Драконий огонь - Оксана Олеговна Заугольная
— Про кровь молчим, — шепнула ей и Ева, когда они поднимались к замку. Радка лишь кивнула.
Она думала о том, как они будут стоять у ворот в замок и чем там можно постучать. Не кованым же сапогом Евы, в конце концов!
Но переживала она зря. Железный король оказался еще проще, чем рассказывал Кетиль — он лично вышел встретить поднимающихся гостей.
Радка сразу поняла, что это король и замедлила шаг. Как-то, размышляя о вечно живущем короле, она представляла кого-то вроде Барвинка. Но этот человек был как медведь, на голову с лишком выше довольно высокой Радославы, раза в два шире. Облачен он был в шипастый и даже на вид очень тяжелый доспех, а шлем его венчала корона, острые и разные пики которой в точности повторяли раскинувшиеся за замком горы.
— Великий источник, да я тебя даже не помню! — воскликнул король и снял шлем. — И ты будешь утверждать, что ребенок мой?
А вот лицо у него было… нет, не юным. Но молодым. Не очень длинная, но густая борода, да целая копна черных волос, в которых сверкала серебряная прядь. И глаза синие-синие. Почти как у Евы и её брата, только темнее и глубже. Если их глаза были морем, то глаза короля обещали шторм.
Ева замедлила шаг и остановилась.
А вот Радка подошла ближе.
— Чего? — непонимающе переспросила она. С этим королем определенно можно было не церемониться.
— Я говорю, не помню твою мордашку, — с удовольствием пояснил король. — И как ты собираешься убеждать меня, что носишь моего наследника?
Радослава мысленно поблагодарила Кетиля, который успел рассказать про местные нравы. А то стояла бы сейчас как дура и глазами хлопала.
— А я и не собираюсь, — она нахмурилась. — Это мой ребенок и моего мужа. Или у вас тут одного право на всех женщин?
— Моя сестра устала с дороги и как раз по поводу своего мужа и хотела обратиться к вашему милосердию, — наконец отмерла Ева. — Мы беглецы, нас привез Кетиль, он сказал, что железный король справедлив.
— Это так, — король смущенно почесал затылок, а потом расхохотался. — Уела, язва! Не зря я с белокосыми никогда не связываюсь, уж больно все вы на Ламберта похожи!
— На Л-ламберта? — повторила Радка, холодея. — Вы его тоже вспомнили?
— Тоже? — усмехнулся король и пристально посмотрел на неё, отчего Радка едва не лишилась чувств. Всё-таки она была довольно сильно похожа на предка. — Да я его никогда не забывал.
Глава 18
— Ты уверен, что это сработает? — Скарбимеж почесал в затылке и уставился на друга так, словно видел его впервые. — Все эти цветы… Они же просто цветы. Роза ими увлекалась.
Он посмурнел, вспомнив про жену.
— Не просто цветы, — пробурчал Мейнгрим. Жалеть друга он не собирался. В пору было жалеть Годжика, который лишился сначала настоящей матери, а теперь и подложной. Но его жалеть не было никакого смысла. Если Мейнгрим правильно слышал, кто-то из обращенных драконов оказался красным магиком, и немедля взял Годжика в ученики. Теперь мальчишка почти не появлялся дома и, как приносила слухи старая Ирена, просто объедался сладким. Ну да правильно, чтобы сын багряного принца мог страдать излишним весом или зубами — стоило придумать шутку позабавнее!
— Скарбошек, я понимаю, что ты не помнишь. Но ты просто должен поверить. Мать Годжимежа не Роза. Он даже не похож на неё и не похож на тебя. Мы её обязательно вернем, но сначала надо понять, как именно её превратили в дракона. И ответить нам может или твоя Роза, или её «просто цветы». Понятно?
— Понятно, — Скарбимеж вздохнул. — Что нужно делать?
— Подавай мне эти цветы, а я буду смешивать в букеты, — пояснил Мейнгрим. — Мне нужно разобраться с этим поскорее, у меня дома дети.
— Точно, — Скарбимеж снова вздохнул. — Твои жена и сестра тоже исчезли. А что думает по этому поводу Фредек? Повальное исчезновение жен выглядит довольно подозрительно!
— Поверь мне, они все исчезли по разным причинам, — пробормотал себе под нос Мейнгрим, пытаясь по памяти сложить крошечный букетик. Руки, привычные к мечу, ну в крайнем случае к черпаку, всё-таки мать успела научить его кое-чему, да и Скарбошек с удовольствием делился умениями, не справлялись с тоненькими стеблями.
День шел за днем, а правильное сочетание не находилось. Он возвращался домой и как мог учил мальчишек, один из которых не слишком хотел учиться, а второй не мог — просто не имел ни капли нужной магии. В такие моменты Мейнгрим слабовольно отправлял учеников к няне, а сам запирался в подвале и крушил всё. Его сын ведь родится таким же, да? С пространственной магией Фредека, а не с его. И пусть он всё равно будет любить его, он будет таким же. Светлым, милым и принадлежавшим одной Радославе. Она так легко заявила Фредеку, что Фабиуш только её сын. Что, если она также скажет и ему?
И только одну комнату в подземелье Мейнгрим не трогал. С яблоневой рощей. Синие листья в ней тревожно трепетали без ветра, синяя трава выглядела по осеннему сухой, хотя он как мог поливал и пытался поддержать её магией. Яблок и даже цветов и вовсе давно не осталось. Но Мейнгрим всё равно приходил сюда только после того, как силы и гнев оставляли его. Он ложился на траву ничком и просто лежал с закрытыми глазами, набираясь сил для нового дня. Новых поисков и новых занятий с двумя мальчишками, которых их матери оставили именно ему. Разве он мог снова их подвести?
Снаружи у дома и днем и ночью шныряли серые, напоминая, что король Ламберт вовсе не так простодушен, как можно было бы подумать. Так что во дворе дети постоянно находились не только под присмотром Ирены, но
