Роберт Уэйд - Удивительная история Мэри Стенз
— Вы сказали, он устраивает мое будущее? Как это понимать? — переспросила Мэри, зная, что иначе миссис Вассерман может говорить несколько часов подряд.
— Я же к этому и веду. Просто готовит почву. Можете мне поверить, Сэм — стреляный воробей. Он знает мир кино как свои пять пальцев. Так вот, если Эмиль просит: «Протолкни Лору туда», — он сумеет это устроить.
— Эмиль?
— Ну да, Эмиль Фаберже. Он хочет сделать вас известной, и чем скорее это случится, тем лучше для… как там называется ваш новый крем?
— «Красотворец».
— Ну да, «Красотворец». Так вот, этот Эмиль и Сэм — два сапога пара. Он знает, какие кнопки нужно нажать, и в этот раз нажал на кнопку Сэма — вот Сэм опять и помчался в Канны. Компания «Парагон» ведет где-то поблизости натурные съемки. Ими руководит Джулиус Айвенберг, вы, конечно, слышали о нем. Он один из ведущих голливудских режиссеров. В Каннах к тому же и Эйб Шварц, известный телевизионный агент, который отыскивает новые таланты для «Парагона». Потом еще Дэйв Гартмен из рекламного агентства «Гартмен и Бауэр», он работает на косметическую фирму «Глория» — сейчас он там отдыхает. И, наконец, Джо Мередит из кинокомпании «Зенит» и Пол Барнард из пресс-бюро Национального телецентра… Поверьте мне, Лора, такие люди кишмя кишат вокруг, и каждый из них только и делает, что ищет миллионное дельце. К тому времени, когда Сэм закончит их обрабатывать, они готовы будут передраться из-за вашей подписи под семилетним контрактом.
Мэри грустно улыбнулась.
— Все это слишком хорошо звучит, чтобы быть правдой. Когда-то я уже пыталась стать актрисой. Думаю, у меня был талант, но не было красоты. Теперь я красива, но не уверена, что у меня есть талант.
— В кино красота и талант одно и то же. Вот подождите, пусть они как следует возьмутся за вас — эффект будет как от взрыва водородной бомбы! Сэм надеется, что ему удастся заманить сюда кое-кого из этих людей и они приедут на субботу и воскресенье. А потом, вам только и останется, что выбрать самое выгодное предложение и подписать контракт. Разумеется, Сэм рассчитывает на свои проценты, поскольку здесь он играет роль агента, — это десять процентов. А если к делу присоединится Эйб Шварц — значит, еще десять, таковы правила игры. Во всяком случае, эта сумма не облагается налогами, и что ни говори — все-таки восемьдесят процентов лучше, чем совсем ничего. Вообще, важен не столько первый контракт, сколько второй. Если вы встанете на ноги, то уже не выбьетесь из колеи. Как раз сегодня утром я сказала Сэму…
— Я считала, мистер Вассерман будет избегать шума, — торопливо прервала Мэри, прежде чем Фис успела повернуть разговор на другое.
— А никакого шума и не будет… по крайней мере, до того, как начнется вся эта шумиха вокруг «Красотворца». Сэм не позволит напечатать ни слова. А когда придет время, он возьмется за дело по-настоящему. Для этого нужно будет нанять специального агента. Сэм знает одного энергичного парня — его зовут Рэй Сомерс, и его услуги обойдутся вам в сущие пустяки. Он организует такую рекламу в прессе, что по сравнению с ней кампания с «Красотворцем» покажется детской игрой. Затем вам понадобится личный секретарь, а также импресарио — человек, знакомый с миром кино, — и еще вы не прогадаете, если наймете персональную косметичку, чтобы всегда, в любое время дня и ночи, иметь вид стопроцентной красавицы.
— Похоже на то, что быть… хм… знаменитостью — очень дорогое удовольствие, — заметила Мэри. — Если все эти люди получат свои проценты…
— Нужно широко мыслить, Лора. Чтобы много зарабатывать, надо много тратить. Нельзя стать кинозвездой, трясясь над каждым центом. В кино и на телевидении царит та же жестокая конкуренция, что и в промышленности, успех зависит от того, понравитесь ли вы так называемой широкой публике, то есть всем этим болванам, которые стоят в очередях к кассам кинотеатров или сидят у своих телевизоров. Возьмите обычный средний фильм или телеспектакль: если там и промелькнет какой-то талант, то это во многом благодаря режиссеру, сценаристу, осветителям, операторам. Но ваш обычный зритель этого не соображает. Он говорит себе: Бетси Басти была великолепна в этом фильме, ревю, спектакле… А у этой Бетси Басти только и есть, что фотогеничная мордашка и стройные ноги, да еще она умеет казатися искренней перед камерой. Если чуть позже он встретит ее на улице, то, наверное, и не обернется. Но с вами, Лора, совсем другое дело. Вы можете привлечь внимание любого мужчины, даже пальцем не шевельнув. У вас подлинная красота и женская привлекательность, не имеющая ничего общего с тонкой талией, большим бюстом и толстым слоем косметики на лице. Вы оставили далеко позади обычный уровень патентованных экранных красавиц, и именно поэтому вам нужно иметь далеко идущие планы. А деньги всегда идут к деньгам.
— Все это выглядит довольно рискованно, — заметила Мэри.
Фис пренебрежительно хмыкнула.
— Все в нашей жизни рискованно, но не для сильных и энергичных людей. Так или иначе, вам нечего беспокоиться о деталях. Оставьте это Сэму. Он все устроит. Мой муж и сам принадлежит к породе умеющих выживать — может, и не из самых сильных, но наверняка из очень энергичных. Однако он честный, а это немало значит. Он может перерезать глотку родной матеря, но не возьмет денег от фабриканта бритвенных лезвий и не станет рекламировать товар, которым совершил преступление. У него есть свои принципы, у нашего Сэма. Это одна из черт, которая мне больше всего в нем нравится.
— Конечно, — неуверенно произнесла Мэри. — Я понимаю.
Фис поднялась на ноги и стала массировать складки жира на животе.
— Вы держитесь Сэма, — продолжала поучать она. — Он знает все тонкости и сделает что угодно, лишь бы услужить Эмилю, только не рассказывайте ему, что я вам уже сообщила. Он хочет, чтобы все стало для вас сюрпризом, поэтому, когда сам об этом заговорит, сделайте вид, будто вы очень удивлены и рады. Я вам рассказывала первая потому, что у меня получается понятней и я не такая многословная, как Сэм. Он слишком любит слушать свой собственный голос и временами забывает то, с чего начал, поскольку в голову ему вдруг приходит что-то другое.
— Я не забуду, — пообещала Мэри.
— Вот и хорошо, — сказала Фис, нежно похлопывая себя по пухлому животику. Затем перевела взгляд на залив, где Кристоферы и Вандергофы играли два на два в водное поло, увлеченно перекидываясь большим красным мячом.
Она решительно подтянула бикини.
— Идем к ним. Сыграем три на три без каких-либо правил.
