Маленькая хозяйка большой кухни - Ната Лакомка
- Леди выбрала сказки, милорд, - сказала я, старательно не глядя в сторону де Морвиля. – Скорее всего, вам будет скучно…
- Ничего не скучно! – перебила меня леди д`Абето. – Хорошая сказка на ночь – то, что нужно. Кстати, Дик в детстве обожал сказки. Однажды я отобрала у него книгу «Сказки матушки Зайчихи». Он читал со свечой под одеялом. Ух, я и всыпала ему тогда! Чуть пожар не устроил!..
- Тётя, мисс Браунс точно не интересны такие подробности, - прервал её воспоминания герцог.
- Ой, вы прямо такие эксперты в том, что интересно, а что нет, - съязвила она. – Вобщем, хватит болтовни. Мисс Браунс, читайте. А ты, Дик, слушай и помалкивай. Будешь пыхтеть там в углу, я ничего не услышу, - и проворчала: - Особенно в чепце…
- Прости, тётя, постараюсь не пыхтеть, - ответил де Морвиль со смирением, которое показалось мне наигранным.
Такое ощущение, что они все тут – артисты на дополнительном пайке. Ну что ж. Если его светлость собирается слушать сказки – пусть слушает.
- «Дошло до меня, о великий царь, - начала я сказку под заглавием «История юноши из Багдада, - что в Багдаде жил юноша, прекрасный и внешне и ещё более прекрасный душой, ибо был он щедр, благочестив, справедлив и милостив. Отец оставил ему большое наследство, и юноша жил, не зная бед и печалей. Однажды он отправился на базар, чтобы купить коня и расшитый золотом халат, но, проходя мимо рядов, где продавали невольников из разных стран, увидел вдруг прекрасную рабыню, выставленную на продажу. Лицо её было открыто и светилось, подобно солнцу, а волосы были чернее, чем ночь…», - тут мне понадобилось перевернуть страницу, и про себя я удивилась странной сказке.
Раньше мне не приходилось читать таких – про восток, рабов и прекрасных невольниц. Тем более было интересно, что там будет дальше.
А дальше юноша решил купить понравившуюся рабыню, но торговец запросил за неё такую цену, что юноше пришлось принести все свои сбережения и заложить почти всё своё имущество. Но он сделал это, не задумываясь, и когда прекрасная невольница стала его собственностью, привёл её в свой дом и принялся восхвалять её красоту. Первых три абзаца юноша в очень красноречивых выражениях сравнивал лицо невольницы с луной, щёки – с зарёй, глаза и волосы – с грозовой ночью, высокую шею – с белокаменной башней, что высится в центре султанского дворца, плечи – с перламутровыми раковинами жемчужниц, а затем юный рабовладелец перешёл к описаниям прочих прелестей.
- «Он распахнул на ней покрывало, так что тонкая рубашка обрисовала контур её гру…», - тут я споткнулась, замолчала и мучительно покраснела, еле сдержавшись, чтобы не захлопнуть книгу.
- Почему вы прекратили читать, Фанни? – спросила леди д`Абето с таким прекрасным удивлением, что вполне можно было поверить, что она понятия не имеет, какую сказку подсунула для чтения.
- Немного запершило в горле, - ответила я, нервно передвигая закладку и боясь смотреть в сторону герцога. – Прошу прощения.
- Выпейте воды, - очень вежливо посоветовала леди. – Дик, подай девушке чашку…
- Не надо! – чуть не крикнула я, когда справа раздался скрип ножек кресла об паркетный пол – это герцог поднялся из кресла, чтобы дать мне воды. – Уже всё хорошо, - сказала я спокойнее. – Я продолжаю, с вашего позволения.
- Продолжайте, - милостиво разрешила тётушка. – Очень интересная сказка. Дик, не находишь?
- Она только началась, пока ничего толком не понятно, - ответил де Морвиль немного растерянно, но сел обратно, и я смогла выдохнуть.
- «…тонкая рубашка… обрисовала», - продолжила я чтение, пропуская последующие три строчки, где девичья грудь сравнивалась с виноградными гроздьями, – обрисовала контуры её тела, - нашлась я и бойко заговорила, придумывая на ходу. – Юноша был потрясён и очарован, а невольница предложила ему спеть, потому что она была искусна в музицировании и игре на лютне….
Дальше пошло легче, хотя мне пришлось подключить всё своё внимание и воображение, чтобы избегать откровенных моментов и успевать придумывать им замену. Больше всего мне хотелось предложить какую-нибудь другую сказку, но я побоялась, потому что они могли оказаться ещё более шокирующими, чем та, которую я читала. Не считая пикантных описаний и откровенных любовных признаний, сказка оказалась занятной – красивая невольница оказалась ещё и умной, и постоянно вытаскивала своего влюблённого юного хозяина изо всяких передряг и разрушала козни богатых и влиятельных мужчин, которые хотели заполучить рабыню для себя.
Перевернув очередную страницу, я приготовилась читать дальше, но меня остановил голос де Морвиля:
- Мисс Браунс, - тихо позвал он. – Подождите.
Я посмотрела на него, позабыв, что не собиралась смотреть, и увидела, что герцог прижимает к губам указательный палец, делая мне знак молчать, и одновременно указывает взглядом куда-то в сторону. Ничего не понимая, я проследила его взгляд. Ну конечно, леди д`Абето сладко спала, завернувшись в плед до ушей.
- Она спит, - сказал герцог.
«Или притворяется», - подумала я, мрачно разглядывая уютно устроившуюся в кресле даму в ночном чепце.
Но вслух я сказала другое, поднимаясь и осторожно кладя книгу на столик:
- Пойду, позову горничную. Надо уложить вашу уважаемую тётушку в постель.
– Лучше не надо её беспокоить, - сказал де Морвиль, тоже поднимаясь. – Она уснула, как младенец. А ведь постоянно жалуется на бессонницу.
- Если позволить миледи проспать ночь в этом кресле, - строго сказала я, - то завтра ваша тётушка будет жаловаться на ломоту во всём теле, и вам придётся приглашать врача из столицы.
- Так себе вариант, - согласился герцог. – Не беспокойтесь, я сам позову горничную.
«Разумеется, не беспокоюсь, - мысленно ответила я. – Странно, что ваша тётушка не заставила Труди читать вам вслух. Или просто Труди не умеет читать?».
- Спокойной ночи, милорд, - произнесла я вслух и подошла к окну, чтобы закрыть рамы.
Я закрыла окно, задёрнула шторы и ещё раз поворошила угли в камине, чтобы поскорее прогорели, а когда выпрямилась, обнаружила, что герцог по-прежнему стоит у порога.
- Вы передумали звать Труди? – не удержалась я от лёгкой колкости.
- Нет, не передумал, сейчас позову, - он распахнул дверь, пропуская меня вперёд.
«Боишься оставить незнакомую
