Цветочек для двух альф (СИ) - Ребехар Реста
Но пока никаких срывов не наблюдалось. Отец с любопытством разглядывал дом и исподтишка изучал мужчин. Кажется, он догадался что они оборотни… Кажется? Тут у меня вырвался нервный смешок. С перепугу я даже забыла, что он не мог догадаться, он видел своими глазами, как Вячеслав превращался в волка, а потом обратно в человека. Да, он понял, что это оборотни-близнецы, значит, должен принять и то, что я могу оказаться их истинной. Или… всё-таки не могу? Все так запуталось!
Но если они схватили этого ненормального, значит, теперь уже никто не помешает мне разобраться до конца, кто был настоящей истинной. И если Лидия, то смогу ли я стать еще одной? А если нет, то что вообще происходило?
— Мальчики, — робко протянула я. — А что делать с этим психом?
Кивнула на машину, которая так и осталась на въезде в гараж. Ответы хотелось найти как можно быстрее.
— Он же до сих пор лежит в багажнике!
— Не думай о нём, — решительно сказал Мирослав. — Я уже вызвал ребят из службы безопасности нашей компании. Сейчас они подъедут и заставят его говорить. Может быть, потом мы к нему зайдем. У меня есть парочка вопросов к этому негодяю.
Мы вошли в дом. У меня всё еще подрагивали руки от всего пережитого, а в груди то и дело зарождались всхлипы, но на лице расползалась счастливая улыбка. Меня усадили за стол, и Оксана Никитична налила мне большую рюмку виски, заставив выпить её залпом. Я виновато покосилась на папу, но он-то как раз не страдал от отсутствия выпивки. Ну или умело это скрывал. Наверное, ему действительно помогли в клинике. А может быть, он твердо решил взять себя в руки…
Устроившись за столом он в последний раз с любопытством молча осмотрел мужчин и наконец заговорил:
— С виски или без него, но я собираюсь получить от вас ответы. Кто вы такие, ребята? И что у вас с моей дочерью?
— О, — ухмыльнулся Вячеслав. — Это мы с удовольствием расскажем. И заодно кое о чем вас попросим, раз вы уже здесь.
Глава 6.9
Хммм, и о чём это «попросим»? Внутри проснулся жгучий интерес.
Я откинулась на спинку, постепенно приходя в себя. В этот момент, видимо, виски уже подействовал — горло всё ещё было тёплым, а мысли в мгновение стали безоблачными. Конечно же, я переживала о том, как папа воспримет всё происходящее, но в сравнении с пережитым всё это мелочи.
Мысли о психе и о том, что я могла бы потерять папу, будто отдалились. Стало спокойнее. Если бы не сдерживала себе, сейчас бы держала папу за руку. Не хотелось потерять его снова. Я всё ещё винила себя в произошедшем. Нужно было созваниваться чаще, не оставлять на совершенно чужих людей. Как я могла так поступить…
Но больше такого не допущу! Если в ближайшее время мы найдём хороший центр, буду звонить ему каждый день. Не хочу повторять свои ошибки…
Я даже немного прикрыла глаза, погружаясь в покой, но не забывая слушать того, о чём они говорят.
Вячеслав произнес свою реплику весело, но папа неожиданно напрягся. Его взгляд стал колючим, и он с подозрением посмотрел сначала на Вячеслава, потом на его близнеца.
— Прекрати пугать человека, — буркнул Мирослав, явно недовольно. — Ты вечно бежишь впереди паровоза. Я же предупреждал тебя, сначала нужно поговорить с ней…
— О чём поговорить? — внезапно выровнялась. Шутки в сторону, чего от меня хотят?
Теперь уже напряглась и я. Атмосфера доброжелательного спокойного застолья, которая воцарилась в столовой, несмотря на то, что в багажнике до сих пор валялся связанный злоумышленник, развеялась без следа. Даже Оксана Никитична замерла, хотя я не видела выражения её лица. Может, она тоже занервничала, а может… ждала чего-то?
— Вот черт, — пробормотал Вячеслав. — Ладно, если так получилось…
Теперь он выглядел сконфуженным, что не могло остаться незамеченным. Оборотень и удивлён настолько? Значит, грядёт что-то странное. Мой испуг перешёл в интерес. Невольно вспомнилось, какими я встретила братьев в первые дни нашего знакомства. Закрытыми, злобными, казалось бы, совершенно неспособными шутить или интриговать… А если и способными, то это были злые шутки. Они так изменились… Стали лучше, увереннее. Да и я к ним привязалась. Не представляю, что было бы, если бы тот отморозок всё-таки одержал победу и мне пришлось с ними расстаться. В любом случае, всё уже хорошо и родственник Лидии больше нас не побеспокоит, так что сейчас я уже не верила, что они способны сказать что-то плохое.
Я чувствовала, что папе не стоило волноваться. Успокаивающе сжала его руку под столом в ожидании чего-то неизвестного.
— Цветалина, — серьёзно и даже торжественно произнес Мирослав. — Прости этого оболтуса. Вообще-то мы хотели подвести тебя к этому и подготовить, в том числе и дом, чтобы всё было торжественно, но раз так вышло… Мы с братом поняли, что любим тебя и готовы сделать всё, чтобы ты была счастлива. Мы хотим любить тебя и беречь до конца наших дней. Мы не знаем, истинная ты для нас или нет, но это не имеет значения. Да и, думаю, скоро мы выясним. Это всё не важно. Цветалина, ты согласна стать нашей женой?
— Что? — ахнул мой консервативный папа. Его глаза округлились. Он снова внимательно разглядывал братьев по очереди, но теперь смотрел на них, как на сумасшедших. — Ребята, двоеженство вообще-то запрещено…
— О, значит, возражений по сути нет? — ухмыльнулся Вячеслав. Мирослав шикнул на него и, не медля, тут же ответил:
— Вы говорите о человеческих законах. Для оборотней подобные вещи разрешены официально, потому что одна и та же женщина может оказаться истинной для двоих и даже для большего количества волков. Конечно, это большая редкость, но такой закон существует.
Содрогнулась, представляя жизнь той женщины, у которой больше истинных, чем двое. Интересно, как ей живётся? Что ни говори, а быть любимой оборотня не всегда приятно. Во всяком случае… Хм… Физически. Я быстро тряхнула головой, прогоняя прочь эти мысли. Не за чем мне обо всём этом думать.
И тут мне в голову пришла одна мысль, от которой в горле появился тугой, мерзкий ком.
— Ну а если… — у меня в горле внезапно пересохло. — А если я не ваша истинная?
От такой мысли я чуть не закашлялась, потому что, на самом деле, не могла представить, как придётся отказаться от моих мужчин. Если появится истинная, думаю, будет очень сложно устоять, ведь речь идёт о хищниках и их законов. А они, как уже разъяснили папуле, отличаются от законов людей. И что же делать тогда? Я заметно опечалилась.
— А это, — вдруг став серьезным, ответил Вячеслав. — Мы скоро выясним. Только сначала получим твоё согласие.
Он на секунду замолчал, будто читая мои мысли. Впрочем, больше он не медлил, не подбирал слова, просто говорил то, что было на душе:
— И да, мы уже сказали, что нам всё равно, истинная ты или нет. Мы подумали и поняли, что не готовы отказаться от тебя в любом случае.
— Ну, — я почувствовала, как краска неумолимо заливает мои щёки, а в сердце появляется такая яркая, но такая важная надежда. Наверное, я стала красной, как мак. — Хорошо. Тогда я согласна.
Папа театрально схватился за голову. О, да, представляю, каково ему сейчас. Наверное, совсем несладко. Голова идёт кругом от всего того бразильского сериала, в который неожиданно превратилась моя жизнь. Ну, что же, в отличие от бразильского сериала, я не хочу переключать канал. Хочу остаться здесь, вместе с моими любимыми мужчинами.
— Что я пропустил? — папа снова приложил руку ко лбу. — Интересно, если бы мне пришлось провести в клинике больше времени, я бы нашёл свою дочь не с двумя, а с тремя волками? Или с четырьмя?
Вячеслав хохотнул. Мирослав же не нашёл это замечание смешным, так что, сохраняя спокойствие, ответил:
— Ни в коем случае. Больше никаких других волков. Мы никому не уступим своё сокровище.
Сокровище…
Слово, которого, наверное, в своей жизни ждёт и которое жаждет услышать любая девушка. То, как Мирослав сказал это… О, боже, моё сердце сжалось, захотелось тут же обнять их обоих и расцеловать, но я сдерживалась, в конце концов рядом был папа. Но если бы мы были в обычной обстановке, я бы сделала это. После того тона, в котором он это сказал, надежда стала ещё крепче. Теперь я была уверена на все сто: они не уйдут к другой женщине. Для них я — единственное сокровище в этом мире!
