Янтарная кровь куртизанки (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна

— Ты говоришь, как мастер Виджан, — недовольно протянула Вейра, снова оборачиваясь к зеркалу и пощипывая щёки. Лира усмехнулась, на этот раз с грустью:

— Потому что мы говорим об одном и том же. Купи дом, купи титул, купи карету и слуг, но никогда не становись содержанкой богатого сластолюбца. Никогда. Раз уж продаешь своё тело, решай кому, когда и за сколько гаульденов. Поняла?

— Поняла.

Вейра взбила локоны причёски и крутанулась перед зеркалом. Улыбнулась, показав ряд белых ровных зубов, и сказала сама себе:

— Да, эта идея мне тоже нравится больше.

Вейра даже не заметила, как оказалась на улице. Мороз? Нет, ей было жарко. Жарко до обморока. Зачерпнув пригоршню снега, Вейра с наслаждением приложила его к щеке, ко лбу, к шее. Снег обжигал, потом таял, стекая по коже под воротник платья, теплея, щекоча. Да, Лира сказала бы то же самое, что и мастер Виджан. Только по-другому. «Ты безмозглая идиотка, шмакодявка! Иди и порви их всех на этом дурацком совете, а потом сядь на трон и правь! Дай людям надежду, дай им возможность жить лучше — ведь ни один император за всю историю Блаугарда не совался в трущобы и не знал, как выживают шлюхи, нищие и калеки! А ты знаешь!»

— Хорошо, Лира, — едва слышно сказала Вейра. — Я так и сделаю.

Обернувшись к мастеру Виджану, она продолжила без выражения:

— Я согласна ехать на совет. Проводи меня в карету, а то маленький наследник замёрзнет и заболеет.

— Ты впервые назвала его не императором, а наследником, — пробормотал мастер Виджан, беря Вейру под локоть.

— Потому что я стану императрицей, а он будет наследовать за мной. Пойдёмте же отсюда.

— Вейра… Мне жаль, что Лира…

— Потом, мастер Виджан. Не напоминайте мне о ней пока. Вы не поймёте.

Снег противно скрипел под подошвами туфель, будто насмехался над ней. «Вей-ра ду-ра! Вей-ра ду-ра!» С досадой пнув носком маленький сугроб, она выпрямилась, насколько это было ещё возможно, и вздёрнула нос. Сегодня её жизнь изменится кардинально. Сегодня всё закончится и всё начнётся. Да, она займёт своё место, чтобы стать настоящей императрицей, и никто, никакой совет из седых и хитрых стариков не помешает ей.

Мастер Виджан распахнул дверцу кареты и помог Вейре забраться внутрь. Фирмина высунула лицо из своих пуховых платков и пожаловалась:

— Замёрзли мы уж совсем! Негоже так людей на морозе держать!

— Скоро будем во дворце, не беспокойся.

Он захлопнул дверцу, не глядя на Вейру, но в этот раз она ощутила волну страха. Полицейский боялся. За неё. За маленького вена Северьяна. Немного за себя. И это было самым страшным. Ведь он казался Вейре таким уверенным… А теперь боится. Но поздно бояться. Сегодня решилась она.

Карета тронулась, скрипя полозьями по укатанному снегу, и Вейра с жалостью посмотрела на мальчика, укутанного в одеяла. Младенец мирно спал, не зная, что в этот момент все вокруг напряжённо ждут исхода ещё не начавшегося поединка. Кровь в его жилах не подсказывала, не предвидела, не волновалась. Слишком мало в ней янтаря. Пусть. Вейра позаботится о нём, о маленьком сироте, который тоже никому не нужен безвозмездно. У него будет другая судьба, нежели у неё самой. Никто не запретит ему быть собой, никто не отнимет права видеть лица родителей и сестёр на портретах, жить в богатых покоях, положенных ему по рождению. Вейра защитит наследника и дальнего кузена…

Кровь шумела в висках, отчего Вейру мутило и качало. Непроизвольно она начала дышать глубоко и протяжно, чтобы прийти в себя. Неизвестность убивает больнее и мучительнее, чем клинок или удавка. Каким будет совет, Вейра не знала, а мастер Виджан не сказал. Возможно, он тоже не знал. Но у него был план. Хотя бы.

Они подъехали ко дворцу со стороны оранжереи. Там же неподалёку, чуть в стороне от аллеи, стыдливо скрытые рядами узкостройных елей, стояли казармы для гвардейцев и охраняющих территорию солдат. Конюшня была тоже где-то поблизости, потому что ветер доносил с той стороны сладковатые запахи навоза и терпкие — мочи. Мастер Виджан спешился, бросив повод на столбик ограды и открыл дверцу. Вейра выбралась наружу, нервно бросив Фирмине:

— Давай-ка, пойдём греться.

И огляделась, спрашивая у мастера Виджана:

— Что же, благородный мастер, куда теперь?

Чёрные дорожки были очищены от снега, вдоль них лежали чуть примятые сугробы из грязных комьев. По одной из дорожек, опираясь на клюку, спешил седой старик, прямой, как кипарис, морщинистый, как бес-крадун, и встревоженный, как клуша над цыплятами.

— Вот и мастер Вессон. Эй, кучер, помоги девице в карете! Вейра, пойдём, я представлю тебя.

Она сделала несколько шагов навстречу мастеру Вессону и по старой привычке присела в реверансе. Старик замер, потом сиплым шёпотом спросил:

— Это она? Виджан, сынок, скажи правду — это она?

— Мастер Вессон, позвольте мне представить вам Вейру Эбенер, которую вы знали семнадцать лет назад под именем Алларис Блаугардской, — мастер Виджан взял Вейру под локоть, заставив подняться, и мастер Вессон покрепче впечатал клюку в землю дорожки, поклонился так низко, что Вейре стало неловко, сказал, выпрямившись:

— Маленькая Алларис, как же вы выросли! Добро пожаловать домой, принцесса!

— Мастер Вессон имеет право обращаться к тебе без титулов, — негромко заметил полицейский, — поскольку он служил денщиком у вашего отца очень много лет, пока не был повышен до гвардейца имперской охраны.

— Я очень рада познакомиться с вами, мастер Вессон, — сдержанно ответила Вейра. — Но прошу не выказывать мне никаких почестей, пока моё положение не прояснится окончательно. К тому же, мастер Виджан может ошибаться на мой счёт.

— О-о-о нет, вильена Алларис! — старик улыбнулся, и его глаза блеснули такой ностальгией и добротой, то Вейра сразу безоговорочно поверила бывшему гвардейцу. — Когда вы сошли с подножки кареты, мне показалось, что мир вернулся назад, в тот светлый миг, когда принцесса Аливейра прибыла во дворец, чтобы выйти замуж за моего хозяина, вашего отца. Уж и не знаю, как так вышло, но вы так на неё похожи! И походкой, и статью, и голову вы так поворачиваете… Чистая хозяйка, убиться мне на этом месте!

Вейра растянула губы в улыбке, но это снова вышло по привычке, а не от сердца. Твердят, что она похожа на мать, но никто никогда за все эти годы даже не намекнул на какое-то сходство с бывшей императорской четой. Хотя многие из богатых клиентов лично знали Корганда, были вхожи к нему. Тот же вен Вюрстер… А мать Вейры, настоящая, та, что спасла и вырастила, умерла вчера в одиночестве и бедности дома терпимости.

— Творец, вылитый его величество покойный Корганд… — благоговейно прошептал мастер Вессон. — Так же рассеянно улыбался, когда о чём-то думал, а его отвлекали!

— Быть может, нам стоит пройти во дворец? — спросила Вейра, понимая, что невежливо перебивает седовласого старика, но выслушивать комплименты о схожести её лица с родительскими не было мочи. Полицейский успокаивающе похлопал Вейру по руке, а мастер Вессон заторопился:

— Конечно, конечно, я проведу вас с Восточного входа, там редко кто шастает, только служанки да охрана.

Восточный вход показался Вейре самым прекрасным изо всех виденных когда-либо. У вена Триболи особняк поражал красотой и богатством, но дворец оказался во сто крат изящнее и элегантнее в плане обстановки, обивки стен, материала, из которого были сделаны двери и окна. Статуи здесь фривольно обнимались или сплетались в застывшем танце, увитые вечнозелёными лианами, а ковры уже в коридорах и холлах казались мягче и роскошней, чем те, по которым Вейра ходила в комнатах знатного вена. Но зато её никогда не приводили в такую маленькую и душную каморку.

Фирмина с размаху плюхнулась на скрипучий диванчик, принялась разматывать одеяла на вене Северьяне:

— Ох, Белая Ведунья, за что же нам с вами, бедный мой маленький император, такие страдания? Надо бы вас покормить, а как тут устроиться, скажите на милость…