Вероника. Девственница для дьявола (СИ) - Новикова Наталия

— Вот чёрт! — сплюнул слова Стиан. — Тварь безглазая здесь притаилась, а не почувствовал. Конспиратор хренов.

Сердце ухнуло в пятки. Я потеряла дар речи, пялясь испуганными глазами на появившегося из тени Брокка.

Это приговор. Он всё слышал и понял. Какая беспечность с нашей стороны. Мы не смогли уберечь наш секрет.

— Придётся убить тебя сейчас и здесь, — ринулся в наступление молодой сильный викинг, но не успел и тронуть хитрого старика, как спящий мужик подал голос.

— Не советую, брат. — И начал истошно вопить, подзывая помощь.

Стиан беспомощно отступил, опустив руки. Старец продолжал ехидно улыбаться в его исказившееся от боли лицо.

— Вот ты опять прогорел, мой мальчик. А я этим воспользуюсь, как всегда. Выгорожу свою неудачу, — прошипел провидец, и толкнув его в плечо, схватил меня с постели. И поволок на верх, где уже началась суматоха.

ГЛАВА 39. Предатель

Вывел меня на середину палубы, и завопил. А дождь то закончился, кстати. И туман рассеялся. Заметила я. Вот нашла, что замечать на краю у смерти.

— Стиан Бьёрнс ты лишил нашу богиню девственности и силы! Оставил свой народ без благословения! Ты предатель своего рода! Выродок!

— ПРЕДАТЕЛЬ! — донеслось гневное справа от нас.

— ПРЕДАТЕЛЬ! — ещё более злое и громкое от кораблей слева.

— ПРЕДАТЕЛЬ! — уже орали во всё горло викинги позади нас.

Плавание затянулось, и это поднадоело воинам. Им хотелось битвы, крови, адреналина. И сейчас они находили его в нашем со Стианом убийстве…

Конунг Борг молчаливо смотрел на происходящее с ближнего корабля. На его лице одна за другой менялись эмоции. Неверие, боль, жалость и любовь к своему племяннику. Но как бы он его не любил, как бы не хотел сохранить ему жизнь, он не мог. Народ бы ему этого не простил. Местом конунга не шутят, и его нужно заслуживать каждый день, чтоб самому не лишиться жизни.

— Что же нам скажет самый великий конунг на свете? — подначивая правителя на праведный грех, спросил старец. — Какой вердикт выдвинет за предательство своего народа этим выродком?

И всё затихло. Даже море перестало рябить. Борг не весело опустил голову, затем поднял взгляд, в котором боль и отчаяние граничили с решимостью, и громко провозгласил.

— СМЕРТЬ ОБОИМ!

— До здравствует конунг Борг! — донеслось восторженное справа от нас.

— До здравствует конунг Борг! — ещё более громкое от кораблей слева.

— До здравствует конунг Борг! — рвали горло викинги позади нас.

Ну вот и дождались суматохи…

— Девку отдайте мне! — донеслось слева, с корабля Ивара.

— Нет… — выдохнула я. — Боже мой… Только не это…

— Хочу «приласкать» её перед казнью, так чтобы её вопли слышал сам Один! — продолжал вопить он, а на воду уже спускали лодку.

И тут же его слова подхватили сотни горланящих голосов.

— ДА! ДА! ДА! — рвали глотки они. — Ивар! Ивар! Ивар! Один! Один! Один!

Животные. Стадные варвары.

— А этого мне, — встрял Сигурт. — Выпорем его перед смертью, привязав к мачте. До костей. Так чтобы его вопли смешивались с воплями его возлюбленной. Музыка для ушей Одина! И он точно дарует нам победу!

И опять эти слова подхватили сотни горланящих голосов.

— ДА! ДА! ДА! — продолжали рвать глотки варвары. — Сигурт! Сигурт! Сигурт! Один! Один! Один!

И вторая шлюпка подняла рябь в море. К нашему кораблю причаливали лодки.

Наверное, я поседела в тот момент. Вопль ужаса застрял где-то между бронхами и трахеей. Я метнулась в объятия Стиана, хоть и понимала, что вряд ли он сможет сейчас чем-то помочь.

Меня схватили, не дав ступит и двух шагов.

Мужчина выглядел крайне озлобленным. Им явно не владела растерянность или досада от осознания опасного положения дел. Его начинало брать бешенство… по посеревшему лицу ходили желваки, глаза метали искры. Вся его поза говорила о том, что он убьёт, если его только тронут пальцем.

Стиану Бьёрнсу, чёрному колдуну, нефелиму осточертело такое положение дел. Где он, всесильный и всемогущий, и этот отсталый, пусть и агрессивный народ. По его затравленному взгляду хорошо читалось, что черта преступлена, и он больше не будет терпеть подобного отношения.

Он, — не предатель и выродок своего рода! Он — будущее другого мира!

Мужчина вынул меч из ножен, принял боевую стойку и начал причитать что-то грубым ядовитым изничтожающим всех голосом. Его глаза горели в буквальном смысле слова, на голове показались рога, кожа посерела и втянулись волосы, оставив голый череп. Он выставил вперёд свой меч, и острое лезвие тут же схватилось ярким огнём. Послышался людской вздох.

— Не трогай, девчонку! — завопил голос дьявола, отчего тут же на нас хлынул сильный ветер. Вот тебе и шторм. Нужно то было как следует разозлить колдуна.

Стиана обступили все викинги, что были на палубе, а меня то час же потащили на причалившую лодку. И не кто-нибудь, а сам провидец. Фу. От его лапаний меня замутило, и я начала неистово сопротивляться, брыкаться, кусаться, царапаться и орать благим матом. Да, да, это я умела, когда меня тоже сильно разозлят. Не меч с огнем, конечно, но тоже у русских действенное оружие.

Брокк, хоть и казался дряхлым стариком, но быстро скрутил мне руки, и перебросил через борт. Я больно грохнулась на деревянное дно, под ноги гребщикам. Никто ловить меня и не собирался. Застонала, отбив бок, и на время потеряв чувство реальности. Лодка стремительно удалялась от нашего корабля, где на палубе сейчас разгорелось целое сражение.

Стиан с горящим мечом отбивал нападения своих же сородичей. Бился неистово, отражая удары мечами и топорами мощным щитом. Изворачивался и снова наносил сокрушительный удар. Нападающих становилось больше, а к кораблю подплывали новые лодки… викинги, как муравьи взбирались на палубу. Началось настоящее месиво, в котором так и крутился горячий меч.

Большего я не смогла рассмотреть. Мне не дали, ударив по лицу. Я снова упала, выпустив из легких болезненный стон, и потеряла координацию в пространстве.

Меня, как кошку засранку, грубо втащили на корабль Ивара, бросив к нему в ноги. И перед плывущим взглядом предстала его ехидная ухмылка.

— Ну здравствуй, аленький цветочек. Как я жаждал до тебя добраться. Таких как ты у меня ещё не было. Хорошее пополнение моей коллекции, не находишь, куколка.

Он двинулся на меня, простер ко мне руки, и я с визгом отпрянула от него, лягнув его в щиколотку.

Викинг взревел, оскалился ещё больше, его лицо перекосило от похоти и гнева. И он рывком набросился на меня снова. Вокруг нас собралась гогочущая толпа с провидцем в купе. Похоже, ему тоже доставляет большое удовольствие хоть не видеть, но слышать крики группового изнасилования. В том, что изнасилование ограничится одним Иваром, я сомневалась.

Ивар прыгнул на меня, как остервенелый. И начал рвать одежду. Первым сорвал плащ, тонкий кожаный поясок… следующим стало платье. Я билась в подступившей истерике, пинаясь, лягаясь, кусаясь и царапаясь. Орала, как будто священник проводил ритуал экзорцизма и из меня выходил сам дьявол. Слюни и слёзы прыскали по сторонам.

Но что мои пятьдесят пять килограмм веса (кости, да кожа) против мужлана, закаленного в боях. Одежда трещала по швам. Он уже разорвал длинную юбку платья, обнажив худенькие тонкие ножки. Рычал и скалился в мои обезумевшие глаза. Улыбался, так гадко и похотливо, что тошнило. Зловонное дыхание окутало лицо. Перешел выше, начал истязать верх платья. Разорвал лиф, обнажив и грудь… оставалось порвать лишь середину на животе, и я предстану перед всеми нагая.

— МАКСИМ! МАКСИМ! МАКСИМ! КТО-НИБУДЬ ПОМОГИТЕ МНЕ! — завершала я из последних сил. Вряд ли мне поможет Стиан. Его уж там добивают, наверное. Меня душили слёзы, я начала сдаваться.

Как же так, всё так и закончится. Меня изнасилуют и убьют? А как же мой дар, помощь другим, помощь мертвым, они отвернуться от меня и сейчас?

Последний рывок, платье лопнуло на мне, полностью оголяя тело. Собрав ещё сил, я закричала в последний раз, но под всеобщий мужской гогот, мне прилетела добротная пощечина. Я вскрикнула и затихла, почти потеряв сознание.