Ник и другие я (СИ) - Лаас Татьяна
Джил улыбнулась – Рик вне службы бывал таким безалаберным:
– Времени только позавтракать, причем тебе явно парацетамолом и отрезвином и на службу. Будешь кофе с бейглом? – тут же нелогично предложила сама.
– Буду, – вздохнул Рик и послушно пошел за Джил на крохотную кухню, в конце концов ночка у него была та еще. А с Джил он наверстает вечером, когда ничто не будет мешать. Цветы, какой-нибудь приятный подарок – он давно ей ничего не дарил, и море, море любви и тепла.
Джил налила кофе в смешную крошечную чашку, на блюдечко положила таблетки. Бейглы уже были на столе. Джил села напротив Рика и принялась допивать свой кофе.
– Рики…
– Ммм? – отозвался тот, заглатывая таблетки насухо.
– Хорошо, что ты пришел – нам надо поговорить…
Рик кивнул, выпивая чуть ли не полчашки кофе за раз:
– Я само внимание! Честно-честно, не смотри на помятый вид.
Джил грустно улыбнулась:
– Я нашла у себя первый седой волос.
Рик опешил от начала, но тут же предложил:
– Я знаю хорошего парикмахера…
– Дело не в этом, Рик, – твердо сказала Джил. Такого тона он от неё не ожидал. – Дело в том, что я поняла: время идет и надо что-то менять.
«Приехали…» – вздохнул Рик, вспоминая Бланку. Хорошо, что он с ней уже расстался. Легче будет что-то менять в жизни Джил. Но как же не хочется пустоты и одиночества в конце своей жизни…
– Не вздыхай так, котяра! Никто тебя замуж не тащит, хотя я на твоем месте давно бы угомонилась и сделала счастливой Инес. Она храбрая, безбашенная, как и ты, девочка и очень тебе подходит.
– Джил…
– Это только твое дело, я к тебе не лезу. Это решать только тебе… Я же… – она на миг замолчала, собираясь с мыслями.
– Джил? – на большее он сейчас был неспособен. Голова все еще продолжала трещать.
– Мне предложили повышение. Мне предложили кресло главы страхового отдела.
– Ого! Поздравляю! Ты это заслужила. – Джил работала, как сумасшедшая, в Страховом фонде, отвечая за такой-то там Особый, вроде благотворительный фонд или что-то подобное. Рик никогда не лез в её дела, но знал, что своей работой она гордится.
Джил его припечатала всего парой слов:
– Отдел расположен в Алисо. Наш фонд решил расширяться. Я решила, что первый седой волос – это знак. Я переезжаю в Алисо, Рик. Прости, я долго не решалась, принимать предложение или нет, но сегодня поняла – надо двигаться дальше, надо что-то менять в своей жизни.
Рик мрачно сказал, сжимая в пальцах мелкую ложечку для сахара – та согнулась пополам, но еще держалась, не ломаясь:
– И поэтому ты решила поменять меня на работу.
Джил мягко сказала:
– Рик, это не так. Я сразу знала, что я всего лишь краткий эпизод в твоей жизни. Я знала, что нам не быть вместе, и просто наслаждалась жизнью рядом с тобой. Ты очень хороший, Рик, хоть и…
–…блудливый котяра, можешь не продолжать.
– …хоть и очень молодой. И пока набивающий свои шишки. Я рада, что ты у меня был, но и мне, и тебе пора двигаться дальше.
Он отбросил в сторону сломанные куски ложечки:
– Понял. Осознал. Двинулся дальше. – Он встал и направился к двери – Бланка в чем-то была права. Наверное, по интеру было бы не так больно.
Джил встала за ним:
– Рики… Не обижайся, мы с тобой остаемся друзьями, я надеюсь, что…
Ответом была громко захлопнутая дверь – Рик умел двигаться с сумасшедшей скоростью, когда это требовалось.
– Твою же маааааать!!! – прокричал он в гулком холле небоскреба и направился к лифту. – Ну твою же мать… Седой волос у неё!!!
У него еще, конечно, оставалась Инес. И служба.
Глава 21 Лилигры рождаются не каждый день
Времени, кстати, Джил не лгала, всего ничего было. Не до пробежки и не до привычной зарядки по утрам – успеть бы на планерку. Полкан Грач, пока еще глава их отдела стражей, не любил опаздывающих. Надо успеть переодеться перед службой.
Голова Утеса трещала.
Таблетка застряла в горле. Или это комок?
Его еще никогда не меняли на работу.
И этот дождь еще…
Орки, и размяться не успел, скидывая напряжение.
Он перешел на бег, врываясь в отдел.
Седой, мать её за ногу, волос!!!
Надо было раньше отпустить Джил – знал же.
Но мать вашу, эта дыра Алисо!!!
Его променяли на Алисо.
Хотелось одного – рычать, только вот ирбисы этого не умеют. Хороший, громкий рык бы все исправил, но…
– Проклятье! – вновь выругался Рик, когда в общей раздевалке натягивал на себя служебную футболку – та затрещала от резкого, злого движения и порвалась где-то подмышкой.
Переодевавшийся рядом Жердь спросил:
– Ты чего? – он педантично застегивал пуговицы на кителе, выглядя при этом отвратительно выспавшимся – первым же ушел с вечеринки. Даже всегда опрятный Ульв щеголял сейчас красными от недосыпа глазами и попахивал перегаром, пробивавшемся даже через сильно-мятный запах зубной пасты.
Рику оставалось только одно – рыкнуть по-человечески:
– Отвали, полосатый!
– Сам отвали, пятнистый! – не остался в долгу Жердь.
Рик прорычал что-то непонятное и громко захлопнул дверь шкафчика.
– К оркам все!!! – он пошел, на ходу застегивая синий китель. И ведь похвастаться Джил не успел, что на днях ждет повышение. На днях станет наконец-то капитаном – пять лет в лейтенантах, мать вашу, ходил!!! А за войну из рядовых в офицеры вышел!
– Чего это с ним? – не понял Жердь, оборачиваясь на затягивающего застежки высоких ботинок Кедра. Тот пожал плечами:
– Говорят, его с девчонками Бланка заловила.
– Не заловила, – поправил Кедра Ульв. – Я успел стукнуть в дверь гримерки и предупредить, что Бланка его ищет. Так что не знаю, какая муха укусила сегодня Утеса.
– М-да, – лишь сказал, одергивая китель, Лин. Даже он сегодня выглядел помятым – под утро Диего выдал все разновидности своего плача, а Ник отправила прочь помощницу-медсестру, аргументируя это тем, что дома у неё не будет патронажной сестры и надо учиться справляться самой. Лин тогда тактично промолчал, что один намек Анне, и не только медсестра дома будет, а весь набор от няни до ночной сиделки… Ник бы не поняла, усиленно укачивая жаловавшегося на жизнь Диего. – Я поговорю с Риком. Не берите в голову – перебесится.
– Угу, – отозвался Жердь. – Главное, чтобы не на нас бесился.
Лин вздохнул:
– Вы же его знаете – Рик легко отходчив.
Он направился на выход, за ним потянулись остальные. Оставались последние дни в стражах. Скоро отсюда съедут последние стражи, передавая базу во владения МУСа. МУСа… Однако. Миге так и не передумал. МУС…
Мусора… Что-то в этом есть. Нехорошее, правда.
В камере пыток, так за глаза называли зал для пятиминуток, было не протолкнуться – вся ночная смена уже собралась и ждала, когда подтянется утренняя. Воняло мужским потом, перегаром, мускусом и оружейной смазкой. Воздух синел от дыма – немногочисленные стражи из людей курили. Эта отвратительная привычка выводила оборотней из себя. Берег, капитан Четвертого штурм-отряда, дежурившего этой ночью, не выдержал и раскрыл нараспашку окно. Запахало прелью и влагой. Рик плюхнулся на свое место, замечая с удивлением Ворона – этого-то почему принесло? Его дежурство начнется только сегодня вечером. Ворон сидел в первом ряду, занимая привычное место Ульва, и держал в руках бумажный пакет, пропахший осенью и яблоками.
Заметив озадаченный взгляд Рика, Ворон достал из пакета зеленое, в яркую коричневую крапинку, ароматное яблоко, наверняка сочное, с легкой кислинкой, так что у Рика даже слюна потекла, и принялся протирать яблоко о свою водолазку – одет был Ворон не по форме.
М-да… Кто-то ночью явно перепил – вампиры не питались человеческой едой.
– Держи! – Ворон кинул в руки Рика яблоко. – Угощайся!
Тот яблоко поймал, но все равно пробурчал:
– Иди ты! – когда у Рика было плохое настроение, попадало всем.
