Холли внутри шторма (СИ) - Алатова Тата
— Ага, — Тэсса стояла у окна, глядя на кладбище и на невысокую худенькую фигурку, идущую через лужайку к нему. Подросток? Одна из близняшек?
Моргавр был спокоен насчет Камилы, значит, пусть та себе дрыхнет.
— Люди, — не унимался Холли, — все-то им неймется, все-то они суетятся и творят всякую дичь. А мне потом картины сжигай! Вы как хотите, но одиночество Эрла — это благословение.
— Что ты делаешь в нашей кровати? — спросил его Фрэнк.
— Не хочу оставаться один. Как-то мне не по себе сегодня.
Тэсса оглянулась.
Фрэнк хмурился.
Холли снимал носки.
— Я проверю кладбище, — сказала она.
— Я с тобой, — тут же вызвался Фрэнк.
Холли закатил глаза, но принялся натягивать носки обратно.
Почему Мэлоди из всех покойников выбрала именно брата Фрэнка, Тэсса так никогда и не узнала.
Но, когда она увидела его лицо, то поняла: эта ночь дорого им троим обойдется.
Фрэнк еще долго будет отходить от встречи с мертвым Аланом, и кто знает, когда им с Холли удастся вернуть его в норму.
Глава 21
— А вдруг Камила теперь тоже умрет? — неожиданно спросил Кенни.
Фанни удивленно оглянулась на него.
Он был невероятно красивый, очень плотный, не просвечивал даже чуточку.
Душа и совесть Нью-Ньюлина, белокурый ангел, которого Фанни точно не заслуживала.
Непонятно, как они только умудрились стать парой, с ее-то ростом, кривыми ногами и резкими чертами лица, скорее подходящими мужчине, чем женщине.
— С чего бы это Камиле умирать? — спросила она.
В комнатках над магазином пахло стиральным порошком и корицей. Здесь были небольшая спальня, гостиная и мини-кухня, в которой редко кто-то готовил.
Зачем? Ведь «Кудрявая овечка» находилась совсем рядом.
— Раньше на диване в доме Тэссы спала Вероника, и посмотри-ка, что с ней случилось, — объяснил Кенни, сосредоточенно гугля корнуэльских ювелиров.
Надо было куда-то пристраивать как свои, так и соседские жемчужины.
— При чем тут диван? — изумилась Фанни, развешивая свои пестрые наряды после сушилки.
— Ну вдруг все дело в нем.
Она засмеялась, но немного неуверенно. А если он всерьез?
Тревожность у Кевина зашкаливала.
Порой Фанни не видела его по нескольку дней — до того он становился невидимым. Порой он выглядел всего лишь немного прозрачным.
Время от времени Фанни завидовала этой способности: ах если бы и она могла исчезать с чужих глаз! Но воющая баньши-невидимка стала бы настоящей катастрофой для человечества. Если никто не смотрит на тебя с осуждением, то как заставить себя заткнуться?
Они были странной парочкой: Кенни всего боялся, а Фанни в совершенстве умела успокаивать и утешать других, но без устали сомневалась в самой себе.
Не так давно, например, она была уверена, что ей жизненно необходима операция по увеличению груди — тогда все сразу изменится к лучшему. Но все вокруг твердили, что это ничего не исправит.
А что исправит?
Где та волшебная кнопка, выключающая гнетущие мысли?
Раньше Фанни казалось, что, как только появится человек, который в нее влюбится, она сразу преисполнится счастьем.
А теперь она то и дело спрашивала себя: а это точно любовь? А может, что-то другое? Вдруг она для Кенни вроде того голубого покрывала, которое накидывала на нее Тэсса, чтобы предотвратить ее вой.
Ах, как сложно быть женщиной в отношениях! И как только Тэсса управлялась сразу с двумя мужчинами, или что у них там происходило.
— Я тысячу раз спала на этом диване, — попыталась Фанни успокоить Кевина, — и, как видишь, жива и здорова.
— Ты тоже спала на нем? — испугался Кенни и стал чуть-чуть менее плотным.
Да господи.
Ну нельзя же быть таким впечатлительным.
— Кевин, ты сам себе придумал какую-то ерунду и сам из-за нее распереживался, — проговорила Фанни своим специальным умиротворяющим голосом и тут же ощутила скуку и раздражение.
В конце концов, она тоже человек, а не голубое покрывало.
Холли и сам не знал, зачем плелся на кладбище.
Тэсса была как мама-утка: они с Фрэнком просто следовали за ней по пятам. Но если дубина это делал из каких-то там чувств, то Холли просто так, со скуки.
Он зазевался, любуясь резкими очертаниями деревьев на фоне закатного неба, и проворонил тот момент, когда атмосфера неуловимо изменилась.
Сначала Фрэнк застыл, как вкопанный.
Потом Тэсса вдруг взяла его за руку.
Возможно, они решили заняться сексом среди могильных плит — эти двое обожали нелепые телодвижения и предавались им с удовольствием. Можно подумать, что делали что-то полезное.
Лучше бы они полы мыли с таким же энтузиазмом.
Потом Холли сообразил, что они оба уставились на одну из могил. Он повернул голову и тоже увидел две фигурки: мелкой близняшки Мэлоди — и более крупную, мужскую.
Мертвецы Холли интересовали не больше, чем живые, поэтому он понял, в чем тут дело, лишь после того, как Фрэнк хрипло выдохнул:
— Алан.
В этот миг Тэсса с проворностью дикой кошки метнулась вперед и схватила Мэлоди за ухо.
Холли даже заморгал от изумления: караул! В Нью-Ньюлине начали обижать невинных детей!
А вдруг и до него доберутся?
— Как ты посмела, — шипела Тэсса, волоча девчонку с кладбища, — поднимать чужих родственников!
Мэлоди верещала и брыкалась, Тэсса ругалась, но Холли каким-то образом ощущал мертвую тишину вокруг.
И исходила она от дубины Фрэнка.
— Это всего лишь зомби! — вопила Мэлоди. — Тупой дохлый зомбяк!
И осеклась, как будто у нее кто-то украл голос. Рот беззвучно разевался, глаза пучились, и Холли шагнул вперед, чтобы не пропустить еще что-нибудь интересненькое. Кто знал, что Тэсса способна воровать чужие голоса.
— Алан, — повторил Фрэнк с мукой в голосе, — Алан.
— Привет! — вдруг жизнерадостно заговорила фигура на могиле. — Давно не виделись, Фрэнки!
Холли припомнил рассуждения Тэссы о том, что у зомби всего лишь остаточная человеческая память, они не способны усваивать новую информацию или испытывать эмоции. Это как флешка с сохраненными данными, не более того.
Вот жуть.
Надо распорядиться насчет завещания, чтобы с Холли не вздумали провернуть такую штуку после его смерти.
А вдруг даже мертвым он продолжит писать шедевры?
Как бы прояснить этот вопрос, предварительно не умирая?
Тэсса меж тем прогнала Мэлоди прочь и вернулась к Фрэнку.
— Я могу вернуть его в могилу, — шепнула она сочувственно.
— Нет, — вырвалось у Фрэнка, и Холли прибило его тоской. Прошибло до костей. — Дай мне минутку.
Он подошел к брату, к тому, что осталось от его брата, и Алан забеспокоился.
— Чувак, ты опять с кем-то подрался? — огорчился он. — Посмотри только на себя! Где ты раздобыл столько новых шрамов?
— В бристольской тюрьме, — ответил Фрэнк с непривычной теплотой. — Тэсса, иди сюда. Алан, познакомься с моей девушкой.
— Девушкой? — оживился покойник. — Ты же говорил, что такие глупости не для тебя.
— Привет, — нервно произнесла Тэсса.
— Мелковата, — оценил Алан.
«А ты вообще мертвый», — подумал Холли, но решил, что лучше не соваться никому под руку со своими ценными шутками.
Вон что творится.
— Спасибо, что встречаетесь с моим братом, — Алан протянул руку Тэссе. — Только не вздумайте ему врать, вам же хуже будет.
— Он мне угрожает? — не поверила Тэсса.
— Вроде того, — согласился Фрэнк с улыбкой.
— Легко быть забиякой, когда придет старший брат и всех поколотит, — пояснил Алан, хихикая.
В лунном свете он выглядел, как живой.
Молодой.
Открытый.
Не то что Фрэнк.
С одной стороны, старшему не повезло с рождения — специфический взгляд превратил его в отверженного с раннего детства.
Алан рос нормальным ребенком, но умер молодым.
А невезучий Фрэнк все еще топтал эту землю.
