Стужа - К. Н. Кроуфорд
– Совершенно верно, – вежливо согласился я.
Потом я задумался, не вышло ли это сейчас, будто мы сговорились прилюдно оскорбить Аву.
– Достойная женщина должна обладать голосом сирены, – добавила принцесса, – и быть обучена классической игре на арфе. Но, помимо всего этого, ее осанка должна быть царственной, движения грациозными и элегантными, она должна блестяще и остроумно поддерживать беседу. Конечно, вряд ли кто-то соответствует этому описанию. Исключая, конечно, вашу сестру Орлу, но никого другого припомнить не могу. – Она театрально вздохнула.
– И, разумеется, вас. – Я отпил вина, прекрасно понимая, что обязан был это сказать. Мория всегда наслаждалась лестью, и я потакал ей, как младшей сестре, которой хотел понравиться. Но сейчас? Это было отчаянное желание загладить свою вину за то, что натворил. – Но я могу добавить к вашему списку еще один важный пункт. Она должна быть безжалостным бойцом, который готов ради победы пойти на все.
Я задумывал эти слова как очередной комплимент Мории, но как только они прозвучали, в моем сознании вспыхнул образ – прекрасная разъяренная фейри с фиалковыми глазами и разрумянившимися на морозе щеками…
Щеки принцессы порозовели, и, когда она заговорила, коснулась моей руки.
– Я вижу, мы разделяем один и тот же взгляд на мир, Ваше Величество. Мы и правда хорошо подходим друг другу.
Вдалеке прозвенел звонок, который, как я понял, означал конец нашей встречи. Я встал, слегка поклонившись.
– Благодарю вас, Мория. Ваше общество всегда доставляет мне удовольствие.
Когда Мория уплыла прочь, слуги засуетились, снова убирая со стола.
В Большой зал уже входила Этейн из клана Леанан Ши. Как известно, их женщины разбивают мужчинам сердца, оставляя от них лишь оболочку их прежнего «я». В ее клане есть и мужчины – Гини-Кана, хотя они держатся от меня на расстоянии. Этейн приближалась, покачивая бедрами. Она несла вазочку с вишнями и улыбалась, глядя на меня. Ее фиолетово-абрикосовые волосы каскадом ниспадали на обнаженные плечи, а черное платье облегало все изгибы.
Когда она села рядом со мной, то коснулась коленом моего бедра. Этейн зажала вишню между губами и вытащила хвостик. Я уставился на ее рот. Она говорила со мной, но мысли настойчиво возвращались к прошлой ночи, когда мы сидели под дубом с Авой. Пока Этейн не положила руку мне на бедро.
– Вообще, мне безразлично, что подумают другие, – заявила она, двигая ладонью все выше по моей ноге. – Я беру то, что хочу. И если я хочу заняться сексом с королем на столе, мне будет абсолютно все равно на зрителей.
Ее прикосновение вызывало жар, но я представлял, как эти слова произносит Ава, думал о ее полных губах, прижатых к моим. Как я пригвоздил ее к дереву, мою прекрасную и дикую пленницу. Звук ее бешено колотящегося сердца, прерывистое дыхание – музыка для моих ушей.
Я изо всех сил старался сохранить самообладание. В присутствии Леанан Ши от желания мысли путались. Я думал о том, как бы Ава выглядела обнаженной в клубах пара над горячим озером, представлял вкус ее неприкрытой кожи. Она ненавидела меня, но, возможно, если бы я все же заставил ее стонать мое имя…
Что со мной происходит? Мне ведь нужна была только та, которая меня ненавидит. Даже рядом с этой роскошной женщиной, сжимавшей мое бедро, мысли были о фейри, которая назвала меня фальшивым идиотом, давая понять, что она ненавидит мужчин.
Интересно.
Возможно, это потому, что в глубине души я сам себя ненавидел.
– Другие фейри здесь слишком истеричны, – сказала Этейн. – Ты же это и сам видишь, верно? Я любовница, но не борец.
Ведущий шоу с улыбкой встал перед камерой.
– Просим прощения за выражения, ребята. – Он нервно рассмеялся. – Но фейри не могут себя контролировать, верно? Именно поэтому мы находим их такими привлекательными. А теперь у короля Торина свидание со следующей участницей – принцессой Клиной, потенциальной победительницей в этом отборе. Для свиданий мы попросили женщин принести королю что-нибудь из еды. По традициям фейри королева отвечает за управление кухней замка.
Он посмотрел в сторону, отчаянно жестикулируя, чтобы кто-нибудь увел принцессу Этейн. Уходя, она показала в камеру средний палец.
– В человеческом мире у меня были бы неприятности, вздумай я заявить, что место женщин на кухне. – Посмеиваясь, он поправил запонки. – Очевидно, мне не позволено называть дни, когда это было нормой, «старыми добрыми временами». – Он усмехнулся, когда двери снова открылись и вошла принцесса Клина.
Она была по-настоящему красива в платье цвета нарцисса, идеально подчеркивающего ее смуглую кожу. На высоких скулах переливались сияющие румяна.
Принцесса ленивой походкой подошла к столу. Точно так же, как я привык, чтобы мне повиновались, было ясно, что она привыкла к восхищению ее персоной.
Репортер произнес тихим, исполненным благоговейного трепета голосом:
– Принцесса Клина широко известна как самая красивая принцесса фейри столетия, и она здесь представляет клан Баньши. А теперь давайте будем надеяться, что она не станет на меня кричать, потому что мы все знаем, что это значит. – Он ухмыльнулся. – Это означает смерть.
Клина села рядом со мной и улыбнулась.
– Очень приятно снова вас видеть, Ваше Величество.
– Я тоже рад встрече с вами, принцесса Клина.
Она вздохнула.
– Я кое-что приготовила для вас, Ваше Величество. – Принцесса поманила кого-то за кадром. – Сейчас принесут. – Подбежал слуга с чем-то похожим на миниатюрную версию свадебного торта, покрытого золотой пылью. – Золото – мой любимый цвет. – Она восторженно смотрела на торт. – У него карамельная прослойка. – Клина на мгновение улыбнулась мне, прежде чем вернуть свое внимание к торту. – Если вы его не съедите, то я съем сама.
Она взяла вилку, что, честно говоря, произвело на меня впечатление. Клина пришла сюда с вкусным тортом, и она собиралась съесть его, и на самом деле ей было безразлично мое мнение.
Принцесса наколола на вилку кусочек торта и застыла, вилка повисла в воздухе. Ее глаза потемнели, мышцы напряглись, взгляд скользнул к съемочной группе.
О боги. Мое сердце замерло.
Клина поднялась со своего стула, смотря в камеру перекинула ноги через стол, и взмахнула подолом желтого платья. Соскользнула на пол и элегантно приблизилась к камере.
Клина открыла рот и издала навязчивый звук, потустороннюю песню, как будто разверзся ад и зарыдали измученные души, умоляя о спасении. Липкий ужас от этого звука пробирал до самых костей.
– Кристофер? – позвала она. – Кристофер, где
