Избранная для северного дракона (СИ) - Илана Васина
Я настолько возмущена, что едва удерживаюсь в рамках своей легенды. Повезло им обоим, что я «немая», а то бы показала этому Грегору «посмешище», а союзнику, решающему все без меня, охотно нарисовала бы вслух психологический портрет.
— Вижу, Грегор, любишь ты делить тушу не убитого медведя, — насмешливо чеканит принц. — Уверен, все стены твоего дома увешены шкурами не пойманных зверей, а погреб под завязку набит их мясом.
Пока торговец потирает лысую макушку и подыскивает достойный ответ, Йемрен ловит мой взгляд и кивком приглашает отойти подальше от повозки. Шагаю по колючей траве и сердито пялюсь на его широкую спину — были бы взгляды материальны, уже давно протерла бы там дырку! Даже не протерла — прожгла!
Несмотря на сумбур в голове, замечаю на себе взгляды местных мужчин. Некоторые таскают мимо нас какие-то ящики, набитые углем, но стоит нашим глазам встретиться, как они с презрением морщатся и плюют в мою сторону. Такого отношение к себе не понимаю…. Чем я им насолила?
Как ни странно, Йемрен совсем не обращает внимания на мужчин. А вот когда мимо нас проходит невысокая, смуглая женщина с длинными, седыми космами и размалеванным белой краской лицом, северянин провожает ее долгим, пристальным взглядом.
Вскоре мы доходим до небольшого пятачка на поляне, где пасется несколько лошадей. Здесь жутко воняет конским потом и навозом — видно поэтому других желающих здесь торчать нет. Я осторожно обхожу характерные кучки, но при этом стараюсь не отставать от провожатого.
Наконец, тот останавливается. Повернувшись ко мне, склоняется до уровня моего лица. Его необычные медовые глаза в такой близости и при ярком освещении просто сказочно красивы, но мерзкий запах и жесткий взгляд сводит на нет любой намек на романтику.
— Торговец будет звать твоего пса. Подманивать едой. У тебя не будет ни еды, ни голоса. Даже пикнуть будет нельзя, как бы тебе ни хотелось!
На мой судорожный всхлип он реагирует спокойно:
— Зря волнуешься. Твой питомец слышит твои мысли и эмоции. Зови его сердцем, раз голосом не можешь.
На это предложение фыркаю… Услышит он, как же! Это просто пес. Да, пусть горячо мною любимый пес, но он реагирует на мои слова и интонации, а не на мысли! Я ведь даже выдрессировать его не сумела — времени не было.
Я бы много сказала принцу «хорошего», но могу сейчас лишь всхлипывать, возмущенно шмыгать и буравить сердитым взглядом.
Вот только делу это никак не поможет. Тем более, если прислушаться к голосу здравого смысла, почти сорванному эмоциями, понимаю, что из двух зол Йемрен выбрал наименьшее. Не мне его в этом винить.
Кое-как собираю волю в кулак, вытираю слезы с щек и киваю.
Я готова к испытанию.
Быстрым шагом возвращаемся к повозке. Следуя инструкциям Йемрена, ослабляю узлы на привязи пса. Если Серенький рванет посильнее — тут же окажется на свободе. Отправляюсь в заданную мне точку в двадцати шагах от нашей повозки. В другой точке, на таком же расстоянии от пса, встает торговец, под завязку вооруженный едой. Я думала, он собирается приманивать пса только морковкой, но мужчина многозначительно подкидывает в руке кусок вяленого мяса:
— Раз уж коза охотничья, среагирует она, верно, на мясо получше, чем на яблоки.
При виде белковой еды, в грудь вонзается шип тревоги. Кто знает, насколько Серенький голодный? С него станется оттяпать у торговца мясо вместе с пальцами, а потом подбежать ко мне с добычей, радостно виляя хвостом! Но спор-то будет проигран!
Как бы то ни было, отгоняю страхи прочь. Йемрен вслух объявляет условия. Когда он махнет рукой, мы должны будем на пару с торговцем звать к себе пса. К кому тот пойдет — с тем и останется.
Смотрю то на союзника, то на противника, то на козу. Стараюсь не обращать внимания на местных жителей — бородатых, длинноволосых мужчин, стоящих неподалеку, бесцеремонно обсуждающих меня да то и дело плюющих в мою сторону! Видно, из-за них Йемрен так и не подает сигнала. Понимает, что мне, чем тише, тем лучше.
Фокусируюсь на Сереньком, таращусь в его козьи глаза и мысленно сигналю: «Иди ко мне, малыш!»
Скандирую про себя эту фразу, раз за разом, но какой-либо ответной энергетики от пса не чувствую. Словно мои призывы падают в пустоту. Хотя… Я ни разу в жизни телепатически не общалась, поэтому понятия не имею, каким должен быть ментальный контакт! А тут еще местные задиры под боком гадости говорят, выбивая из равновесия и не на шутку мешая.
— Сглазит нас бабка! — раздается резкий, хриплый мужской голос, заставляя меня оторвать взгляд от Серенького. — Гляньте, как глаза горят! Точно сглазит, клык даю!
— Зачем ты приволокла сюда свои старые кости? — бросает мне рыжебородый, стучит себя по груди и добавляет: — Хочешь погибели роду Миноха?
— Сгинь отсюда, ведьма проклятая! — седой крепыш чертит в воздухе какие-то хитрые знаки.
— Гляньте, она молчит! Не спорит! Даже не отрицает, что ведьма, — хрипит рыжебородый.
— Немые старухи никогда ни с кем не спорят, — вступает вдруг Йемрен в мужскую беседу. — Особенно с дубоголовыми болванами.
— Ты, южанин, посмел назвать меня, Миноха, болваном? — вскидывается рыжебородый.
— Не имел такой чести, — рычит принц, схлестнувшись взглядом с нахалом. — Но обязательно назову, если продолжишь донимать меня или мою тетку, — на словах про тетку указывает на меня.
Несмотря на здоровенную комплекцию здешних мужчин, каждый из них по отдельности уступает Йемрену в росте и мощи. А сейчас, когда северянин хмурится, от него так и веет дикой силой, как от хищника перед прыжком. Даже шрамы на коже, обычно почти незаметные, проступают отчетливее, добавляя его облику веса и свидетельствуя о немалом боевом опыте.
— Пойдем, Минох! — один из мужчин подходит рыжебородому и тянет его в сторону. — Лиара рассердится, если ты помешаешь торговле.
Минута, другая, третья — и тестостероновый дурень уходит с остальными мужчинами, позволяя, наконец, с облегчением выдохнуть. И вот, в наступившей почти-тишине, Йемрен машет рукой, приглашая начать испытание.
Торговец тут же принимается ласково причмокивать, щелкать языком, шептать, тихонечко звать козу, предлагая то морковку, то мясо.
Я тоже зову пса, правда мысленно. Одновременно хлопаю в ладоши, делаю приглашающие жесты. Чувствую, что катастрофически проигрываю на фоне криков оппонента. Проклятый торговец!
Неожиданно для меня Серенький резко рвется с привязи — она отлетает с телеги. И вдруг… пес щерит зубы и грозно блеет на Грегора.
Глава 34
“Нет, Серенький, не тронь его, не надо!» — мысленно умоляю пса, и тот, вместо того,
