Попаданка в книгу: Оставьте злодея в покое! Часть 2 - Ирина Владимировна Смирнова
Но кто его знает, вдруг это последняя бравада перед провалом?! Просто способ сохранить лицо? Черт…
Стражники между тем добрались до его узилища. Император сам снизошел до того, чтобы применить магию и раздвинуть ею полуживые прутья клетки, давая вооруженным людям доступ к собственному сыну. Предатель старый, козлина. Политик, чтоб его…
Лекс отрицательно качнул головой, когда один из стражников что-то ему сказал. И даже слегка оттолкнул руку, потянувшуюся к вороту его камзола.
Мой муж встал, сам снял этот камзол и расстегнул рубашку, но не до конца, а только до середины груди. И сам приспустил ее с плеч, обнажая шею и ключицы.
Все это было так похоже на приготовление к казни через отрубание головы, что меня сковал какой-то жуткий паралич. Язык прилип к нёбу, в глазах потемнело.
Но Лекс всего лишь позволил застегнуть у себя на шее этот чертов артефакт. На нем он оказался узким, как ошейник. И едва эта дрянь коснулась кожи, как начала прорастать короткими шипами. Пока они лишь слегка впились в тело, но было ясно — это только начало самого страшного.
— Я готов. — Лекс выпрямился и снова посмотрел на императорскую ложу. На отца и мачеху. — Задавайте свои вопросы.
Глава 36
По залу раздались удары хрустального молоточка судьи, призывающего к тишине. После того как гомон прекратился, со своего кресла встал сам император и медленно подошел к перилам смотровой ложи.
— Чтобы исключить любые сомнения и опасность несправедливости, я задам всего три вопроса. В том числе и чтобы не мучить сына, — произнес он. — Первый! Желаешь ли ты, Алексин Шайнис Янкастер, прямо или косвенно навредить… — тут мужчина бросил взгляд на свою жену и нахмурился, — империи?
Клементина Янкастер недовольно вскинулась. Видимо, изначально вопрос должен был быть другим.
— Империя всегда на первом месте, — как бы невзначай произнес император. — А теперь отвечай!
Шипы на амулете впились глубже, и по шее Алексина побежали первые капли крови. Я закусила губу, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не разнести тут все к чертовой бабушке. Ведь если вспомнить новеллу, моя суперсила это позволяла! Порушить всё на фиг, Алексина под мышку и тикать… Только вот погибнет куча народу, я же не умею эту силу контролировать… Да и муж мой вряд ли будет счастлив.
Алексин нашел меня глазами. Всмотрелся и покачал головой, явно угадав мое намерение. Потом перевел взгляд на отца, поморщился, но ответил уверенно, смотря при этом ему в глаза:
— Никогда у меня не было желания вредить империи.
— Желал ли ты, Алексин Шайнис Янкастер, каким-либо образом захватить трон империи, отстранив меня, действующего императора, от власти?
— И убить императрицу! — резко добавила Клементина Янкастер, впервые показав свою ненависть.
А у меня перехватило дыхание. Я-то точно знала: еще как желал! Мало желал — делал! И трон захватывал, и резню среди родни и ближайших придворных устраивал, императрицу вообще грохнул первым делом и еще много чего натворил! Ведь если вспомнить новеллу, Алексин та еще безжалостная скотина. Ни капли эмпатии. Психопат. Как он вообще мог в кого-то там влюбиться и устроить этот цирк со смертельным исходом для себя?!
А не все ли мне равно, если хорошо подумать? Это. Мой. Злодей. Никому не отдам! Пусть только попробуют хоть пальцем тронуть! И этот шипастый ошейник ко всем чертям. Слышишь, ты! Шейная хреновина! Долбаный артефакт, как там тебя! А ну, прекрати пить кровь моего мужа!
Хм, мне показалось или ошейник действительно чуть ослаб? Впрочем, огненный взгляд Алексина в мою сторону мне явно не померещился. Что-то с ошейником точно произошло. Но что именно?!
Тем временем правитель, которого практически перебили, уже тоже откровенно неприязненно посмотрел на жену. Похоже, он и сам искренне считал, что женщину есть за что придушить. Тем более ненавистному ей пасынку. Потому и формулировал вопрос только о себе. Но увы, слова уже прозвучали, и Лекс должен был ответить правду или умереть.
— Спокойнее, леди. — Прохладные пальцы Сергрэйва сжали мои ладони. А потом Нейтан и вовсе обхватил меня одной рукой за талию, прижимая к себе. И плевать на то, что со стороны такая близость смотрится до крайности неприлично. Я чувствовала, что серый квадрат буквально дрожит от перенапряжения, не давая моей магии пойти вразнос.
Алексин же застыл, прожигая нас с серым рыцарем взглядом. Ошейник на его шее снова все больше затягивался, а гости все больше шушукались от промедления.
Я посмотрела на мужа так жалобно, как смогла, и одними губами прошептала:
— Я тебя люблю, идиот. Сделай уже что-нибудь!
Это Лекса, по ощущениям, здорово шокировало. Как кувалдой по башке. Но и отрезвило. Выдохнув, он снова посмотрел на отца.
— В этой жизни я не желал ни власти, ни трона, ни твоей смерти, ни смерти этой женщины. Она сама скоро захлебнется своим ядом или получит нервный срыв из-за паранойи. Без моей помощи.
Ошейник промедлил секунду и на глазах у всех ослаб.
По залу раздался удивленный вздох толпы. Удивленным выглядел даже сам император, а уж с императрицы и вовсе только мемы рисовать. У стервы аж веер из рук выпал и приземлился тяжелыми каменьями прямо на кончик туфельки.
— Хм… — Осознавший сказанное император вздохнул с облегчением. Даже его взгляд на сына изменился: черты лица расслабились, выдавая тревогу и переживания, которые он испытывал до этого. Странно, мне казалось, он давно списал Алексина со счетов. Мужчина даже не обратил внимания на кривящуюся жену и маячившего с возражениями графа Ваненро.
— Что ж, твоя невиновность доказана, сын мой. И все обвинения сняты. Я самостоятельно позабочусь о достойной компенсации твоих страданий… но все же одно дело осталось нерешенным. И потому третий вопрос. Действительно ли ты любишь Софию О’Райли так, что буквально позволил превратить себя в безвольную вещь?
Я замерла. Время будто остановилось. Вроде бы уже давно поверила, что Алексин не лжет мне насчет своих чувств. Уже
