Брошенная жена или я не твоя - Эрис Норд

Маг довольно улыбнулся и быстро подошел ко мне, начиная расшнуровывать завязки на платье. — Может я на это и рассчитываю, Элиса. — Он наклонился и приник долгим поцелуем к моей шее.

Я опять ощущая слабость в ногах и взметнувшийся в крови жар, попыталась отстраниться. — Энгер, не честно с твоей стороны использовать наше ненормальное влечение друг другу в собственных целях.

Маг продолжал покрывать поцелуями мою шею, уже спускаясь ниже, потому что почти расшнуровал мое платье. Я, тяжело дыша, досадно прорычала ругательство и сама рывком приподняв его голову, впилась губами в его губы. Несмотря на странные обстоятельства, его поцелуй был нежным и терпеливым и я немного успокоилась. Избавив меня от одежды, маг вопреки моим ожиданиям, не пошел дальше, а просто погрузился в воду, устроив меня на своих коленях. Я с запоздалым стыдом отметила, что в отличии от мужчины, представляла себе иное. Что он обо мне подумает? Угрюмо играя с водой и не смотря на мага, я старалась не обращать внимания на его обжигающую близость.

— Теперь можешь рассказать мне о своем ухажере? — Прошептал мужчина мне прямо в ухо, вызывая новый приступ желания. Я замерла. — И в зависимости от того понравиться мне твои ответы или нет, я решу наказывать тебя или нет.

Я, несмотря на огонь в груди и туман в голове, не позволяющие мне ясно мыслить, разозлилась. — «Домострой» по тебе плачет. — Огрызнулась я.

Маг сильнее сжал руки. — Кто это?

— Это книга. — Ответила я. — Собственник ты неисправимый. Прав был твой брат, и с кем я вообще связалась?

Маг поднял руки с моего живота выше, я затаила дыхание. — Элиса, я не жалуюсь, что ты сводишь меня с ума каждое мгновение, которое ты рядом. Так что жертва здесь я.

— А не рядом я не свожу тебя с ума? — Не сдержала я укора.

Маг глухо рассмеялся. — Сводишь, но тогда я могу хотя бы на что-то отвлечься. Иногда. И если ты все же хочешь поговорить, не тяни времени, иначе мы все же займемся другим.

Как будто это зависит от меня, усмехнулась я, но все же сдалась.

— Когда ты ушел с Аллеином, я решила пройтись по саду. И возле забора меня окликнул Камиль Раздан. — Я замялась. — Это тот парень, который..

— Я помню. — Резко прервал меня маг. — Который считал, что ты выбрала его. — В его голосе послышалась нескрываемая досада. — Чего он хотел?

— Того же, что и прежде. — Ответила я задумчиво. — Увести меня от тебя. Сбежать.

Маг развернул меня к себе, так тесно притиснув к своей груди, что я на мгновение задохнулась. — И что ты ответила ему, Элиса?

Я старательно отводила глаза, но маг не позволил мне этого сделать, удерживая за подбородок. Я разозлилась, взглядывая с вызовом в его грозовые сейчас потемневшие глаза. — Я сказала ему… я сказала ему… — Я с силой сжала ладони на плечах мужчины, и, наконец, смогла произнести. — Что люблю своего мужа. — Маг, наконец, выпустил меня и я с обидой прошептала ему в ухо. — Я сказала ему, что очень люблю тебя, Энгер. — Мужчина нежно провел ладонью по моим волосам, я спрятала лицо на его плече, наслаждаясь легкостью, которое принесло это признание.

— Любимая моя Элиса. — Прошептал маг, гладя меня по волосам. — Прости меня. Я схожу с ума от одной мысли, что тебе может приглянуться другой мужчина.

Я вздохнула. Какое-то время мы сидели не двигаясь, его ладони мягко пробегали по моей спине, становясь все более нетерпеливыми и требовательными. Наконец, перехватив его руку, я пригрозила. — Если ты продолжишь в том же духе, я подумаю, что ты пытаешься меня соблазнить. — Мои губы дрогнули, не в силах сдержать улыбку.

— Как ты вообще могла такое подумать? За кого ты меня принимаешь? — Притворно возмутился маг. — Не «пытаюсь», а соблазняю.

Я рассмеялась. — Интересно. Ну что ж, попробуй.

Мужчина чуть отстранился и рывком притянул меня к себе, я вскрикнула, покоряясь его силе. Да, моя жизнь безвозвратно изменилась и мне кажется нравится это.

Глава 23

Я придвинулась ближе к Ди Госниру и устроилась удобнее, чтобы не пропустить ни слова из его рассказа. Мы сидели на кровати, тесно придвинувшись друг к другу.

— Все оказалось правдой. Народ Аелис не стали бы добровольно уничтожать источники, магии хранителями которых являются и до сих пор. Их сила, так же как и сила магических питомцев, связана с благополучием планеты даже сильнее, чем магия людей. После запечатывания источников магии они сами пострадали не меньше нас, а может быть даже больше. У них перестали рождаться дети, а подростки остановились в росте. Молодые представители народа Аелис могут управлять природными элементами, такими как камень и металл. Взрослые представители народа народа Аелис имеют крылья и их магия становится сильнее, они управляют и ростом растений и влияют на животных, они становятся воплощением самой природы. Связь между представителями народа Аелис гораздо более сложная и чуткая чем у людей.

Я на этих словах укоризненно провела ладонью по его груди. Я все еще горела воспоминанием о нашей близости и хотела его поддразнить. — Хочешь сказать, что люди не могут так чутко любить?

Маг остановил меня, приложив палец к губам и поцеловав в щеку. — Нет, любимая, я говорю не о чувствах, а именно о связи внутри народа. О их любовных отношениях нам людям мало что известно. Но общеизвестно, что каждый представитель народа Аелис может общаться между собой мысленно, и, например, узнавать что происходит на другом конце города, получая информацию удаленно от своих сородичей, которых он, может, никогда и не встречал.

Я кивнула, поощряя его продолжить рассказ.

— Их связь же с повелителями еще более крепкая, чем между отдельными разумами. Для них повелители это все равно что божества, для них они если нужно все разом, не сомневаясь, отдадут за них свои жизни, потому что народ возродится, если живы их повелители, и напротив, не выстоит, если они погибли. Маги-ученые уже сотню лет пытаются разобраться в этой связи, но так до конца не понимают ее. Но кажется, что повелители являются родителями всему народу Аелис.

— Как это? — Не удержалась я от вопроса.

— Не физически. — Улыбнулся маг. — Магически они являются вторыми родителями каждому из народа Аелис.

Я задумалась, мне мало что было понятно, но я не стала спорить и переспрашивать.

— Мы были правы, когда думали, что у