Черная валькирия (СИ) - Елена Милютина
***
В покоях императрицы Элланы царило спокойствие. Соскучившаяся по мужу Аннабель сидела рядом с ним на диване, задумчиво перебирая золотистые волосы.
— И на сколько ты улетаешь теперь? — Спросила она, стараясь сделать тон как можно безразличнее.
— Я думаю, до Нового года управимся! Надо короновать этого упрямца Геллерта, и можно улетать. Кстати, тебе не пора начать отлучать Эстеллу от груди?
— Куда спешить! Ей еще девяти месяцев не исполнилось. А еще одного, я надеюсь, мы не планируем!
— Еще одни твои роды я точно не переживу, старый стал! Но, возможно, твое присутствие понадобится. Одобрить жениха Элеоноры.
— Ты хочешь сказать…
— Пока не уверен, но между этими двумя такие искры летают! Они сами пока ничего не подозревают, но равнодушия там вовсе нет. А после того, как молодой человек ее от ножа летящего закрыл, а она его главного врага пристрелила, явно оба равнодушными друг к другу не останутся!
— Знаешь, меня волнует воспитание этого молодого правителя. Все же бывший раб! И образования никакого! Не хотелось бы видеть дочь замужем за грубым мужланом!
Эльриан рассмеялся.
— По Габриэлю судишь? Вот у кого явно воспитания не хватает! А этого Геллерта до 12 лет отец воспитывал, именно, как будущего короля. И два года рабства ничего не изменили. А потом, генерал Штраббе тоже сразу понял, в отличие от простых повстанцев, кого к нему прислали. Геллерт сам говорил, учил всему, даже танцам. Он удивлялся, а тот объяснял, что потом еще спасибо скажет. Так что парень вилки за столом не путает, и, как ты когда-то выразилась насчет Эктора, в скатерть не сморкается!
— Да ладно тебе, вспоминать! Тебя подбодрить хотела, ты такой растерянный был. Меня волнует этот референдум, который он затеял. А ну, как проголосуют за республику!
— Постараемся не дать. Да и первый кандидат в президенты настроен категорически против республики, не допустит!
— Хорошо бы, нам прибавления республик не нужно, даром, что ли помогали. И как до такого додумался!
— Чем вообще молодежь думает, нам непонятно. Не он первый, живой пример перед глазами. Просто пропаганда у республик лучше поставлена, у демократов язык лучше подвешен, вот и болтают о вседозволенности, толерантности, свободе нравов и прочих «демократических ценностях». А что мы им можем противопоставить? Скучные для молодежи разговоры о традициях, о семье? Надо придумать, что-то завлекательное, интригующее, пытаюсь и никак не могу. Вон, думал как-то изобретение Эктора обыграть, но пока тоже не знаю. А чем Геллерт думал, он мне объяснил. Прежде, чем гайки закручивать, а иначе разложившийся Обен, вернее, его выродившуюся аристократию к порядку не призвать, хотел поддержкой народа заручиться. Вот, сами себе на шею посадили, терпите! Так что он не идейный приверженец демократии. Скорее станет слишком авторитарным правителем. Но с поддержкой населения!
— Хорошо бы! А как внешность?
— Оригинальная. Совершенно белые волосы, такого серебристого оттенка, при черных бровях, ресницах и глазах. Не будь седины, был бы жгучим брюнетом! Только волосы подпорчены частым использованием краски, ничего, красить перестанет, восстановятся!
— Интересно! Хорошо, как-нибудь постараюсь к октябрю вырваться! Действительно, пора сокращать кормление, уже не девочка, грудь обвисать начнет! Даже хорошо, что ты уезжаешь, успею привести себя в порядок!
***
После процедуры состояние у Геллерта резко улучшилось. Полностью исчезло головокружение, дрожь в руках. Голова была ясная, даже сил прибавилось. В течении гемосорбции несколько раз проверяли кровь на токсин, последний анализ показал полное его отсутствие, на всякий случай еще 30 минут продолжали пропускать кровь через мембраны, и только потом отсоединили трубки, предварительно заполнив аппарат физиологическим раствором, вытеснившим кровь, что бы ее не терять. Использовать собранную во время операции не решились — она была загрязнена токсином и ее утилизировали.
Вставать, однако, запретили. Все-таки для предупреждения свертывания крови в процессе перекачки в нее добавляли препарат, препятствующий образованию сгустков, из-за чего возросла опасность кровотечения. Поэтому и дренаж в 4-м межреберье не удалили. На завтра назначили ревизию плевральной полости. Но предупредили, что наркоз давать не будут, боятся непредсказуемой реакции поврежденных токсином нервных тканей. Так что придется на процедуре быть в сознании. Обезболят местной анестезией. Утром, перед работой его навестила Элеонора, обещала прийти вечером и провести с ним весь завтрашний день. Что немного примирило Гелла с вынужденной неподвижностью сегодня. Зато навестила бабушка Наира, похвасталась, что дворец почти полностью готов к его приему, подземные ходы все закрыты решетками из космических сплавов, не поддающихся обычным резакам, ключи от решеток все у нее. Персонал проверен, пропущен через полиграф, так что там только верные люди. Прислали так же несколько андроидов с Терры, посоветовал это Эльриан, их запрограммируют лично на него, и на нее, так что личными покоями будут заниматься совершенно неподкупные слуги. Под конец, правда, расстроила. Приехала Альмира, то есть Ванесса, просит о встрече. Она ее пока отшила, но та не бросила надежды встретиться с ранее «негодным» ей внуком. И еще одна новость: Томаса она не убрала. На полиграфе она задала ему вопрос, кто был тот старик, кто выпустил Геллерта из дворца в тот памятный день, и указал дорогу в мастерскую, принадлежавшую Джону. Тот ответил, что старик — бывший сторож винного погреба, он его сам послал выпустить принца, обещав, что не даст отправить старикана утилизацию, а позволит умереть в кругу его близких. И свое обещание сдержал. Так что спас его, фактически, Томас. Пусть работает, пока силы есть! Геллерт удивился, но одобрил решение. Напомнив, однако Наире, что с Ванессой он разговаривать не намерен, и лучше бы она убралась обратно до его появления во дворце. Еще бабушка обрадовала, что жены правителей образовали фонд, собирают средства на
