Истинная для волка - Анна Соломахина
[1] Именно от кочевников традиция брачных колец и пошла. Только они большими кольцами дам обездвиживали по рукам и ногам, чтобы те не убежали от радости великой, но это уже детали.
Глава девятая, в которой зов пары не даёт волку впасть в депрессию
Харальд после пропажи ненаглядной тщательно изучил следы в поле. К сожалению, ветер стёр большинство запахов, но зато принёс немного своих — чуждых, терпких, степных. Стало ясно, что прилетел он издалека.
— У-у-у, — завыл Харальд, призывая своих собратьев.
Правда, они и первый вой слышали, вот только всё ещё где-то задерживались. Или ему так казалось? Время сейчас для него тянулось, словно старый кусок кожи. Потёртый, эластичный, готовый порваться.
Его нервы тоже готовы были порваться, и тогда всем местным жителям лучше закрыться в подвалах и не высовываться! Ибо слетевший с катушек оборотень — тот ещё геноцид.
— Что случилось?— в голове Харальда раздался встревоженный голос Кьярваля.
Значит, он тоже перекинулся.
— Держись, брат, — Торстейн даже в мыслях пыхтел — так старался побыстрее добраться до вожака.
— Я нашёл Сигурда, — Гуннар тоже обернулся, но чувствовалось, что за пределы Старограда он не выбирался. — Его одурманили настойкой аконита — я чувствую её следы на его одежде. Я нашёл его в своей комнате, но запаха, кто его сюда принёс, нет. Всё подчищено настойкой полыни.
— Ясно, — рыкнул Харальд, благодарный ребятам за то, что отвлекли, не дали утонуть в тумане ярости и хищных инстинктов. —Оставайся в палатах, осмотри покои басурман, а мы тут и втроём справимся.
Несмотря на дикое желание пуститься в путь, Харальд понимал, что пороть горячку нельзя. Да и куда бежать, если направления не знаешь?
Встретившись, оборотни тщательно обнюхали кусок поля, запомнили остатки запахов, потом двое вернулись в человеческую ипостась, водрузили самоубитого басурманина на спину третьего, вернулись в мохнатый вид и побежали в сторону города.
Как оказалось, вещи Крьярваль и Торстейн бросили под тем же кустом, что и Харальд. И тоже не удосужились снять штаны и сапоги. В итоге к причалу на закате дня подошла троица северян в рубашках до колен, босиком и с трупом басурманина.
Эпическая картина — нечего сказать!
Стража тут же встрепенулась, кинулась выяснять, что это за разлагающие элементы, копья приготовили… Но, увидев, кто это, враз сникли. Этих они точно не смогут одолеть, даже будь те голышом и без оружия.
— Куда путь держите? — спросил начальник смены стражников.
— К драккару — портки запасные взять, — отозвался Торстейн, кивнув рыжей головой в сторону корабля.
Харальд пока ничего членораздельного сказать не мог — его распирали эмоции, а Кьярв тащил раненого и тоже был не особо расположен к беседам.
— Что у вас произошло? — подозрительный взгляд на убитого.
— Похищение, — выдал хрипло Харальд. Всё же он главный — ему и ответ держать. — Моей жены басурманами. Не догнали — они ушли с помощью своего шамана.
— Сочувствую, — кивнул стражник, опуская оружие. — Проходите.
Докучать расспросом подробностей он не стал. Да и, в общем-то, это было не его дело. Вот только следить не перестал — мало ли.
Но северяне ничего незаконного делать не стали. Просто взобрались на драккар, надели штаны и сапоги, которые там хранились на экстренный случай, да двинулись в сторону городских ворот. Ведь как ни рвалась волчья душа к паре, покидать Староград сейчас не было никакого смысла. Куда эффективнее обратиться к придворному магу Гирдира — пусть поработает с телом басурманина, авось, сможет сказать что-то полезное.
Но как ни пытался гардалийский маг узнать у богов, куда держать путь Харальду, те молчали. Не их это были подданные. Небесный Волк тоже не отзывался, словно намекал, что в этом деле альфа должен разобраться сам. А тот… тот попросту не знал, что ему делать. Метку он почти не чувствовал — слишком далеко увезли его пару да и не вошла она пока в полную силу. Обычно в течение первых суток происходит спайка пары на энергетическом уровне, но лишь после зачатия муж и жена начинают чувствовать друг друга. Постепенно, с каждым днём всё больше и больше ощущая эмоции друг друга, а после рождения первенца и вовсе могут ловить мысли даже в человеческой ипостаси.
Потому Харальд и не смог ощутить опасность вовремя, только лишь тогда, когда Рената особенно сильно испугалась. Что ж, теперь остаётся только ждать, когда связь хоть немного окрепнет, и молиться, чтобы она понесла.
Гирдир не знал, что делать в этой ситуации. С одной стороны, заключены договора и с басурманами, и с северянами. Выгодные. С другой, поступок степняков оказался вопиющим. Спрашивается, зачем Батыр-хану было всё портить из-за какой-то девки? Ну, поёт красиво, ну сама ничего так, но ведь оборотень её уже застолбил, презрев и невысокое происхождение, и статус бродячей певички. Нет, всё-таки хорошо, когда лишён таких неудобных инстинктов.
Вот только как теперь быть? Ему нужны были и воины Севера и свободные пути через Степь. Посему Гирдир… самоустранился. Пусть сами разбираются, ведь это не его проблема! Разве что волка немного жаль: только обрёл супругу, и сразу же её лишился.
Тяжёлый случай. Всё-таки из-за баб этих столько проблем! Но без них — худо.
— Я прошу твоего шамана дозволения искать свою пару волком, — Харальд стоял перед Гирдиром и его главным магом.
Вид он имел потрёпанный, во взгляде нет-нет да мелькало искра безумия, но он держался.
Шаман долго молчал, закатив глаза, шевелил губами, перебирал пальцами в воздухе, словно играл на струнах невидимого инструмента, пока, наконец, не выдал:
— Нужна жертва. Без неё земля не пустит. Она и так в обиде за сегодняшний оборот.
