Серебряная герцогиня - Анастасия Разумовская
— И что будет, если перейду? — Джайри скрестила руки на груди и с любопытством посмотрела на любовника.
— Я не знаю, — король ответил ей задумчивым взглядом. — Я не думал об этом, Джай. Но проверять не стоит.
— Хорошо.
Она снова опустилась в кресло и неожиданно покладисто и спокойно посмотрела на него.
— Отлично. Я рад, что ты всё ещё владеешь собой, что остаёшься той разумной Джайри, которую я знаю с детства. Итак, ты спросила насчёт Фьерэя. Я не обязан отвечать. И не обязан делиться с тобой этой информацией. Но ты спросила, и я отвечу. Потому что так хочу. Ты знаешь, кто это такой?
— У меня по-прежнему хорошая память, Уль. Ты говорил: Железный дракон, один из двух профессиональных убийц княжества Тинатин.
— Верно. Догадываешься, о чём он хотел с тобой поговорить?
— Это как-то связано с Тивадаром?
Ульвар снова усмехнулся, присел рядом, на краешек стола.
— Как-то связано. Фьерэй хотел узнать, носишь ли ты под сердцем ребёнка Тивадара.
Джайри вздрогнула и побледнела. Опустила взгляд.
— И ты…
— И я сказал, что — да.
Она сглотнула, скомкала платье. Стиснула кулаки.
— Зачем? — спросила глухо и с силой закусила губу.
— Я тебе говорил зачем. Фьерэй — мой союзник в Тинатине. Ему не нравится князь Эвейк. Железный дракон умён, и глупцы его раздражают. Нет ничего отвратительнее в природе, чем дурак, руководящий умным человеком. Но и идти против собственного князя он не хочет. Твой сын — законный наследник, и это даёт Фьерэю моральное право выступить против Эвэйка.
— А если дочь?
— Значит, князем станет её муж.
— Уль… — Джайри с ужасом взглянула в его лицо. — Но ты же обещал… Что не причинишь моему ребёнку зла…
Он взял её руки в свои, ответил терпеливо и мягко:
— Я сдержу своё слово, Джай. Зла я не причиню.
— Но замуж…А если… все эти драконы… Это ужасно, Уль!
Он осторожно вытер большим пальцем прорвавшуюся слезинку с её щеки.
— Беда мне с ларановскими девочками, — вздохнул притворно. — Все девочки как девочки, знают, что рано или поздно их выдадут замуж за того, за кого решит отец. И только вы с чего-то решили, что должны решать этот вопрос сами.
— Уль!
— Это будет так нескоро, Джай. Я не отдам твоего ребёнка, пока он ребёнок.
— Уль!
Король вздохнул, встал перед ней, притянул её голову и обнял.
— Джайри… Что ты со мной делаешь? Хорошо. Я обещаю, что не выдам её, если это будет девочка, за того, за кого она откажется идти замуж. Это всё, что король может сделать. Даже для любимой женщины.
— А… если она за кого-то захочет сама?
— Вот этого обещать не могу. Я и сам женюсь не на том, на ком хочу.
— Не сравнивай! Ты — мужчина. Ты можешь иметь любовницу… да хоть десяток любовниц. А она…
— Может, это он?
— … а у неё такого права нет.
— «Глупое сердце не видит, не слышит: ухей и глазков у оного нет», — процитировал Ульвар, хмыкнув.
Джайри рассмеялась. Отстранилась и снизу-вверх посмотрела на него. Ей вдруг стало теплее.
— Ты ещё помнишь нашу хулиганскую поэму?
— «Трагичная и мерзопакостнейшая гибель сира Арчисвалдуса Баранорогистого»? Конечно. Могу читать задом-наперёд, если хочешь.
— Богиня… Уль, но ведь десять лет прошло с тех пор, как мы её сочиняли?
— «Я вас любил, но годы и морщины…»
— «… сожрали всю мою любовь. И пузо. И паштет ослиный…»
И оба рассмеялись.
— Джай, — он снова сел на стол, — не бери всё это в голову. Ты родишь только осенью. Ещё лет четырнадцать-шестнадцать пройдут раньше, чем будет заключён брачный союз. За это время может произойти всё, что угодно: я присоединю Тинатин, Фьерэй погибнет, Эвэйк поумнеет, в княжестве сменится династия, в конце концов, я помру. Да мало ли что!
— «Слово короля — флюгер, который поворачивается туда, куда дует ветер политики»?
— И это — тоже. Так что нет никакой необходимости волноваться обо всём этом сейчас. А союзник нам нужен. Эвэйк напал на Шёлк.
— Когда?
— Вчера вечером, на закате.
— И кто…
— Лорд Дайос.
— Ты думаешь, он справится?
— Нет. Если, конечно, Эвейк даст себе труд прислушаться к своим драконам. Но завтра на помощь Шёлку поспешит Яр.
Джайри изумлённо взглянула на короля:
— Но это не его щит…
— Да. Но королю плевать на это, Джай.
— Шёлк не примет власть Медведя… Они не будут его слушаться…
— Тогда он повесит кое-кого.
— Они уйдут в глухое сопротивление…
— Джай, — Ульвар мягко взглянул на неё, — у нас нет выбора. Яр — лучший среди моих полководцев. И эта возня котят мне надоела. Медведь будет действовать от имени короля.
— Но даже король не владеет щитом, всё решает герцог и…
Джайри побледнела и уставилась на него.
— Уль… ты же не… это же не то, что я подумала?
— Нет. Я не пытаюсь дискредитировать брата в глазах народа. Не пытаюсь подорвать его репутацию…
— Я тебе не верю.
— Я и не прошу мне верить, Джай. Завтра приезжает принцесса.
— Уже?
— Да. Сам удивлён. Первый день — торжественная встреча. Твои лучники в голубых плащах. Второй день — бал, вечером — маскарад. Третий день — свадьба. Четвёртый турнир. Пятый — охота. Шестой, завершающий, снова бал. Для выживших.
— Ты не очень-то рад…
— По большему счёту мне плевать. Немного жаль денег, но сейчас нельзя скупиться: я покупаю Гленн.
— А если турнир сделать на следующий день после приезда?
— Тогда сир Глематис Гленнский поубивает нам половину рыцарей, и дамам не с кем будет танцевать.
— Понятно. А что с Фьерэем? Он отправится к Тинатин, поедет с Яром?
— Останется в Шуге. В качестве моего личного телохранителя.
Джайри изумлённо уставилась на короля.
— С каких пор ты решил обзавестись телохранителем?
Ульвар подмигнул ей:
— Почему бы нет? Рано или поздно они появляются у всех королей.
— И надолго?
— Пока не знаю.
Джайри поднялась.
—
