Удача в подарок, неприятности в комплекте (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна

Свои намерения я привык претворять в жизнь, а потому, спешно поправив одежду и постаравшись придать себе наиболее благопристойный для столь позднего времени облик, я приоткрыл дверь своей комнаты и прислушался. Те, кто уверяет, что ночь бесшумна, никогда не гуляли по погружённому во мрак дому в ту пору, когда все обитатели разошлись по своим комнатам, обменявшись пожеланиями сладких снов, не несли дежурство в самый «мёртвый» час с трёх до четырёх и вообще засыпали сразу же, едва коснувшись головой подушки. На самом деле ночь такая же разноголосая, как и день, только она не кричит во всё горло, а негромко делится со всеми, кто желает, своими секретами. Мне с детства нравилось слушать ночную жизнь, мальчишкой мне казалось, что если быть очень внимательным и подняться повыше, то можно даже подслушать, о чём тихонько перешёптываются звёзды над нами. А сколько раз за время службы меня спасало умение слушать и слышать мрак! И не только меня, что особенно радует.

Так вот, дом госпожи Абрамовой, погружённый во мрак и на взгляд стороннего наблюдателя крепко спящий, если внимательно прислушаться, походил на большой муравейник. Вот коротко скрипнула дверь, прошелестело чьё-то платье, раздался приглушённый голос то ли умоляющий, то ли, наоборот, приказывающий. Я осторожно выскользнул из комнаты, привычно пригибаясь, прижимаясь к стене и стараясь мягко перекатываться с пятки на носок, чтобы ступать бесшумно, прокрался туда, где звучал этот явно взволнованный голос. Конечно, подслушивать некрасиво, но, согласитесь, честные дела под покровом ночи не вершатся. Я добрался до угла и остановился, не рискуя двигаться дальше, так как прерывающийся девичий голос звучал совсем рядом, и если бы я выглянул из своего укрытия, то непременно оказался бы обнаружен.

- Давай уедем, умоляю, - отчаянно шептала незнакомка, судорожно всхлипывая и делая титанические усилия, дабы не разрыдаться в голос и не перебудить всех вокруг. – Я не могу больше притворяться!

Та-а-ак, судя по всему, кто-то на собственном горьком опыте постигает истину о том, что обманывать некрасиво. Эх, жаль, не видно лица, утром придётся эту бедолагу по голосу искать, а я всё-таки не принц из «Русалочки», хотя тот с этой задачей тоже не справился, предпочтя земную принцессу морской нимфе, мда.

Незнакомка меж тем продолжала свой страстный монолог:

- Пойми, я устала! Устала постоянно лгать, устала улыбаться, когда хочется плакать, устала развлекать эту старую ведьму, устала быть куклой, которую то достают с полки, чтобы поиграть, то безжалостно ломают и бросают на пол! Я не могу так больше!

- Не можешь, значит, - голос мужчины был глухим и ровным, словно он обсуждал зарядивший на сутки дождь или поданную к ужину рыбу.

Однако для его собеседницы даже этой краткой фразы было достаточно, чтобы воодушевиться и продолжить с новым пылом свои излияния:

- Да, не могу. Давай уедем, прошу тебя.

Повисла тишина, прерываемая лишь приглушенными всхлипываниями девушки и шелестом её платья, когда она начинала переминаться с ноги на ногу. Я уже собирался уходить, когда мужчина хрипло прошептал:

- Иди ко мне.

Ну вот, ему про храм, а он про срам, сейчас начнёт успокаивать девицу всеми доступными способами, а когда она утомлённая размякнет, попросит потерпеть ещё чуть-чуть, суля в недалёком будущем райскую жизнь на золотых горах. И девица его непременно простит, посулам его поверит и беспрекословно станет выполнять любую его прихоть до очередной истерической вспышки. И так будет продолжаться до тех пор, пока или он не найдёт износившейся рабыне (назвать сию особу женой, подругой, спутницей или даже любовницей у меня язык не поворачивается) замену, или она во время очередной истерики его не убьёт. В моей служебной практике встречались оба варианта.

Я покачал головой, понимая, что сейчас девица не услышит и самого господа бога, вздумай он спуститься с небес для её вразумления, но дал себе зарок непременно найти эту жертву и побеседовать с ней днём, когда страсти немного утихнут, дав призрачный шанс достучаться до разума, коий имеется даже у самых бестолковых особ. Что ж, здесь мне больше делать нечего, судя по шуршанию одежд и участившемуся тяжёлому дыханию, этой парочке свидетели совершенно точно не нужны, поэтому скромно удалимся.

Я плавно развернулся, стараясь ничего не задеть и ничем не зашуршать, дабы не спугнуть голубков, становящихся всё более раскованными, и направился в сторону лестницы на второй этаж. По пути мне пришлось спешно юркнуть в тень и плотно прижаться к стене, чтобы не столкнуться с пошатывающимся субъектом, обдавшим меня винными парами и трепетно прижимающим к груди бутыль. Судя по нетвёрдой походке и стойкому амбре, визит за вином у данного господина явно не первый, а если учесть, что он добывает выпивку сам, а не гоняет слуг, то хозяйка дома сего времяпрепровождения явно не одобряет. Оно и понятно, Софья Витольдовна сама твёрдо стоит на ногах и от других того же требует, пусть и не всегда успешно.

Ещё один раз мне пришлось укрываться в тени уже у самой лестницы, мимо меня, воровски оглядываясь по сторонам и спешно поправляя платье, проскочила девица, а следом за ней спешил мужчина, негромко ругающийся под нос всякий раз, как подковки на его сапогах цокали особенно громко. У шкафа, за коим я прятался, кавалер догнал даму, ухватил за руку и пылко притянул к себе, лихорадочно шепча:

- Ну, куда же ты? Постой!

- Оставьте меня, - зло отчеканила дама, яростно вырываясь, - Вы сами сказали, что я Вас не достойна!

- Неправда, - простонал мужчина, прижимая спутницу к себе, - я не могу жить без тебя, ты моя судьба, моё счастие!

- Видимо, именно поэтому Вы приглашаете меня к себе исключительно ночью, словно непотребную девку! – дама язвительно рассмеялась и решительно оттолкнула кавалера. – Предупреждаю: если Вы посмеете приблизиться ко мне, я закричу так, что даже соседи сбегутся и увидят Ваш позор.

Мужчина горестно всхлипнул и замер, тяжело дыша. Его спутница отошла к шкафу, так что я смог уловить исходящий от неё тяжёлый и приторный аромат роз, тряхнула головой (по моей щеке скользнула её прядь) и отчеканила:

- Решайте сами, Прохор Милорадович, или Вы представите меня своей матушке как невесту, или я приму заманчивое предложение господина Болдина. Он давно предлагает мне собственный дом, выезд и полный пансион, а ещё регулярные поездки за границу!

- Одумайтесь, - возопил мужчина и тут же перешёл на испуганно-приглушённый шёпот, - заклинаю Вас, одумайтесь! Олег Петрович погубит Вас!

- Можно подумать, тайная связь с Вами вознесёт меня к воротам рая, - усмехнулась незнакомка и величественно взмахнула рукой. – Ступайте, я всё сказала. Сроку на раздумье даю Вам ровно сутки, до завтрашнего вечера. Следующую ночь я проведу с мужчиной, и только от Вас зависит, кто им окажется.

Девица ушла, не промолвив больше ни слова и игнорируя приглушённые мольбы кавалера, коий, не добившись благосклонности дамы, побитой собакой направился куда-то во тьму дома. Надеюсь, к себе в комнату, где рухнет в кровать и уснёт, в крайнем случае напьётся, а не станет сдуру вешаться, стреляться или же ещё каким-либо способом пытаться прервать ставшую столь суровой жизнь. Ну ничего себе, какие тут страсти по ночам кипят, Шекспир и Шиллер просто спешно записывают, нервно обкусывая кончики перьев, а древнегреческие трагики посыпают головы пеплом, сетуя, что писали о героях мифов, кои и в половину не столь занимательны, как добропорядочные господа из тихого провинциального городка Российской империи. Вот уж воистину в тихом омуте черти водятся, да ещё какие! Интересно, Софья Витольдовна хотя бы догадывается, какие трагедии разворачиваются под крышей её дома, едва лишь обитатели расходятся по своим комнатам? Наверное, да, ведь госпожа Абрамова создаёт впечатление не восторженной подслеповатой курицы, а особы весьма проницательной и рассудительной.

Я осторожно выбрался из своего укрытия и скользнул к лестнице, надеясь, что больше не стану случайным свидетелем никаких пикантных сцен, а то прятаться-то мне негде, если только через перила безоглядно скакать, что, согласитесь, перспектива весьма сомнительная. К счастью, больше мне никто не встретился, только ступеньки под ногами чуть слышно поскрипывали, недовольные тем, что кто-то наступает на них, не давая покою даже ночью. Когда по моим подсчётам нужная ступенька оказалась в зоне досягаемости, я присел на корточки и осторожно вытянул вперёд руку. Честно говоря, я почти убедил себя в том, что никакого препятствия на ступеньке нет, это был всего лишь сон, мираж, коему суждено безвозвратно растаять поутру, а потому не сразу понял, что пальцы нашарили тонкую гладкую верёвку, пересекавшую ступень. Это ещё что за шуточки?! Осторожно, словно это была растяжка, готовая взорваться от любого неуклюжего движения, я придвинулся ближе и, бесшумным русским словом помянув царящий вокруг мрак, принялся ощупывать верёвку лёгкими плавными движениями. Взрывчатки, слава богу, равно как и револьвера, арбалета и прочей пакости, способной среагировать на напряжение верёвки и убить или же покалечить излишне любопытного, безоглядно тянущего руки куда попало, не было, но на этом приятные открытия и заканчивались, любезно уступая место открытиям пренеприятным. Итак, верёвочка была достаточно тонкой для того, чтобы не броситься в глаза тем, кто будет спускаться, но при этом достаточно прочной, чтобы не порваться сразу же, едва её коснётся нога. Привязана она была довольно крепко, с двух сторон, хоть и без причуд, свойственных узлам моряков, военных и тем, кто увлекается восточными единоборствами. Один конец верёвки крепился к перилам, умело замаскированный какой-то завитушкой, а второй был примотан к небольшому гвоздику, вбитому в стену. Вбитому неумело, криво, но довольно прочно, я покачал шляпку, потянул на себя, но выдрать голыми руками не смог. Какой же из этого осмотра следует вывод? Только один: некто, мужчина или даже дама, специально приготовили смертельную ловушку для обитателя или же обитательницы второго этажа, причём сделали её недавно, вполне возможно, сегодня вечером, уже после того, как жертва поднялась к себе. Пожалуй, мне стоит прогуляться на второй этаж и деликатно, дабы не потревожить, посмотреть, кто именно ночует на втором этаже. Не для прислуги же такую ловушку устроили в самом деле!