Медведь по завещанию - Екатерина Полянская
– Мимми, нельзя! – закричала я в очередной раз. – Ты еще не можешь летать.
Хитрюга сделала вид, что всего-навсего наблюдает за полосатым шмелем у цветка и взлетать совсем не собирается. Ну да, так я и поверила! Стоит отвернуться – и маленькие лапки подбираются еще немного ближе к свободе.
Так, все, у меня терпение закончилось!
– Не уверена, что твои лапки созданы для долгих пеших прогулок, – заметила, подхватывая тьмушку.
Невинный вид меня не обманул. Да, за четыре месяца она просекла, что драться я не стану, и теперь позволяла себе хулиганить.
– Так хочешь на улицу?
– Пф-ф-ф!
– Не хочешь?
– Пф!
Интересно, если бы я была настоящей ведьмой, могла бы ее понимать?
– Фы-ы-ыф-ф-ф… – длинным вздохом.
– Да, мне тоже жарко.
– Пф!
Фамильяра явно хотела сказать что-то другое.
Извернувшись у меня на ладони, она ухватилась зубками за палец и выразительно потянула.
– Там магия? – предприняла я еще одну попытку догадаться.
– Пыф.
– Нет?
– Пыф.
Опять куснула и потянула сильнее. Все равно не больно, но до меня точно пытались что-то донести.
Фамильяры – не просто животные. Они очень умные, со своим уникальным для каждого даром. Особенно те, которые уже были связаны с ведьмой и вместе с ней практиковали. Как моя Мимми. И когда они на чем-то настаивают, надо прислушиваться.
– Ты хочешь туда пойти? – попробовала снова.
Бархатное тельце у меня на ладони расслабилось. Видимо, в этот раз угадала.
Делать нечего, пришлось толкнуть калитку и выйти на опушку.
Крылатая подружка с деловым видом уселась у меня на руке и мордочкой указывала направление.
Чувствую себя… ведьмой. Занятный опыт.
Не представляю, что будет, если ее у меня решат забрать.
Мимо домов, нашего и Иззи, мы вышли к небольшому предгорку у самого леса, обогнули его, пересекли наезженную тропу, и там я наконец услышала. Какое-то копошение неслось из цветущего куста шиповника. Реакции у меня были не столь быстры, несколько мгновений я сомневалась, прислушиваясь, зато тьмушка немедленно бросилась с моей ладони вниз.
– Мимми! – Обомлев, я запоздало махнула руками в попытке ее поймать.
Промазала, как водится.
Тьмушка расправила крылья.
На миг меня пронзила надежда…
Взлететь не взлетела, но мягко спланировала.
Мое бедное сердце вновь начало биться. Мимми не упала и не ударилась.
– Пыф, – сообщила она, приземлившись, и замерла на какое-то время, восстанавливая силы.
Поглощенная ее приключениями, я забыла обо всех посторонних звуках, и очень удивилась, когда из сплетения веток и колючек к нам выползло нечто полосатое и отчаянно мяукающее.
Котенок, слишком крупный, но при этом хнычет и двигается неуклюже, словно совсем малыш.
– Пф! – гордо сообщила фамильяра.
– Ты молодец. – Я помогла Мимми занять привычное место у меня на плече, а найденыша взяла на руки. – Отмоем, там разберемся, что с ним. Но, похоже, придется регистрировать нового фамильяра.
Неловко извернувшись в моих руках, котик одарил меня длинной царапиной через всю ладонь.
Но это ничего. Ему нужна помощь, и это уже стало моей работой.
К возвращению Ника найденыш был отмыт, опознан как лесной кот, накормлен и показан свекрови. Она вместе со мной поумилялась прелестным серебристым глазкам, дала рекомендации по уходу, а потом научила, как с помощью способностей Мимми узнать, откуда полосатое чудо взялось на мою голову.
Оказалось, тьмушка и воспоминания может вытаскивать!
Мимми справилась, и мы вместе смотрели красочные картинки. Как купцы купили котенка на ярмарке своим чадам для развлечения. Но до детей он не доехал, перепугал весь обоз всплеском магии – подумали, нечисть, и выкинули его по дороге недалеко от Глэдшира. А тут я. Мы с фамильярой.
Завтра уведомлю о нем магов.
– Не знаю, стоит ли его называть, – заметила леди Оллисейн. – Зверь серьезный. Будет, когда подрастет. Скорее всего, он достанется боевому ведьмаку.
– Связь сильнее, если хозяин сам даст ему имя, – закончила я мысль.
– О, ты готовишься к экзаменам! – обрадовалась свекровь.
Мы поболтали еще немного, потом она попрощалась, стремясь освободить меня к возвращению Никласа.
Подгадала верно. Едва я успела убрать клубни и луковицы, которые выкопала днем, и всю утварь, отмыться от земли и последствий долгого нахождения на солнцепеке и на всякий случай пересчитать вверенных мне фамильяров, как он явился.
С букетом цветов и еще чем-то, что мне сразу не отдал.
– Мы что-то отмечаем? – удивилась.
– Счастливый брак? – предположил муж, вручил мне цветы и поцеловал.
Чуть дольше задержался губами на щеке и соскользнул к уголку рта.
Меня бросило в жар, едва букет не выронила. Пришлось схватить его крепче.
Смущенная тьмушка каким-то чудом оказалась в гамаке и, растопырив крылья, попыталась закрыть обзор на нас с мужем другим фамильярам. Чтобы не подглядывали.
– Посиди здесь немного, – попросил Никлас. – И… лучше закрой глаза. Я сейчас.
Я позволила усадить себя в гамак и сделала, как он просил. Успела только заметить, что живую книгу рецептов он забрал с собой на кухню.
Дверь оставалась открыта, из-за фамильяров она теперь днем вообще не закрывалась, что позволяло нам переговариваться.
– Касио с Евгенией уехали утром, но потом Мимми нашла котенка, так что их снова пятеро, – сообщила мужу.
Он, видимо, уже наткнулся на новенького, потому что уважительно хмыкнул:
– Роскошный хищник. Ему потребуется где-то лазать, точить зубы и когти. Ничего, завтра зайду к плотнику.
– Спасибо!
– Для тебя что угодно.
Муж вытащил стол и два стула в сад, разместив их в тени пышных крон деревьев. Когда мне позволили смотреть, ужин уже был накрыт. Ничего сложного: мясо, овощи, рыже-розовый напиток в прозрачном кувшине, десерты под куполом магии, сохраняющим их холодными.
– Прошу. – Никлас галантно пододвинул мне стул.
Букет он у меня забрал и поставил в вазу на кухне, и теперь я могла видеть цветы через окно.
Вечер уже окрашивался чернилами сумерек, и в них плавали золотистые огоньки, подсвечивая главное место действия.
– Твоя магия слушается тебя лучше, – не удержалась я от замечания.
– Да. – Ник легко воспринял разговор на болезненную тему. – Стоило немного отвлечься, и проклятие присмирело.
Это еще не все, так запросто от тьмы не избавишься, но мы надеялись на содержимое второй шкатулки, пока же годился и временный вариант.
– Спасибо, что проходишь все это вместе со мной, – вдруг сказал Ник и посмотрел на меня как-то… глубоко. – Вдвоем оно совсем иначе.
– Ну, в некотором смысле я же и заварила кашу, – улыбнулась смущенно.
– За это я тебе тоже благодарен. – Ник достал откуда-то плоскую коробочку. Похоже, до недавнего момента ее прикрывали чары. – Вот, это тебе. Скоро поедем в столицу, там наверняка придется появиться на нескольких мероприятиях. Пора запасаться драгоценностями.
Блеск камней ослеплял. Наколдованное освещение выгодно акцентировало их переливы.
У меня ненадолго перехватило дыхание. Не от красоты колье и серег, хотя они, бесспорно, были прекрасны, скорее от осознания, что мне придется пожить какое-то время жизнью, из которой меня когда-то безжалостно вышвырнули.
Хотелось не слишком, но я и приятного достаточно получила. Придется потерпеть.
– Обещаю вернуть тебе все при разводе, – заверила мужа. – И обручальное кольцо, разумеется.
– Что?..
Никлас растерянно моргнул.
Устал на работе, наверное.
– Мы же в столицу и для этого тоже едем, да?
– Вроде того.
Почему-то показалось, что в повисшую паузу он выругался про себя.
Впрочем, внимание мужа быстро вернулось ко мне.
– У меня тут еще кое-что для тебя, – пробормотал он немного смущенно и протянул мне закладку с шелковой кисточкой и шелковую же обложку для книги. И сразу уточнил: – Это не надо возвращать.
– Какие красивые!
Глупо, наверное, что эти мелочи порадовали меня больше бриллиантов?
Остатки воспоминаний постепенно вернулись, но я уже и так обо всем догадалась, поэтому они меня не шокировали.
Однажды вечером Шарлотта Корвуд вошла в мою комнату, взяла меня за руку и отвела в подвал. В их доме он иногда использовался для упражнений с силой, так что я особо не удивилась и спокойно пошла с ней.
И ударила в центр узора, когда она приказала.
Было очень больно. Долго.
Кажется, я звала маму.
А потом потеряла сознание.
Что стало с отнятым у меня даром, так и не поняла. Возможно, он просто исчез. Главного Шарлотта Корвуд в любом случае добилась: теперь любой из ее детей мог считаться талантливее меня.
Они тоже там были. Двое, я не рассмотрела, кто именно. Прибежали, когда все уже началось, страшно перепугались, вопили что-то.
Отец был в ярости. Я все еще болела, когда он увез меня, и мало что воспринимала,
