Елена Звездная - Принцесса особого назначения
— Нет, — мой голос был излишне резок, — я не понимаю! Но… через тринадцать дней действительность и законность данной документации вам подтвердит сам айсир Динар Грахсовен. Однако… я не забуду факт вашего недоверия!
Хайто побледнел. Да, мой милый, теперь я приложу все усилия, чтобы предать общественности вашу недостойную связь с личным секретарем мужского пола! И это не акт возмездия — мне необходимо удалить сильных игроков с политической арены прежде, чем я доверю Оитлон Динару.
Я прошла и села в свободное кресло, выражая готовность ответить на их вопросы. Вопросов не было, была ненависть, неприкрытая даже подобием вежливых улыбок. Я тоже позволила себе злорадную ухмылку, искренне наслаждаясь моментом, а так же подсчитывая прибыль. Им же приходилось считать убытки: айсир Иленари только что лишился подарков в виде значительных сумм, которые мы предоставляли ему для того, чтобы факт владения Готмиром реже всплывал на заседаниях Альянса, айсир Девари уже может забыть о беспроцентных кредитах, айсир Лайхоро отныне не сможет обратиться ко мне, с просьбой выкупить векселя по закладным — азартные игры проделывали невероятные бреши в его финансовых делах. Похоже, мы еще и получим выгоду от разрешения данного конфликта.
Но все же один, весьма нежелательный для меня вопрос, нашелся:
— Айсира Катриона, — голос айсира Илери источал любезность, — а позвольте полюбопытствовать, почему на вас наряд невесты оркских степных племен, и даже, если я правильно рассмотрел вышивку, наряд невесты клана Шеркаш?
Отец выронил вновь читаемые соглашения, уже поднимающийся айсир Девари грузно опустился в кресло, ну а я вновь была в центре внимания. Все, Илери, ты меня взбесил!
Царственным жестом чуть поворачиваю голову в его сторону, и любезно произношу:
— Позволяю! Любопытствуйте!
Туше, мой дорогой айсир Илери!
Покраснев от гнева, лориец все же решился удовлетворить свое любопытство:
— Так почему же на вас, дорогая айсира Катриона, наряд невесты клана Шеркаш?
Невероятно, он все же решился повторить собственный вопрос… видимо ответ айсир считает весьма важным. Ну что же, я отвечу:
— Видите ли, — вежливо и любезно начала я, — если я отвечу на этот, несомненно, личный вопрос, я лишу вас долгих ночей размышлений над данной загадкой… Разве я могу, столь уважаемого айсира, лишать чего-либо? Ах, я не пойду на это преступление, и не просите!
Он сдержался, заслужив мое искреннее уважение данным титаническим усилием.
— Что ж, — айсир Хайто поднялся, — полагаю, нам следует отложить дальнейшие разбирательства до появления айсира Динара Грахсовен.
Они надеялись, что я прощу подобный акт недоверия Оитлону?! Напрасно!
— Айсир Хайто, — я тоже встала, — вы сейчас намекаете на… подлог?
И только посмей сказать 'да', по стенке размажу!
— Айсира Катриона, — айсир Хайро понял и мой намек и последствия, и решил сгладить конфликт. — Ни в коем случае. Несомненно, было бы полезно пообщаться с представителем рода Грахсовен, но дела… Мы покинем Оитлон сегодня же.
Хороший мальчик, теперь лови пряник:
— Бесконечно приятно принимать вас на территории Оитлона, и… мы будем рады видеть вас на бракосочетании принцессы Лорианы Ароиль Астариманы и Динара Эвейтис Грахсовен.
Жаль что это не министры Тайного Конклава, вот у тех челюсти вставные и пару раз мне удалось заставить их уронить свои челюсти на пол… ну да ладно, растерянные лица мне тоже нравятся.
* * *Члены спешно созванной комиссии Альянса, покинули нас после торжественного обеда, данного в их честь.
Я была вынуждена надеть на данное мероприятие одно из платьев матушки, причем наряд был времен ее молодости, но и его спешно ушивали портнихи. А вот волосы… Парикмахера, пообещавшего соорудить на моей голове башню главного собора, с трудом спасли две испуганные служанки. Хватит с меня причесок по последней моде! Вира заплела две косы от висков, переплела их серебристой лентой, в тон к платью, и уложила поверх моих распущенных волос — я не намерена более терпеть ни платья с кринолинами, корсетами, жабо и рюшами, ни прически от которых глаза становятся узкими, а голова нещадно болит. И макияж… глядя на себя в зеркало, я решила забыть о белилах, пудре, савейе, и вообще — если уж я столь уродлива, как мне об этом говорили на протяжении стольких лет, то какой смысл скрывать очевидное?
Мое появление, вкупе с преображением, произвело потрясающий эффект — аппетит был испорчен у всех!
К моему великому сожалению и у меня тоже… Я с тяжелым вздохом оглядела блюда, и потянулась за… яблоком. Увы, все остальное не вызывало желания поесть… даже странно.
— Ты хорошенькая, — внезапно шепотом заявила Лора, сидевшая рядом, — удивительно.
Я невольно улыбнулась сестре, и, склонившись к ней, тихо призналась:
— Я просто очень сильно… влюбилась.
— О… — у Лорианы округлился не только рот, но и глаза. — Ты??? А ты умеешь любить?
Кажется, я уподобилась взбалмошным девицам, которые готовы запрыгнув на постель с ногами, шептаться по полдня о любви и всяких глупостях… Какой ужас.
— Умею, — попыталась я сгладить произведенный эффект, — в своем стиле.
— Ааа, значит это у тебя переходное состояние к ярой ненависти и злейшей мести!
Я что, монстр?!
— Кат, расскажи о нем? — попросила все так же шепотом Лора.
— О Динаре? — догадалась я.
— Да, какой он… ну не внешне, внешне он красивый, я помню.
— Как наш отец, — искренне ответила я, вспомнив историю с пальцем — папочка тоже ни у кого палец не отрезал, срезали с трупа какой-то молодой женщины, а вот кольцо отправили.
— По характеру?
— Они во многом похожи, — я заметила, что к нашему шепоту пытаются прислушиваться остальные, — расскажу потом.
* * *А вечером, после того как айсиры скрылись за поворотом покинув предел преддворцовой площади, я готовилась к серьезному разговору с отцом… Его не было… серьезного в смысле. Было много стенаний со стороны отца, слез со стороны матери, извинений и просьб о прощении… План с Динаром поддержали без вопросов, и я подозревала, в чем подоплека — отец радовался возможности оставить меня при дворце. В конце вечера вновь зашел разговор о консорте… За что мне все это?
* * *Утреннее солнышко уже припекало, но я стояла на ступенях центрального входа и, прикрыв глаза наслаждалась ярким солнечным светом, и игривым легким ветерком. Мне нравилось это утро и… впервые за долгие годы нравилась я сама. Гардероб был сменен резко и окончательно, и сейчас я стояла в длинной юбке, непозволительно зауженной в талии и бедрах, и белоснежной рубашке с высоким воротом. Отца возмущал тот факт, что я начала одеваться в соответствии с далларийскими традициями, но матушка, неожиданно начавшая посвящать мне много личного времени, осталась довольна моим решением.
