Спасти Персефону (СИ) - Мария Самтенко
И что гадкий Аид не способен заботиться ни о ком, кроме себя, своего мерзкого подземного мира и живущих там чудовищ, и сам он — самое страшное чудовище, мразь, падаль на троне мертвых, и то, что он десять столетий бродил среди смертных, не может изменить его сущность. Что он не способен любить, но может решить, что влюблен, и тогда он навеки закроет ее в своем мире, лишит последнего лучика света, и там, в кромешном мраке, средь тлена и разложения, заставит принадлежать ему…
— …но ничего, ничего, ты не бойся, я уже приняла меры! Ты не достанешься этой подземной твари! Ты мой цветочек, и будешь расти на солнце, а эта гадкая мразь…
— Могу я узнать, какие конкретно меры ты приняла? — голос дочери почему-то стал почти ледяным, глаза на бледном лице превратились в бездонные зеленые озера.
— Да, мама, какие? — возмущенно добавила Минта.
Деметра покровительственно улыбнулась:
— Когда он явился ко мне…
***
Собрать всех удалось к утру. Кроме Макарии и Гекаты, в животе Ареса обнаружились: Фобос, Деймос, Эрот, Антерос, Гармония, Пофос, Энио, три амазонки и почему-то тень Медузы Горгоны. Аид был весьма озадачен наличием последней:
— Медуза что, тоже дочь Ареса?
Геката с Макарией переглянулись и обменялись смешками.
— Надеюсь, что нет, — в голосе тени зазвучал ужас. — Я пыталась следить за ним по приказу царицы, но он меня раскрыл и сожрал. В смысле, втянул. Я все ждала, пока он втянет Дедала или Икара — мне кажется, у идеи втягивать предметы вместе с воздухом есть изобретательский потенциал.
— Мне кажется, у них с Дедалом роман, — прошипела Макария, дождавшись, пока Медуза отвернется. — Он надарил ей столько интересных штук!
— А ты не хочешь присмотреть для себя Икара? — спросил у нее Аид.
— Дедал интереснее, — отказалась Макария. — Но он занят.
— Так, Владыка, хватит сватать Макарии мужиков, ей еще рано! — возмутилась Геката. — Может, она вообще решит стать девственной богиней, как я.
Аид смерил Трехтелую подозрительным взглядом:
— И давно ты решила стать девственной богиней?
— А что? — она пожала тремя парами плеч. — Я же не собираюсь замуж!
— Ладно, — фыркнул Аид. — Давайте приступим, не вечно же нам тут сидеть.
Он достал из кармана своей варварской куртки пучок травы и поджег ее взглядом. Густой дым поднялся вверх, к неестественно-голубому небу и…
Ничего не произошло.
***
— … после этого Аид попросил меня вырастить траву, которая заставит Ареса извергнуть то, что находится у него внутри, как Крон изверг всех нас после зелья Метиды. Я знала, что это не в моих силах, и обманула его, создав траву безо всяких особых свойств. После этого я спустилась к Аресу, рассказала ему о том, что Аид вернулся, и предложила свою помощь в обмен на то, что он отпустит тебя. Арес согласился, и я вырастила траву, которая укрепила его чрево, и ни одна сила, подвластная богам, что внутри, что извне, не поможет этому мерзкому подземному ублюдку выбраться! Теперь ты в безопасности, Кора! Тебе больше не угрожает этот гнусный паук! Но почему ты расстроилась? Не бойся! Ни твой мерзкий подземный дядя, ни Арес, ни кто-то другой больше не сможет обидеть тебя! Ты знаешь, куда мы идем? Мы идем к источнику Канаф, что у города Навплии! Окунувшись в этот источник, ты снова станешь девой и сможешь посвятить себя в девственные богини!
Глава 23. Макария
— Нет, ну не мразь ли?! — прошипел Аид, швыряя на землю пучок дымящейся травы.
— Кто? — оживилась Макария. Она стояла ближе всех, чтобы лучше видеть — ну интересно же!
— Твоя плодородная бабушка, — конкретизировал он, зачем-то закатывая рукава. — Хотя какой там может быть спрос, в ее голове никогда не было мозгов. О Ананка, мать твою за ногу и об Ось, я так хотел обойтись без этого!..
Аресовы дети принялись тревожно переглядываться, но Макария не отводила взгляд от Владыки. Тот явно что-то задумал, и она боялась пропустить реализацию этих грандиозных замыслов. Как хотелось бы ей тоже учинить что-нибудь эпичное и коварное! Но дочь Персефоны умела ждать.
Минут пятнадцать уж точно.
Аид протянул руку в пустоту, словно ждал чьего-то неведомого рукопожатия; черты его лица заострились, странно и жутко; с губ слетали беззвучные слова. Он колдовал… нет, Геката учила Макарию колдовству, но это было не оно.
Он словно звал кого-то.
Что-то.
И что-то откликнулось, прорезало насквозь фальшивое голубое небо, обнажая багровую тьму так, словно в голубом покрывале прорезали багровое окошечко, скользнуло в ладонь Владыки Аида, устроилось там уютно, довольно ощерилось кривой адамантовой улыбкой. И эта улыбка — Макария видела — попыталась залезть во Владыку, проникнуть ему под кожу, улыбнуться его губами, отразиться серебром в его глазах.
Только из этого ничего не вышло. Не улыбка была на лице Аида — гримаса боли, и серебра в его глазах не было ни капельки — лишь бесконечная шелестящая шелком бесчисленных теней тьма.
— Долбаная Деметра, — хрипло выдохнул он, царапая ногтем серебристую рукоять серпа.
И серп в лучших традициях мерзкой, опасной и убивающей все-без-разбору фигни предложил Аиду убить Деметру. Вычеркнуть ее из реальности.
Р-раз — и ее больше нет.
— Нет, нет, нет, не надо… — это судорожно зашептала Геката, комкая в руках покрывало.
Аид обратился к ней… нет, это серп в его руках сам повернулся на ее голос, предлагая…
Ну что эта фиговина могла предложить? Убить Гекату, конечно же. Сожрать-стереть-выпить-вычеркнуть из мироздания.
— Я обмакну тебя во Флегетон, — мрачно пообещал Аид серпу, и тот неохотно развернулся обратно, как ни в чем не бывало улегся в ладони хозяина.
Макария пнула замершую Трехтелую в голень и послала Аиду жизнерадостную улыбку. Наверно, это должно было быть ужасно, вот остальные Аресовые детишки побросали оружие и позамирали в позах нервных античных статуй, но дочь Персефоны что-то не пробирало.
— Забудешь, кто здесь хозяин, — все тем же многообещающим тоном продолжил Аид, — и я отдам тебя гекантохейрам. Тобой будут чистить уши до скончания времен.
Макария и не думала усомниться в реальности угрозы, да и серп тоже. Адамантовая улыбка потускнела и затихла, притворившись обычной сталью.
Аид вскинул руку с серпом и резко взмахнул им крест-накрест.
И мир перестал существовать.
Исчезло небо, исчезла трава, кусты, башни, деревья, исчезли многочисленные Неистовые Аресы, все это рухнуло, обнажая пульсирующие багровые стены.
Из алой дыры впереди пробивался свет.
— Не стойте как идиоты! — завопил Владыка. — Идите быстрей, пока я держу,
