Первая невеста - Дарья Верескова
Так, за разговорами, мы очень быстро выполнили количество деталей, которые обозначил Феликс. Оставшееся время провели за изображением активных действий и разговорами. Король приказал быть очень осторожными, не повредить случайно детали, потому что завтра кто-то должен будет продолжить работу.
Хелио злился на потерю лидерства, но очень хотел спать в "верхних казармах", поэтому молчал. Он осознал, что его время прошло, и команда не примет его обратно после того, как они ощутили человеческое отношение и нормальные условия труда от Феликса.
Той ночью я снова мёрзла, и Феликс вновь перетащил меня на свою койку, крепко обняв руками, сразу же согрев. Я развернулась в его руках и долго смотрела на него, уперевшись руками в его грудь.
— Мы не можем просто жить, как они хотят, собирать эти детали и мыться по расписанию. Нас никто не спасет. Нам нужно найти выход отсюда. Работать с форсадитом опасно, пленники медленно умирают в этом так называемом труде. Я не верю ни на секунду, что нас когда-либо выпустят.
Феликс кивнул, его лицо находилось очень близко к моему, он не отрывал от меня взгляда, мне казалось, что даже наши дыхания смешиваются.
Я старалась не думать о том, правильно это или нет. Мое сердце бешено колотилось, но я заставляла себя сосредоточиться на деле.
Мы — команда.
Мы должны действовать вместе.
У меня есть знания прошлой жизни, современного мира. У Феликса есть дар, позволяющий ему читать эмоции, а также владение языком Аракии.
— Что ты предлагаешь? — спросил он, вновь смешав наши дыхания. Феликс не отрывал от меня серьезного взгляда, и я чувствовала смесь смущения и волнения, которая была так не присуща мне.
— Нам нужно найти способ деактивировать ошейники и сбежать. Я понимаю, что после моего побега с принцем Ланселем они наверняка усилили охрану, но я не думаю, что они сами понимают, с чем именно имеют дело.
— О чем ты?
— Перед тем как сбежать… я нашла дневник на валледском. Я не знаю, кому он принадлежал, но почти все, что здесь происходит, — результат выводов из этого дневника. То, что было там описано, не укладывается в рамки разумного, это технология, а не магия. Я не думаю, что кочевники сами додумались до этого. Кто-то управляет ими, кто-то, у кого есть огромные ресурсы, а также знания для того, чтобы интерпретировать данные дневника в практические решения. Возможно, в это вовлечено чье-то правительство.
Конечно, в последнее время на Земле частные исследования оказывались даже успешнее тех, что финансировались государством, но я не наблюдала подобных примеров в этом мире.
— Но кто? Элорану это не выгодно, империя не могла украсть собственного наследника. Союз Илирии?
Я покачала головой, совсем незаметно.
— Я думаю, это другое государство. Сила, о которой мы не знаем.
— Хватит шептаться, замучали! И так есть хочется, ещё и вы никак не замолчите. Дамиан, коротышке вроде не пять лет, может она уже слишком взрослая для сказок? - послышалось из-за стены.
Феликс, услышав это, усмехнулся, а после положил руку на мои глаза, закрывая мне возможность видеть, и как бы говоря: спать. Я почувствовала себя совсем неловко, настолько близко к нему, он меня видел, а я его нет. Он не убирал руку, и я не сопротивлялась. Усталость вскоре взяла своё, и я уснула, почувствовав, как вокруг меня сжимаются сильные руки, как мою голову прижимают к широкой груди.
6.3
На утреннем построении нас, как и ожидалось, объявили лучшей командой, и теперь мы назывались командой Дамиана. Ребята были в восторге: на три дня мы переводились в "верхние" казармы и на лёгкую работу, нам даже давалось дополнительное время помыться. Люди вокруг смотрели с завистью, никто из них не радовался за нас, они хотели быть на нашем месте и побить наш результат. Тяжелее всего было смотреть на "худшие" команды: эти люди отправлялись разбирать форсадит уже не в первый раз, у большинства из них были заметные наросты на руках. Как будто попав в число худших, болезни, вызванные форсадитом, постепенно подтачивали людей. От отчаяния, желая выбраться из этой ситуации, они подвергали себя все большей и большей опасности. В это же время команды, которые считались лучшими, были отдохнувшими, полными сил и как правило очень опытными.
Мы также стали свидетелями возвращения двоих из "изолятора": они едва стояли на ногах, их руки и плечи были исцарапаны, и они упали на песок от усталости, но были подняты приказами и угрозами наказания через ошейник. Кочевник, который поднял их, указал рукой на низкую смотровую башню, соединённую с основным зданием, где в окнах был виден силуэт человека. Возможно, именно там находился тот, кто отдавал приказы о наших наказаниях и, возможно, даже исполнял их.
Каждый раз, когда я такое видела, меня трясло от несправедливости. Ошейники были основным средством контроля: мы не могли ни убежать, ни сопротивляться. Так как они управлялись дистанционно, очевидно, через радиоволны, значит где-то должно быть что-то вроде устройства, которое посылает сигнал. Возможно, оно находилось в этой башне?
"Лучшая команда" получала не только лучшие условия проживания, но и другой вид работы – без контакта с форсадитом, без необходимости отравлять себя. Наша задача заключалась в подготовке материалов для основной группы заключённых. Здесь также было очень жарко, и я впервые за все время сняла верхнюю рубашку, оставшись только в лёгкой нижней, заработав недовольный взгляд Феликса этими действиями.
Вечером, будучи чистыми и сытыми, мы наслаждались "верхними казармами" – теми самыми комнатами с коврами и удобными кроватями, которые я видела ранее. Здесь было тепло и комфортно. Феликсу полагалась отдельная комната, но он обменялся с Живчиком, так что мы продолжали спать на соседних кроватях.
Я не видела способа избавиться от ошейников, и это существование могло тянуться бесконечно. После трёх дней в "верхних казармах" нас возвращали на обычную работу, но только на день или два, так как мы моментально становились лучшими и вновь награждались за наши усилия. Иногда, очень редко, мы производили дефектные детали, и в такие моменты наказание падало на того несчастного, кто принёс эту деталь к проверяющему
