Диана Сахончик - Линии любви
— Спасибо, Кристиан. Я очень ценю то, как ты ко всему отнесся, учитывая то, как много я от тебя скрывал.
— Я прошу тебя только об одном. Если ты узнаешь что-то, что будет важно и для меня, ты должен мне рассказать.
— Обещаю, — ответил отец.
Мы договорили вместе пообедать в городе с мамой, и я ушел.
Вернувшись в свою комнату, я обнаружил там Эвана, лениво развалившегося на моем диване.
— Прости, пришлось использовать свои методы, — виновато сказал он, указывая в сторону двери. Под своими методами, он подразумевал свои магические способности, благодаря которым дверные замки никогда не были для него преградой.
— Я, как видишь, уже давно на это не реагирую. За чем пожаловал? — спросил я, облокачиваясь на край своего рабочего стола.
— У меня есть новости.
— Новости — это хорошо, — невесело отозвался я.
— Фрэдэрик Фэри её отец, — сказал Эван.
Мне не нужно было спрашивать, кого он имел в виду. И так ясно, что речь идет об Эйлин.
— Судя по твоей реакции, это — для тебя не новость. Что за невезение! А я так хотел оказаться первым, кто все узнает.
— Ты прав. Это для меня не новость. Уже. Я только что разговаривал с отцом, он мне рассказал. А как ты узнал об этом?
— Немного покопавшись в университетской истории, я узнал, что Габриэль из легенды о Черном озере, оказывается, был Фэри. С этого момента все и начало складываться по кусочкам. И то, что Фрэдэрик был так обеспокоен рождением своего внебрачного ребенка, и то, какое отношение ко всему этому имела Патриссия Кларк. Правда я до сих пор не понял, откуда она была знакома с Камиллой.
— Об этом я не спросил отца. Но насколько я понял, мать Эйлин не имела никакого отношения к Дэвэру. За то он просил ничего не рассказывать Эйлин. Надеюсь, я первый, с кем ты поделился своими соображениями? — спросил я.
— Об этом я как раз и сам собирался тебя просить. Разве ты не понимаешь, Кристиан? В Эйлин течет кровь Визарди, а с наступлением совершеннолетия, у неё проявится магическая сила. Я в этом нисколько не сомневаюсь.
Слова Эвана стали для меня настоящим шоком. Сам об этом я не подумал.
— Я догадался об этом еще прежде, чем узнал, чья она дочь. Я видел её реакцию на мою силу, я использовал магию в её присутствии, и она реагировала на это точно так же, как на проявление силы всех других стихий. Она хотела сама попробовать использовать магию, но не знала как. И лишь только потому, что ей еще нет восемнадцати. А это, насколько нам обоим известно, уже не за горами.
— Она не должна ничего знать, — твердо сказал я. Еще больший ужас охватывал меня при оной мысли о том, что Эйлин может начать использовать магию. В отличии от всех пяти стихий, использование магии было самым опасным способам тратить свою энергию. Вот почему, только лучшие выпускники других шести факультетов и сами Визарди, конечно, могли продолжить обучение на одноименном факультете — все они были сильны, и отлично знали, как контролировать свои способности, не доводя себя до полного истощения. Всего этого, однако, не знала Эйлин.
— Надеюсь все будут следовать моим вчерашним указаниям о распределении обязанностей, и не станут лезть в чужие, иначе ни Аманде, ни Дарси не составит большого труда выяснить, кем был Габриэль. Нам нужно поговорить с ними, причем немедленно, — сказал Эван, доставая мобильный и набирая чей-то номер.
Глава 20. Целебные травы
— Привет Эван! Да, могу. А в чем дело?
Какой же Эван молодец, что додумался позвонить Аманде именно сейчас! — подумала я. Уже который час подряд она пытается объяснить мне, что вчера вечером никто не хотел меня обижать. И что все, что делают мои друзья — только на благо мне.
— Эйлин, ты не против, если я не на долго тебя оставлю. Эвану что-то нужно.
— Конечно. Дашь моему слуху небольшую передышку.
Аманда улыбнулась.
— Мы еще не закончили, — сказала она, выходя в коридор.
В продолжении её нравоучений я не нуждалась, я уже и так поняла, что вела себя как капризный ребенок. К тому же мне нужно было поговорить с Кристианом, поэтому в отсутствие подруги, я решила навестить её брата.
Кристиан открыл дверь, едва я успела поднять руку, чтобы в неё постучать.
— Эйлин, что-то случилось? — встревожено просил он. Видимо почувствовал, что я нервничаю, но не понял, что именно он — причина моего состояния.
— Нет. По крайней мере, ничего такого, из-за чего ко мне стоило бы приставлять охрану, — пытаясь перевести все в шутку, ответила я.
— Заходи, — немного успокоившись после моего ответа, сказал он.
— Кристиан, я хотела поговорить о вчерашнем и о…позавчерашнем…в общем, обо всем, — заметно нервничая, сказала я.
Его ответом был лишь кивок головы. Он стоял всего в нескольких шагах от меня, скрестив руки на груди.
— По поводу Ванессы Эван мне все объяснил, просто я до сих пор не понимаю, почему ты сам мне все не рассказал.
— Эйлин, я правда думал, что здесь нечего рассказывать. Я не мог и предположить, что она так глупо отреагирует на мои слова о том, что между нами ничего не может быть. И я уж точно не предполагал, что она вытворит такое на глазах у всех вас.
— Кристиан, просто тот вечер еще больше усложнил то, что происходит между нами и я…
Он неожиданно оказался совсем рядом, провел рукой по моим волосам, и, склонившись, поцеловал меня. Я не могу сказать, что это было такой уж неожиданностью для меня. Нет, я ждала этого поцелуя с такого злосчастного вечера пятницы. Я прекрасно понимала, что должна отстраниться и сказать до конца все то, ради чего сюда пришла, но я не могла. Я не могла пошевелиться, боясь, что он меня отпустит, и я упаду, потеряв равновесие и всякое понимание окружающего пространства.
— Кристиан, прошу тебя, не надо, — ели слышно сказала я, все-таки находя в себе силы остановиться. Я попыталась сделать шаг назад, но он мне не позволил.
— Я по тебе скучал, — ответил он, обнимая меня еще крепче, — это я во всем виноват, я должен был тебя предупредить, рассказать о ней. Прости меня. Эти два дня были для меня настоящей пыткой.
Он, наконец, отпустил меня. Казало, что прошедшие несколько мгновений, я не могла дышать и только теперь по-настоящему вздохнула.
— Но если ты по-прежнему не хочешь меня видеть, я все пойму, — добавил он.
— Кристиан, неужели ты думаешь, я могу прекратить хотеть тебя видеть? — сказала я, отходя к окну, — и я пришла сказать, что не имею ничего против того, чтобы ты за мной присматривал. Я не должна была так говорить вчера. И я знаю, как важно для тебя быть со мной. Я это чувствую. И черт бы побрал эту связь, иногда эта способность сводит меня с ума!
