Ученица Ледяного Стража (СИ) - Дмитриева Ольга
— Думала, я не узнаю, что ты снова нарушаешь правила? Понравилось кататься на байланге Лейфа?
Я удивленно вытаращилась на Ледяного и тут же возмутилась:
— Ничего подобного не было! С чего вы взяли?
— Крон рассказал.
— Вот гад, — искренне сказала я. — А Хеймиру пообещал молчать. Но ничего подобного не было! Хеймир соврал Крону, чтобы прикрыть меня.
Я замялась и приготовилась к тому, что мне не поверят. Но куратор тут же выцепил из нашего сумбурного разговора самое главное.
— Прикрыть от кого? — нахмурился он. — Что ты снова натворила?
Сдавать парней совсем не хотелось, и я попыталась увильнуть от ответа:
— Не важно. Все уже улажено. Крон поймал меня, когда я спустилась с крыши общежития преподавателей. Хеймир сказал, что катал меня на байланге и вынужденно приземлился на крыше.
Но провести Ледяного оказалось не так просто. Он сразу же все понял:
— Снова Котик?
Я не стала отвечать и молча смотрела в сторону.
— Ладно, — угрожающе сказал Ледяной. — Сам разберусь.
После этого куратор повернулся к Свейту. Я не выдержала и с наслаждением почесала руку под повязкой. А потом решилась задать вопрос, который теперь больше всего волновал меня:
— А зачем вы прилетели сюда с этой… Тирой?
Тон, которым я произнесла имя девушки, удивил меня саму. Ледяной резко обернулся и уставился на меня с таким изумлением, какого я на его лице еще не видела. Но самое странное — я и сама не могла понять, чем же меня так взбесила блондинка.
Презрением? Его не было. Равнодушием? Не в первый раз. Меня не считают за равную? Так было всегда.
Куратор не дал мне додумать.
— Хочешь знать, что мы делали? — медленно произнес он. — Хорошо, покажу.
И прежде чем я успела пикнуть, меня снова бесцеремонно забросили в седло. Ледяной мгновенно оказался за моей спиной, и Свейт взмыл в небо. Белые крылья поднимали нас все выше и выше. И с каждым взмахом я все лучше понимала, что ответ на вопрос мне однозначно не понравится.
Глава 19
Шутка на заказ
Свейт поднимался все выше. Общежития и главный корпус академии стремительно уменьшались. Скоро вниз смотреть стало так страшно, что я предпочла разглядывать проносящиеся мимо облака. Это не помогло. Я ощутила, что мне не хватает воздуха.
Ледяной среагировал сразу. Наклонился к моему уху и шепнул:
— Не бойся. Дыши. Вокруг байланга невидимый магический купол. Нехватка воздуха — всего лишь твоя реакция на страх. Давай, глубокий вдох.
Я послушно втянула носом воздух, и в тот же миг безумный подъем прекратился. Свейт описал широкий круг, едва шевеля крыльями. Мои пальцы отчаянно вцепились в поручни на луке седла. Ладони Ледяного лежали рядом, и я смотрела только на них. Спокойствие куратора ощущалось кожей.
Он снова наклонился и прошептал:
— Как тебе вид?
— Даже смотреть не хочу, — малодушно сказала я.
Мне показалось, он удивленно хмыкнул. А затем одной рукой прижал меня к себе и приказал:
— Тогда держись.
Я не успела ни возмутиться, ни сообщить, что уже. Свейт сложил крылья и резко спикировал вниз. Каким-то чудом я умудрилась не завизжать. Хотя стоило бы. Облака с бешеной скоростью пронеслись мимо, а затем впереди показались скалы. Я вжалась спиной в грудь Ледяного, и снова услышала над ухом его невозмутимый голос:
— Успокойся, ты же со мной.
В этот момент стоило высказать все, что я думаю о нем и его дурацких способах вразумления адептов. Но, как ни странно, мне и правда стало легче от его слов. И уже со смесью ужаса и восторга я наблюдала за тем, как байланг круто разворачивается у самой земли и начинает петлять между острых камней, почти касаясь кончиками крыльев стен ущелья.
Я не знаю, сколько это длилось. Пес то поднимался ввысь и выписывал в небе невероятные фигуры. То скользил вдоль отвесных склонов и заснеженных скал. Иногда я сама не понимала, как мы не выпадаем из седла. Но теплая рука Ледяного на моем животе действовала успокаивающе.
Когда пес приземлился у крыльца домика на горе, я с облегчением выдохнула. Ледяной выпустил меня и первым оказался на земле. Я тоже больше всего желала воссоединиться с твердой поверхностью. Но не была уверена в том, что ноги будут меня держать, и замешкалась. Куратор протянул мне руку. Но пока я пыталась договориться со своей гордостью, что воспользоваться его помощью после такого полета не зазорно, терпение у Ледяного закончилось. Меня предельно аккуратно спустили с байланга и поставили на ноги.
Колени задрожали, но не подогнулись, и я поспешно отпрянула. Куратор одарил меня непроницаемым взглядом и сообщил:
— Примерно этому и хотела научиться Тира, но ей не хватает скорости и смелости. Скорее всего, никогда не хватит. Как и Лейфу.
С этими словами он снова вскочил на байланга, и Свейт спланировал со скалы. Я наблюдала за тем, как они летят к загонам и не находила слов. Это вообще было что? Наказание за дерзкий вопрос, за отсутствие должного усердия, за то, что влезла в очередные неприятности?
Скорее всего. Но пока я брела в комнату, не могла отделаться от мысли, что Ледяной всего лишь покрасовался передо мной, чтобы затмить полет с Лейфом. Который был выдумкой! Но такого же быть не может, правда?
В комнате я, наконец, с облегчением рухнула на кровать. Что тут говорить, впечатлил так впечатлил. Изверг!
Остаток дня я старательно изучала книги. Знания никак не желали занимать свое место в моей голове. Прочитанное путалось и моментально забывалось. Поэтому когда за час до отбоя в мою дверь постучали, я даже не расстроилась. Застегнула рубашку и отправилась открывать.
На пороге меня ждали Эйнар и Сигмунд в компании трех ведер и тряпок. Эйнар похоронным голосом провозгласил:
— Ледяной приказал нам вымыть карцер. Без магии. Обещал заглянуть и проверить, как мы справляемся.
Ожидаемо. Как я и думала, Ледяной вытряхнул из парней подробности новых похождений Котика и назначил наказание. Но это все равно лучше чтения бесполезных учебников.
Энтузиазм, с которым я принялась за дело, немного удивил парней. Мы набрали полные ведра мыльной воды, и я, наконец, смогла разглядеть место заточения для адептов. Комната оказалась большой и хорошо освещенной. У стены стопкой были сложены коврики, на которых полагалось медитировать. В дальней стене темнела дверь в крошечную умывальную.
Пока мы надраивали полы, я рассказала парням о Хеймире и зелье. Они восприняли эту историю очень спокойно. Сигмунд сказал почти то же самое, что и его брат:
— Хеймир — человек слова. Не думаю, что он захочет тебя подставить. Возможно, это зелье принесет тебе выгоду. Он достаточно щедр к своим помощникам.
Я пожала плечами и продолжила тереть пол. Знала бы мачеха, чем я тут занимаюсь, порадовалась бы вместе с Амалией… От мрачных мыслей меня отвлек зуд на руке. Я украдкой почесала метку. И от взгляда Эйнара это не укрылось. Свистящим шепотом он спросил:
— Болит?
— Чешется, иногда жжет, — ответила я также тихо. — Не понимаю почему.
На лице парня промелькнуло сомнение. Но он попытался меня успокоить:
— Ритуала не было, и это ничего не значит.
А Сигмунд внезапно отложил тряпку и серьезно сказал:
— Чувства важнее ритуала.
— Какие чувства? — не поняла я.
Он заколебался, но вместо ответа задал вопрос:
— Что ты чувствуешь к Ледяному, Анна?
До меня не сразу дошло, что он имеет в виду. Наверное, все было написано на моем лице, потому что Эйнар напустился на него:
— Да бред это все! Зачем ты ее пугаешь? Ничего не случилось, это все сказки.
Я удивленно покачала головой:
— О чем ты, Сигмунд? Он же учитель! По прихоти которого мы и драим полы перед сном. А уж сколько раз я переписывала эти ваши правила! При одном воспоминании пальцы болят.
Парень какое-то время внимательно смотрел мне в глаза. Затем он пожал плечами и постановил:
