зиэлда. — Не удивительно, что её бедная душа не смогла переродиться и не находит покоя. Как бы мне хотелось увидеть её хотя бы во сне, обнять, попрощаться…

Голос целительницы дрогнул, сорвался. По щекам, оставляя мокрые дорожки, покатились слёзы, а я почему-то почувствовала себя виноватой. Очень хотелось помочь и ей, и Мириэле, но как это сделать, если магия пока под строгим запретом?

— Ох, Зиэлда, мне так жаль! Как только с меня снимут ограничивающие браслеты, я обязательно попробую с ней связаться! — пообещала горячо.

Целительница грустно улыбнулась и благодарно погладила меня по руке.

— Спасибо, милая, но не вздумай рисковать и нарушать запреты. Мириэле ты уже не поможешь, а себе — навредишь.

Однако я не могла избавиться от мысли, что преступник близко. И хоть понимала, что за расследование взялись профессионалы, со стороны казалось, будто дело совсем не движется.

— А может, она хотя бы мельком упоминала имя своего парня? Попробуйте вспомнить. Или, возможно, вы видели её с кем-то?

Зиэлда расстроено покачала головой и виновато покаялась:

— К сожалению, я была постоянно занята, уделяла ей мало времени, вот и не досмотрела, не уберегла. Если я что-то и слышала, то не придала значения, а теперь уже не вспомню. Хотя…

Она вдруг встрепенулась, задумавшись.

— Что? — на горизонте забрезжила робкая надежда.

— Мириэла любила рисовать и спешила перенести на бумагу буквально всё, что видит. У неё был талант. Здорово получалось. Однажды я вошла, когда она рисовала молодого человека, но рассмотреть не успела, Мириэла поспешно спрятала рисунок.

Я почувствовала настоящий охотничий азарт.

— А где сейчас эти рисунки?

— После её исчезновения все вещи передали мне. Я сложила их дома, даже не разбирала, наверное, и рисунки там.

— Ой, посмотрите, пожалуйста! Вдруг что-то да прояснится!

Кажется, мне удалось заразить её своим энтузиазмом. Что ни говори, а узнать, кто виноват в том, что случилось с племянницей, Зиэлда хотела больше всех. Во время обеденного перерыва она отправилась домой через телепорт, а вернувшись, принесла большой коричневый альбом с широкими, слегка желтоватыми листами бумаги, изрисованными чёрно-белыми изображениями.

Я никогда не увлекалась детективами, но в эти рисунки всматривалась, чувствуя себя чуть ли не Шерлоком Холмсом в поисках улик. Не разочаровал даже грустный комментарий Зиэлды, успевшей просмотреть альбом и не обнаружившей там искомого. Правда, вскоре пришлось признать её правоту: Мириэла действительно была талантлива и рисовала всё, что попадалось ей на глаза, но к разгадке её смерти это нас ни на шаг не приблизило.

Из портретов людей в альбоме имелись только изображения Зиэлды и нескольких однокурсниц, включая Моранду с надменным и отталкивающим выражением лица. Из представителей мужского пола фигурировали лишь садовник, высаживающий цветы, и охранники, замершие возле ворот по стойке смирно. Но несколько вырванных «с мясом» листов намекали, что здесь, возможно, были и более подходящие в качестве подозреваемых персонажи.

Последние страницы я переворачивала уже без особых надежд, но взгляд вдруг зацепился за изображение крупной, явно мужской руки, надевающей кольцо на тонкий девичий палец, и сердце ухнуло вниз. Кольцо с гербом! Возможно, то самое! Осталось выяснить, на чьём гербе изображена высокая узкая башня, обвитая похожими на огромные розы цветами.

Зиэлда этого не знала, а до смены Никея оставалось почти два часа. Ждать не хотелось и я, отпросившись, направилась в школьную библиотеку изучать справочники по геральдике.

День близился к вечеру. Занятия давно окончились, и я постоянно натыкалась на стайки прогуливающихся или беседующих адептов и адепток. При моём появлении все разговоры стихали. На меня смотрели с нескрываемым любопытством и тут же начинали перешёптываться. Во многих взглядах сквозила зависть, зато презрение больше никто не излучал. Значит, все уже в курсе моих «разблокировавшихся суперспособностей». Что ж, шило в мешке не утаишь.

Я проходила мимо, расправив плечи, чтобы казаться увереннее и радовалась тому, что никто не решался со мной заговорить. Не готова я ещё к вежливым светским беседам с теми, кто ещё вчера плевал мне в след как безродной зикфе. Но одного неприятного разговора избежать не удалось — буквально возле дверей библиотеки меня нагнала Санра, о которой я в свете последних событий, признаться, вообще забыла.

— Это правда, что ты теперь будешь учиться в академии? — выпалила она без предисловий.

— Да, придётся.

— Тогда ты должна уговорить Урнана, чтобы я училась с тобой! — безапелляционно заявила сестрица, восхитив подобной незамутнённой наглостью.