Метка рода (СИ) - Богатова Властелина

Когда вышла на берег, стало идти немного легче по траве, каким же длинным оказался путь назад, не думала даже, что в такую мешанину попадёт. Хотя Тамир упреждал. Мокрая одежда отяжеляла изрядно, стопы в обувке скользили, хоть разувайся и иди босой. Вейя собрала — хоть выжимай — подол платья в руке, что лип к ногам и путался в траве, затрудняя шаг, пошла чуть быстрее. Ливень хоть и поутих немного, но подул крепкий ветер, разгоняя по спине лёд, забирая всё оставшееся тепло, до кости пронимал, так, что зуб на зуб теперь не попадал.

Шум лагеря помалу докатывался, а вскоре завиднелись крыши кибиток, что стояли у дороги, пряча стан будто за стеной. Вокруг них сновали дозорные, был слышан их говор. Вейя с облегчением пошла ещё быстрее под ровным беспрерывным дождём, что продолжал лить, вынуждая всё нутро вздрагивать. Уж ничего не хотелось, только скорей до тепла добраться, скинуть мокрое и согреться. Что навстречу ей кто-то из дозорных вышел, Вейя не заметила сразу. Невольно шаг приостановила, хотя уж было не до чего, всё же выпрямилась — нехорошо в таком виде, будто мышь промокшая, попадаться на глаза никому — да деваться некуда.

Вейя сжала накидку в мокрых пальцах, сердце так и рванулось в галоп, когда вместо Тугрукана, как думала, что вышел всё же встретить, различила знакомые черты другого воина — Арван. Не успела она мимо него прошмыгнуть да бежать скорее, он путь ей преградил, схватив за плечи.

Глава 60

— Да тише ты, дикая, — не зло прогромыхал слова, нечисто выговаривая. Вейя не поняла ничего, как на плечи легло что-то тяжёлое и тёплое, поджала дрожащие губы, во все глаза уставившись на Арвана. — Недаром про тебя Тамир говорит, что ты пустельга вёрткая, что прилетела в наше гнездо.

Вейя испуганно оглядывала его грубые черты и взгляд внимательный, да он, кажется, худого ей не желал, хоть помнила, как рубил словами грубыми постыдными. За его спиной шум послышался — кто-то позвал его, Арван обернулся, выкрикнул что-то на своём, воздух сотрясая, и дозорные притихли, хоть ещё и бурчали что-то неразборчиво. Как никогда хотелось понимать их речь, да кто беглянку учить станет? Арван повернулся обратно, в лицо Вейе заглядывая. Шапка его была низко надвинута на глаза, укрывая от дождя, впалые скулы и твёрдые губы обрамляли негустые усы и узкую бородку, а в волосах чёрных косицы заплетены от виска.

— Спасибо, — ответила Вейя, припозднившись с тем, стукнув зубами, сжимая их и трясясь вся, кутаясь в кафтан, которым хазарин поделился с ней. И надо же, ещё недавно презрением её давил, а сейчас помогает — Вейя и не ожидала. Но, с другой стороны, с чего им её принимать в попутчики, только мороки много. Им ведь хватает Огнедары и Миронеги. Ошибалась Вейя на его счёт, даже советь кольнула — подумать о нём успела много всего плохого.

— Пошли, — накрыл её плечо ладонью огромной да в другою сторону от кибитки повлёк. Вейя встрепенулась вся, вывернулась из-под его руки тяжёлой.

— Куда ты меня хочешь вести? — спросила холодно, спиной чувствуя костры, куда хотелось пуститься бегом, но страха своего не должна проявлять перед ним, иначе посчитают, что сделать с ней может, что вздумается.

Арван засмеялся грудным беззлобным хохотом.

— Да ты не бойся, — пробасил, — я помочь тебе хочу всего лишь. Тут костёр наш под навесом, обогреешься как раз, ты же отца своего ищешь, я слышал.

Вейя так и вросла в землю, как только различила, что сказал, и внутри запылало, будто костром, и вместе с тем сердце в клещи сжало — не вдохнуть, заныло, будто рана старая раскрылась, давя болью.

— Да, ищу… — ответила едва губами одними.

— Пойдём, я скажу кое-что тебе, чего никто не знает, — продолжил говорить ровно, напористо, вынуждая идти за ним, делать шаг за шагом. Всё топким вдруг стало от волнения, что всколыхнулось в груди надеждой хлипкой горькой.

— Арван! — раздался окрик, от которого Вейя вздрогнула, как только прошли они мимо палаток и дозорных, что наблюдали за ними.

Поблёскивали в дожде их дегеля, а смуглых лиц почти не разобрать в дождевой мгле. Вейя только видела, как один из них, тот, видимо, кто окликнул, подступил, плечом своим в плечо Арвана толкая, останавливая, а дальше полилась речь хазарская неразборчивая, рваная. А у Вейи земля из-под ног уходила от пробиравшего холода, вгрызаясь в тело всё ощутимее, и мок неизбежно кафтан, что дал Арван. Вейя отгородиться старалась от того, всё силилась понять хоть что-то в их разговоре сухом, да только, кроме как напряжения и пристального въедливого взгляда, что бегал по лицу Арвана, ничего не понимала. Натянулось тетивой молчание короткое, только слышно усиливавшийся шелест дождя, который поглощал весь берег Верховки. Арван оторвал свой зыбкий взгляд от соратника, верно, раздумывая и решая что-то, решительно вперёд шагнул, дёрнув за собой Вейю, плечом соплеменника чуть да всё же нарочито толкнул, чтобы тот дорогу им дал. Сжимая локоть Вейи, шагал размашисто к палаткам, Вейя едва поспевала. Только тот хазарин не отступил, снова что-то сказал, и в говоре его Вейя отчётливо слышала имя кагановского вождя — Тамира. И забеспокоиться бы от сумятицы такой и разговора, что не совсем приятный, по-видимому, произошёл между ними, вкрадываясь в сердце комом холодным. Но Арван знал что-то про Гремислава.

Арван, сжав тяжёлые челюсти, обернулся, гаркнул что-то в ответ раздражённо.

Они зашли за кибитку, где был сооружён навес. Горел, как и говорил Арван, и костёр не так жарко, но хоть какое-то тепло. Лежало здесь и оружие, и подстилка расстелена для отдыха. Вейя к огню поближе подступила — колени обдало необходимым теплом. Искоса за Арваном проследила, что скинул пояс с ножнами, опустился на меха, скрещивая ноги, как сидели все хазары.

— Садись, не бойся, — кивнул на место рядом с собой, — теплее так.

Вейя поёжилась встревоженно, в сторону лагеря глянула — отсюда его не видно. Невольно опасением пробрало колючим — желание уйти крепло всё больше. Не нужно было его слушать. Арван будто намерение её прочёл, опередил, схватил за руку, дёрнул вниз. Вейя, охнув, потеряв равновесие, качнулась, споткнувшись о его колено, повалилась неуклюже на него, а он тут же перехватил за пояс ручищами да к себе нарочно притиснул ещё теснее. Вейя от неожиданности такой вскрикнула, взвилась, выставляя руки, в плечи его, скованные кожей, упираясь, хоть как-то отстраниться попыталась, вырваться да без толку. Арван захохотал вновь, забавляясь пойманной добычей, и хохот его бился камнем в груди, сжимал горло страхом.

— Отпусти, — прошипела сквозь зубы, когда руки хазарина на плечи легли, пальцы грубые вдавились жёстко в тело, проминая.

— Не шуми, поляновская девка, — проговорил стальным голосом, посерьёзнев разом, пугая ещё больше.

Сгрёб Вейю в лапищи свои, повалился на подстилку, увлекая за собой. Вейя только пропыхтела зло бессильно, ударившись подбородком о его челюсть, стукнув зубами, кажется, губу поранив — солёный вкус на языке собрался. Завозилась, извиваясь, из рук цепких беспомощно вырваться пытаясь, которые начали шарить по телу везде нагло и напористо. Ладони грубые, мозолистые под рубаху уж прокрались, бёдра сжимая больно, щипля, что на глаза слёзы проступали.

— Ничего, девка, согреешься сейчас быстро.

— Пусти! — ударила кулаком о грудь каменную, так что кисть болью тупой проняло, в локоть отдаваясь, да разозлила его только ещё больше.

Арван зло рыкнул, резко вскидываясь, да так рьяно и ловко, что Вейя и понять не успела, как очутилась под тяжестью его каменного тела, что придавило собой, словно громадой холодной, вытесняя всё дыхание из груди — казалось, рёбра вот-вот треснут. Вейя коленом ударила, попадая куда-то в бедро, да твёрдые пальцы лицо сковали, вдавливаясь в скулу крепко, заставляя на него смотреть. Шапка Арвана слетела давно, и глаза непроглядно-чёрные, полные голода звериного, давили, дыхание его стало сбивчивым, тяжёлым, ударяло по лицу комьями, обжигая.

— Будешь моей — помогу тебе, слово даю, — процедил сквозь зубы прямо в губы.