Сердце Севера - Натали Палей
«Предатель. Хитрый оборотень. Хотел воспользоваться моей доверчивостью и влюбленностью, чтобы захватить родовой замок. Ненавижу».
***
Вскоре Северный волк вызвал отца и Лео на переговоры, после которых оба вернулись мрачно-довольными.
— Семур заявил, чтобы сдавались. Поклялся, что все останутся живы, а я останусь хозяином Замка, только как наместник князя Рейдалии, — сухо сообщил отец. — На мой отказ сказал, что все равно не уйдет от стен. Измором возьмет. Мол, съестные запасы закончатся, придется нам выбираться за ними.
К сожалению, если оборотни князя проявят упорство, голод, действительно, может прийти в Замок, потому что духи защищали сам замок, а не его окрестности, которые оказались во власти волков. Мы приготовили некоторые запасы еды и воды, но времени было мало, поэтому и запасов тоже.
— На Семура смотреть страшно, — тихо добавил Лео, — Серый, худой, высохший какой-то, с запавшими глазами. Краше за Грань уходят. Уверен, скоро сдохнет. Посмотрим, кто кого.
— Спросил про меня? — глухо прошептала я, сжимая ладони в кулаки, до боли впиваясь ногтями в кожу.
Отец с Лео хмуро переглянулись. Помедлили с ответом, словно не хотели отвечать.
— Спросил. Когда уходили уже. Сунул под нос запястье с черной вязью, зарычал, что это значит, где ты?
Чувствуя невероятное напряжение, я смотрела на отца, ожидая продолжения.
— Я сказал, что, когда тебя привезли, ты находилась в обмороке и ушла за Грань несколько дней назад, не приходя в себя. А что за напасть с вами случилась в соседнем лесу, мол, ничего не знаю.
Вздрогнула, отец и Лео поежились под моим взглядом.
— Поверил? — спросила я беззвучно, но они услышали.
— Что ты умерла — поверил. Сам ведь чувствует.
Чувствует…
Тоску. Боль. Одиночество.
Жалость раскаленной тупой иглой неожиданно впилась в сердце, полное ненависти.
Волк–оборотень всю жизнь живет с одной избранницей и никогда ей не изменяет. Когда избранница погибает, одинокий волк не ищет замену, он либо уходит вслед за ней за Грань, либо остается один на всю оставшуюся жизнь…
С трудом сглотнула, вместо сердца — ещё недавно живого, бьющегося, трепетного, ощутила в груди что-то невероятно мерзкое и холодное, с острыми, словно лезвие самого острого кинжала, гранями, которые разрывали мою душу в клочья. Только вот я могла помочь себе, что и сделала, отправив себе импульс спокойствия, и ещё один… он помог совсем немного, но я хотя бы смогла вдохнуть.
Ройдан Семур не мог помочь себе.
Я чувствовала, что вскоре он умрет.
***
Каждую ночь под стенами Замка был слышен истошный вой одинокого волка. Лео и его воины шептались, что каждую ночь огромный белый волк кидался грудью на невидимую стену, снова и снова, и пытался пробить ее. Под утро оборотни уносили измученное окровавленное тело своего предводителя.
— Он требует отдать ему тело Юны, — услышала, как сказал Лео отцу. — Скорее бы сдох уже.
— Юне очень тяжело? Что ты чувствуешь?
— Почти ничего не чувствую. После того, как сестра недавно умерла и снова воскресла, я стал плохо ощущать ее.
***
С каждым днем я все тяжелее выносила тоску волка. От испытываемого отчаяния чуть ли не лезла на стены, выдирала себе волосы, еле сдерживая собственный вой. Словно волчица, металась по Замку, хотелось нестись к своему оборотню, чтобы успокоить его, утешить.
Это желание все сильнее поглощало меня. Не помогали ни успокаивающие импульсы, ни зелья, ни настойки.
Дошло до того, что я попросила:
— Заприте меня в комнате. Свяжите. Иначе сбегу. К нему.
Родители и Лео серьезно отнеслись к моей просьбе. Меня заперли.
Вместе с Гевином Элфором.
Мои родные понимали, что, если от отчаяния моя темная сущность одолеет разум, никто в замке не сможет справиться со мной. Понимала это и я, только все больше мне становилось наплевать на это, все больше меня охватывал соблазн призвать темную силу и отправиться к тому, кто без меня умирал. Ведь я знала — Ее не смогут остановить.
Я металась по комнате, словно разъяренная фурия, била все, что попадало под руку, выплескивая свою боль и ярость, рвала простыни и наволочки на лоскуты и швыряла их в лицо Элфору, который пытался меня успокоить. Я кидалась на дверь, вырывая ручку, испытывая злость по отношению к тем, кто меня запер.
В итоге я решила выброситься в окно, чтобы больше не терпеть душевные мучения.
Гевин Элфор, до этого молча и мрачно наблюдавший за мной, перехватил меня на подоконнике, обнял, изо всех сил сжимая в объятиях. С трудом справляясь со мной.
— Ну же, маленькая, я не могу больше на это смотреть. Успокойся, прошу тебя, — бормотал мужчина.
Элфор прижимал меня к себе, гладил по растрепанным волосам, по подрагивающей спине
— Он умирает. От тоски, — жалобно скулила я. — Это невыносимо чувствовать! Я ощущаю его боль! Его одиночество! Ты не понимаешь!
— К сожалению, ничего не изменить, — шептал Гевин.
— Не хочу, чтобы он умирал. Не хочу. Я покончу с собой.
— Успокойся, девочка. Ты справишься. — Голос мага звучал отрывисто.
— Он. Не. Справится. Он. Не. Хочет. Жить. Без. Меня. Я. Его. Пара. — Выплевывала из себя. — А он — мой!
— Ты приняла правильное решение. Семуру придется уйти за Грань. Так будет лучше для всех нас. А ты справишься — ты сильная.
— Нет! — С невероятной силой я вырвалась из объятий Элфора, снова отбежала к окну, наконец, отпуская темную силу, чувствуя, как холод проникает в каждую вену, пору, жилу, как темная сила завладевает мной.
— Так, а это уже слишком опасно, — сквозь зубы зло процедил Элфор и решительно направился ко мне. — Юна, ты должна держаться. Ты сейчас разгневана на всех в Замке, твоя темная сущность может не так понять тебя и убьет обитателей.
— Плевать, — жестко усмехнулась я. — Плевать. Я должна спасти его.
Элфор приближается ко мне мягким неслышным шагом. Я
