Похищение феи. Ночной и недоброй! (СИ) - Риш Мартиша
Глава 18
В особняке
В кабинете барона творилось невообразимое. Эмиль превзошел себя по той буре эмоций, что выплеснулась из него наружу.
- Гонца, принесшего благую весть, раньше награждали особо, - мурлыкнул темный и искренне улыбнулся дракону. Тот был слишком увлечен боевым доспехом. Боевой шлем никак не хотел садиться на голову поверх острых шипов. То и дело в стали появлялись новые вмятины. Потом ни один оружейник не сможет исправить этого казуса, сожалел полузмей. Да и как объяснить случившийся полуоборот без ущерба для репутации? Ведь всем сразу станет ясно, откуда появились изнутри эти круглые дыры. Ну уж нет, ни в одном серьезном сражении ему не ведом был страх. Об истинной причине случившегося лучше и вовсе молчать. Во всем виноват исключительно огр! Подкрался со спины! Знал же, что я этого не выношу. И второй раз показаться в обществе дамы в бинтах он не мог. Приходилось чем-то жертвовать. Или доспехом, или собственной гордостью. Лучше уж доспехом, его хоть и жалко, но все же слишком хороша фея, чтобы так низко себя уронить в глазах девушки третий раз подряд.
- МММ?
- Твой сын, у него начался оборот. Зверь очнулся после долгого сна, - сердце в груди барона ухнуло и совершило кульбит. Внезапно дышать стало нечем. Шлем соскользнул по голове вниз, шипы пробили толстую сталь и так и застряли.
- Ты уверен? - нелепо и часто заморгал Людовик, стремясь скрыть внезапную сырость, возникшую на ресницах. Драконы не плачут, разве что иногда.
- Обе руки отекли и покрылись розовыми пятнами, мне даже показалось, что появилось несколько чешуек между пальцев. Тонких, полупрозрачных.
- Почему он ко мне не идёт, наследник? Эмиль, ты, наверное, ошибся?
- Гувернантка его держит при себе, не даёт пройти в дом.
- Да как она смеет, безродная! Командовать бароном!
- Позволь напомнить, ты ее именно для этого и нанимал.
- Наверное ...
- И потом, никогда нельзя быть до конца уверенным в том, что творится в голове у столь юной девицы. Думаю, она очень опечалена, что появились эти пятна.
- Леди Надежда не любит драконов? Ты мне не говорил об этом.
- Она понятия не имеет, что вы существуете. И поэтому девушка опасается за здоровье воспитанника. Согласись, на человеке такие язвы выглядят жутко.
- Он счастлив, мой сын? - столько лет копившиеся надежды, все пережитое отчаяние, горечь отца, чей ребенок никогда не узнает, как держит ветер широкие крылья, все эти чувства обернулись безмерной гордостью, облаченной в два слова. Мой. Сын.
- Более чем.
- Помоги мне скорее застегнуть перчатку. Наконечники мешают подцепить пряжку.
- Теперь ты меня ещё и в оруженосцы записал? Поторопись, Джошуа ждёт.
Женский вскрик из холла первым различил из двоих мужчин именно барон. Сметя темного эльфа в сторону, он бросился к двери. Замок открылся не сразу, резное полотно погибло под натиском дракона, разломившись посередине.
- Я не это имел в виду! Людовик, остановись.
- Нас атакуют! Надежда кричала.
Эмиль подобрался и последовал за бароном.
Надежда
Дожидаюсь барона в самых противоречивых чувствах. Или меня прямо сейчас уволят ко всем чертям за то, что не уследила за ребенком, или я его всё-таки съем за то, что он развел в доме какую-то дрянь. Мне даже не важно какую, если честно. Главное – здоровье вот этого чуда, которое умудрилось просочиться всего за один только день в мое сердце. Раньше я чадолюбием особо не отличалась, а тут… Сама удивляюсь.
В дверь требовательно постучали, интересно было бы знать, кого ещё принесло. Хорошо бы Марцеллу, с ней как-то проще, да и Людовик ее уважает. Вот не хочу покидать этот дом, и дело даже не в деньгах. Просто здесь мне понравилось.
- Наверное, надо открыть? Отец ждал гостей, ты не знаешь?
- Думаю, стоит дождаться его самого.
- Ну а вдруг там Марцелла?
- Тогда, безусловно, стоит открыть. Нельзя заставлять темнейшую ждать. Впрочем, она бы наверняка заранее известила барона о визите.
- Сейчас и узнаем, - улыбнулась я мягко, потрепала мальчика по голове, - все же ему сегодня досталось. И руки болят, и гувернантка на зловредности исходит. Такое ни один малыш не выдержит.
Провернула в скважине тяжёлый ключ и чуть отступила, залюбовавшись моментом.
Золотистое вечернее солнце светит гостье в тонкую спину, отчего весь ее силуэт кажется неправдоподобным, горящим в огне. И длинные рыжие кудри, и узкое чёрное платье, и замысловатые туфли на низком каблуке. Довершает картину ветер, стремящийся раздуть это пламя, раскидывающий ее волосы по сторонам.
- Добрый вечер, - киваю я гостье. Та ни слова не говоря, шагает вперед. В сумрачном полумраке холла отчётливей видны черты ее лица. Изумительно белая, прозрачная кожа, яркий румянец, и глаза, горящие словно звёзды.
Вот только в руке у девицы внезапно сверкнул длинный кинжал. Я подобных никогда и не видела, разве что в фильмах. Черная рукоять крепко зажата в тонких пальцах. Уф. Не нервничать и думать головой. Я не в самолёте, а это не террорист. Все решаемо.
- Джошуа, поднимись к себе в комнату. Быстро, - ледяной спокойный тон вынудил ребенка послушаться. Слышу его удаляющиеся шаги. Девушка смотрит мальчику в спину. Ей, похоже, тоже свидетели не нужны.
- Вот ты какая, - девушка вскинула руку с ножом, явно собираясь попасть мне по горлу. Неужели объявилась жена Людовика?
- Какая? - на шаг отступила я в сторону. Отсюда, если что, по руке будет проще ударить. Самообороне нас тоже учили, вот только эти навыки мне применять совершенно не хочется. Тем более, что без работы я так точно останусь. Мало того, что за ребенком не уследила, так ещё и жену побила.
- Такая, которая посмела быть с моим мужем. Увести его от меня, заставить забыть о нашей дочери.
- У вас же сын? - ещё чуть-чуть в сторону. Так уже лучше. Надеюсь мне удастся заговорить ей зубы подольше.
- У нас всего один ребенок, дочь. И ты даже ничего не станешь отрицать? Смеешь смотреть мне в глаза? - выпад ножа пошел совсем не по плану. Чуть не зацепила мне грудь. Каким чудом я успела отскочить в сторону за столик, сама не понимаю. Только что взвизгнула слегка. Девушка и не думает отступать. Все так же сжимает нож в руке. Я медленно двигаюсь в сторону лестницы. Лязг металла, рык троящего двигателя позади. На мотоцикле кто-то решил прокатиться? Я бы обернулась, но боюсь отвести взгляд от ненормальной. Внезапно меня зажало в тисках и подбросило в воздух. Перед глазами пол. Я лежу на чьем-то плече животом, крепко прижатая рукой к жёсткому телу.
- Эмиль, уйми свою жену, - твердо звучит голос барона.
- Агнес! Какого демона здесь происходит?
- Ты променял меня на нее?
- Дай мне кинжал.
- Нет.
- Я перед тобой честен был и всегда останусь. Это дом моего друга. Леди Надежда заботится о его сыне.
За спиной возня. А меня перекинули иначе. Взяли на руки, прижали к груди. Надо мной склонилась голова в рыцарском шлеме, глаза светятся ярко, в них и досада, и злоба. Точно такие же глаза, как у Джошуа, разве что крупнее и ярче. Губы сомкнуты в тонкую линию. От мужчины пахнет металлом и сыромятной кожей. Внезапно пропал весь мой гнев на Людовика. Да и как можно яриться на руках у рыцаря, будучи прижатой к доспеху. Тут остаётся или бояться или мечтать о несбыточном.
- Вы не пострадали? - мотнула головой, опешив от бури эмоций.
- Супруга Эмиля дурно себя повела. Мой сын?
- Я отправила воспитанника в его комнату. Испугалась, что девушка может ему навредить.
- Вы все правильно сделали.
- У него аллергия на обеих руках. Наверное, солнечный ожог. Мы слишком долго катались на…
- Это замечательно, - улыбнулся барон, сцапал мою руку в железный капкан и поднес к своим губам. Я замерла, кажется, и дышать перестала. С одной стороны, невероятно оказаться на мгновения в эпицентре романтической средневековой сцены. И этот сильный действительно красивый мужчина, и его готовность меня защитить, и то, как крепко он прижимает меня к своему кожаному доспеху. А с другой стороны, почему нигде не пишут, что лежать на руках у рыцаря так больно и жёстко? Что стальные перчатки царапают кожу, что щетина на лице у мужчин почти стальная, да и шлем норовит разрезать запястье. И все же я сражена. Едва ощутимое прикосновение губ обожгло руку электрическим током. Не от удовольствия, мне внезапно стало именно больно, в том месте, где он приложился губами. Будто под кожей начал взрываться небольшой фейерверк, как если бы я прикоснулась к оголенному проводу. Дернулась в попытке освободиться. Людовик мгновенно распрямился.
