Мой единственный мужчина - Ольга Сергеевна Шерстобитова
Я даже слегка встряхнула головой, чтобы скинуть странное наваждение, которое вызывал браслет.
– Он не ваш! – выпалила Тиара. – У вас нет доказательств.
Рафаэль повернул голову, не сводя глаз с Хашана, щелкнул по лиару, пересылая файлы. Пустынник долго вчитывался в них, хмурился.
– Здесь не написано, чем он так ценен. Да, редкие, практически исчезнувшие минералы, необычный сплав металла, но, по сути – лишь украшение, – заметил пустынник.
Он уже просчитал, что доказательства вины племянницы найдены, явно думал, что может откупиться.
– Это «лишь украшение», как вы выразились, с практически исчезнувшими минералами активируется каплей крови носителя и создает излучение, способное усилить или ослабить гены и повлиять на способности ребенка, которого ждет пара, – ледяным голосом отрезал Рафаэль.
Хашан неверяще уставился на него.
– Где доказательства, что это так? – практически повторил он слова племянницы. – Рассказ об удивительных свойствах и документы ни о чем не говорят. У украшения могли быть копии.
Маркус сделал шаг, явно собираясь вмешаться, но Рафаэль покачал головой.
– Я всегда держу свое слово, – невозмутимо сказал мой мужчина. – Браслет состоит из двух частей.
Рафаэль потер в одной ему понятной последовательности мелкие камни, браслет на наших глазах распался на две половины.
Охнула Ника, не сдержавшись, в глазах Тиары мелькнуло удивление, Хашан остался невозмутимым, как и остальные мужчины в комнате.
– Если мужчина испытывает любовь к женщине, браслет светится. И чем сильнее чувство, тем ярче сияние.
Рафаэль медленно подошел ко мне, поднял руку и, не сводя с меня глаз, защелкнул на своей ладони первую половинку. Украшение вспыхнуло белым огнем, начиная переливаться, словно россыпь звезд.
И в этот миг, где-то там, зашумели ариаты и пустынники, исчез весь мир, остановилось само время. Остался только невероятный, полный тепла и нежности, взгляд Рафаэля. Самого невероятного мужчины во Вселенной, сумевшего признаться мне в любви таким нетривиальным способом. Открыто, не сомневаясь в своем чувстве ни на секунду, искренне. Я осознавала это медленно, неверяще, словно опасалась, что мне все приснилось. И, кажется, пока смотрела на Рафаэля, падая в бирюзовую бездну и не желая оттуда возвращаться, даже забыла, как дышать.
– Второй браслет начинает светиться на руке женщины, если чувство мужчины взаимно, – сказал Рафаэль, так и не сводя с меня глаз.
Молча взял мою руку, приподнял, позволяя украшению скользнуть на запястье. В горящем взгляде моего мужчины не появилось ни капли сомнений, и когда браслет вспыхнул на моем запястье так же ярко, как сиял на его, выдавая всю полноту чувств, тело прошила жаркая волна.
Хотелось сделать последний шаг, найти губы Рафаэля, оказаться в его надежных руках и никуда не отпускать. Я, пожалуй, и не отпущу. Ни сейчас, ни потом. Никогда. Тем более, теперь, когда мой мужчина сделал очередной решительный, ответный шаг, открыто признаваясь в своих чувствах.
Слова, действительно, не нужны, не стоило за них и цепляться. В одном взгляде Рафаэля сейчас легко читаются все чувства. И в одном сумасшедшем поступке, на который, казалось бы, этот мужчина, умеющий просчитывать все наперед, обладающий невероятным контролем над собой в любой ситуации, спряталось целое признание в любви.
Раздалось вежливое, но весьма громкое покашливание. Я вздрогнула, возвращаясь в реальность, чувствуя смущение. Заставить меня забыть обо всем на свете во время практически дипломатического скандала – это надо иметь талант, не иначе.
Рафаэль переплел мои пальцы со своими и только тогда обернулся к Хашану.
– Это все может быть подстроено! – выдохнула Тиара.
– Что именно? Наши чувства? – уточнил Рафаэль, оставаясь при этом невозмутимым.
– А можно мы с Маркусом тоже попробуем? – не удержалась Ника, сияя таким любопытством во взгляде, что ее муж удивленно приподнял брови, но после улыбнулся и кивнул.
Рафаэль расстегнул наши браслеты, и их надели Маркус и Ника. И точно так же, в сиянии древних украшений, выпали из реальности, пропадая в любящем взгляде друг друга.
Глава двадцать восьмая
Хашан, правда, как и Тиара, на этом не успокоился. Померил браслет сам, потом позвал двоих пустынников из охраны, и только после этого посмотрел на племянницу, признавая тем самым свое поражение. Рафаэль все это время, как и Наран, и Маркус оставались спокойными и невозмутимыми, только Ника время от времени улыбалась своим мыслям.
– Он действительно древний, – тихо сказал Хашан, не обращаясь ни к кому. – Тиара, зачем ты его взяла?
В голосе Хашана прозвучала невероятная усталость и тревога. Тиара не ответила, прикусила губу, смотря в одну точку.
– Ну, что за девичья глупость таким способом искать пару! – по-своему расценил это молчание Хашан.
– Да не собиралась я искать пару, дядя! Я уже нашла мужчину всей своей жизни, и мои чувства взаимны!
Глава делегации настолько опешил от слов девушки, что даже не попытался скрыть свое удивление.
– Тогда, темная бездна, зачем тебе понадобилась чужая вещь, которую ты посмела украсть! – рявкнул он, уже не сдерживаясь.
Мне сразу же захотелось пробраться к двери и сбежать, оставляя дядю и племянницу разбираться со своими отношениями наедине, но я понимала, что незаметно это сделать не получится.
– Да потому что мой избранник не обладает даром эмпата, а мои способности не настолько сильны, чтобы закрепиться у ребенка! Все, что я могу – это сделать легкий отвод глаз! – всхлипнула девушка.
Ну, теперь хотя бы ясно, как она смогла стащить браслет у мамы Рафаэля.
– И ты бы, дядя, ни за что на свете не разрешил мне стать женой моего любимого мужчины! Этот браслет, способный перестроить гены, чтобы передать дар ребенку, был моей единственной надеждой!
Хашан от ее последних слов словно постарел на несколько лет.
По щекам Тиары потекли слезы. Она вдруг резко повернулась к Рафаэлю, уставилась ему в глаза, от чего я занервничала и сжала руку мужчины, тут же ответившего уверенным, успокаивающим пожатием.
– Клянусь всеми водами пустыни, я бы его вам вернула!
– Что же ты мне все это раньше-то не рассказала? – не выдержал пустынник.
– А ты бы поверил? Ты бы принял мою сторону? Ты бы мне помог, дядя? Я ведь действительно люблю его. Люблю, слышишь?
– Кого? – устало поинтересовался Хашан.
– Гарха.
– Своего охранника? – поразился он.
Наран едва заметно фыркнул, Маркус с трудом спрятал улыбку. Вся наша компания была в курсе чувств девушки к этому пустыннику. Маркус и Ника считали мысли, Наран весьма наблюдателен, а я, узнав случайно, рассказала Рафаэлю.
Хашан рухнул в кресло, сделал несколько шумных вдохов и выдохов.
– Что за рейс у меня выдался! Врагу не пожелаешь!
Еще бы! И мне подсыпали запрещенное растение в еду, и сыновья так и не нашли себе пары, и племянница стащила чужую вещь. Но назвать воровкой, всхлипывающую, отчаянно несчастную влюбленную девушку, у меня почему-то язык не поворачивался. И ведь если бы не она… случай нас с Рафаэлем мог никогда и не свести. И не было бы в моей жизни ни уроков по поцелуям, ни бережного соблазнительного приучения, ни горящих бирюзовым огнем мужских глаз…
Хашан поднялся, подошел к Рафаэлю.
– Я опять вынужден принести свои извинения и просить о возможности наказать племянницу по законам своего народа.
Тиара разревелась.
– Да делайте со мной что хотите! Разницы между вечно ходить в прислугах или сидеть в тюрьме нет! Все равно ни там, ни там я не смогу решать свою судьбу, а без Гарха мне жизнь не мила!
– Не лжет ни словом, – неожиданно сказал Маркус, до этого, как и Наран, практически не вмешивающийся в разговор.
– Рафаэль, решение за тобой, – добавил Наран, отошел в сторону и коротко ответил Эльзе, что позвонила в этот момент по лиару.
Тиара по-прежнему плакала, уже не поднимая глаз, Хашан замер.
– Браслет мы вернули, и я не стану подавать заявление о краже, – спокойно сказал Рафаэль, и глава делегации тут же ожил. – Но… – оставил его Рафаэль. – Я настаиваю, чтобы наказание для девушки по законам вашего народа было предельно мягким.
Небеса, как же я люблю этого мужчину! Невозможно. Каждой клеточкой себя. За его справедливое сердце и чуткость, силу души и невероятную проницательность.
– Я благодарен вам за это решение, нар Рафаэль. Знайте,
