По всем вопросам обращайтесь в дракона! (СИ) - Филимонова Наталья Сергеевна

Говорила мне мама — не связывайся с чешуйчатыми! И ведь знала, знала, о чем говорит!

Интересно — а как же я? Что-то я не замечала за собой никаких особенных способностей к убеждению. А может, просто не обращала внимания? Или этим надо еще уметь пользоваться?

Ректор-то точно умеет. И знает, что делает.

— Ты чего? — Малик, подлетев поближе, ткнул меня в плечо полупрозрачным пальцем.

Я сидела, облокотившись о стол и уперев подбодорок в ладони.

— Я поняла, — печально сообщила я. — Я действительно влипла!

Илль

Интересно, сколько в самом моем согласии на эту помолвку моей доброй воли, а сколько — внушения? Мне по-прежнему кажется все логичным и взаимовыгодным, но что если и в этом меня убедил Тей?

…Да нет, свои-то условия я сама выдвигала… вроде бы… но кто знает, на что способны эти драконы? И этот конкретный дракон?

И в том, что стоит отпускать Лельку в этот их “зоопарк”, он меня убеждал, убеждал, и… убедил. И в необходимости переезда.

Да, мне все еще кажется, что я сама согласилась с доводами, и они все еще представляются мне разумными. А что если это все еще действующее внушение?

В голове была каша. И, кажется, я все больше сама себя накручивала.

Я потянулась к чашке с чаем и, не донеся руку, забыла об этом. А моргнув, обнаружила, что чашка исчезла.

Быть помолвленной с менталистом, который при желании может убедить тебя в чем угодно — это же врагу не пожелаешь! Правда, я в теории тоже менталист, но от той теории до практики еще учиться и учиться, а против меня — взрослый, идеально владеющий всеми своими способностями дракон.

Ох, а ведь от его матушки стоит тоже держаться подальше! И… от студентов-драконов тоже!

Правда, что-то я не заметила, чтобы племянничек был для меня хоть сколько-нибудь убедителен. Хотя сам он в своей неотразимости, кажется, вообще не сомневался.

— Илль! — Малик уже некоторое время кружил вокруг меня, при этом в руках у него мельтешили, сменяя друг друга, стаканы с водой, чашки с чаем и, по-моему, даже бокалы с чем-то алкогольным. Кажется, он не мог определиться, чем меня потчевать. — Успокойся. У драконов строго регламентировано, к кому можно применять ментальную магию.

— И… к кому же?

— К совершеннолетним дееспособным взрослым — только с их согласия. К душевнобольным — с согласия опекуна. К несовершеннолетним — с согласия родителей или опекуна.

— Ф-фуух!

— Правда, есть нюанс… понимаешь, выходить замуж драконицы могут уже с двадцати лет… с согласия родителей. Но полностью самостоятельными они считаются только с сорока. Долгоживущая раса, что ты хочешь… боюсь, в отсутствие собственного рода ты можешь считаться подопечной рода своего официального жениха…

— Что-о-о?! Еще чего не хватало! У меня есть род моей матери! И, кстати, по человеческим законам я давно совершеннолетняя!

— Но ты не…

— Плевать!

Я выхватила очередной стакан из рук джинна и сделала длинный глоток, почти не чувствуя вкуса.

Впрочем, тут же поперхнулась и надолго закашлялась.

— Что это?!

— Гномий самогон. Некоторые уверяют, что это одно из лучших успокоительных средств!

Только этого не хватало!

Что ж, по крайней мере студенты точно не рискнут никак на меня воздействовать. Надеюсь. И то хлеб. Драконья мамаша… черт ее знает. А вот женишок… и его черт знает.

С другой стороны, нашу клятву благословили боги, и если бы в ней был подвох, бог честных сделок не стал бы одобрять ее… наверное.

Пожалуй, слишком я перенервничала из-за этой помолвки. А еще гномий самогон оказался на диво заборист.

И когда в дверь в очередной раз кто-то вломился без стука — на сей раз это оказался вооруженный до зубов орк — я, не говоря ни слова и не вставая из-за стола, полыхнула в него огнем.

Орка мгновенно как ветром сдуло — и дверь за ним захлопнулась с еще большим грохотом, чем открывлась.

— Делаешь успехи! — с энтузиазмом похвалил Малик. — У некоторых студентов толком огнедышать начинает получаться курсу ко второму. Ну… прицельно, во всяком случае.

Я сглотнула. Успехами я бы это точно не назвала. А еще по горлу будто наждачкой кто прошелся. Отчаянно захотелось пить.

Не соображая ничего, я схватила стакан со стола и жадно отхлебнула.

И снова закашлялась.Твою ж! Это оказался все тот же самогон.

— Убери ты его наконец! Воды дай, изверг! — выдавила я, вытирая слезы. И только хорошенько хлебнув воды и отдышавшись, смогла говорить более или менее связно. — А в академии не запрещено ношение оружия?

— А смысл? — меланхолично пожал плечами Малик. — Большинство студентов вполне способны кокнуть ближнего своего и без помощи оружия. Некоторым даже не надо использовать для этого магию.

— Тоже верно…

Что называется, куда я попала и где мои вещи…

Надо бы заварить себе успокоительного отвара… где-то у меня тут были припасены нужные травки. Пожалуй, эти отвары — чуть ли не единственное, что было действительно полезного в обучении в институте невест. Благородная леди должна уметь поддерживать душевный покой своих домочадцев.

Я попыталась встать, запуталась в собственных ногах — и плюхнулась обратно.

— Малик! Ты что натворил! Ты же… ты напоил меня!

— Ну… — джинн скромно потупился. — Гномий самогон коварен. Но кто же знал, что ты такая слабенькая!

— Сделай что-нибудь! Мне же работать! Целый рабочий день отрабатывать! Мне нужна ясная голова!

— Стараешься для тебя, стараешься… — джинн закатил глаза. — Ничего не обещаю. Могу только попытаться…

— Делай давай!

Закатив глаза, джинн сделал оборот вокруг моей головы — и в мыслях как будто слегка прояснилось.

Я вздохнула с облегчением.

— Ну вот, — с удовлетворением сообщил Малик. — Готово! Я замедлил действие самогона. Рабочий день с ясной головой тебе обеспечен.

— Отлично! Подожди — что значит замедлил? Ты не уничтожил его?

— Как я могу его уничтожить, если ты его выпила? — оскорбленно возразил джинн. — Я замедлил! Ты пожелала рабочий день с ясной головой. До конца рабочего дня можешь трудиться, голова ясная. Пьянствовать будешь, как все порядочные разумные, когда он закончится.

— Ты спятил? Вечером торжественный ужин в честь начала учебного года! Где ректор собрался меня представить как…

Я вообразила эту картину и зажмурилась. “А это бесчувственное тело, дорогие коллеги, мой новый секретарь, а также моя невеста, прошу любить и не жаловаться…”

— Верни все назад!!

— Назад я не могу. Магия джиннов не отменяется!

Дверь в приемную робко приоткрылась. Опять без стука!!

Только закрыв рот, я сообразила, что опять дохнула огнем. Дверь в очередной раз со стуком захлопнулась, и из коридора послышались стремительно удаляющиеся шаги.

Хм… а метод-то рабочий. Надо думать, те, у кого вопрос серьезный и кому в самом деле позарез нужен ректор, и через огнедышащего секретаря прорвутся. А остальных еще на подлете отсеем.

— Может, табличку на двери повесить — “Осторожно, злой секретарь”? — задумчиво протянул Малик.

— Угу, и мою оскаленную физиономию пририсовать, — уныло подхватила я. — Для пущей острастки.

— Физиономию студенты сами пририсуют, они у нас талантливые.

— Не сомневаюсь!

Илль

Похоже, сарафанное радио в академии работает отлично, и весть “секретарь ректора не в настроении” разнеслась широко. До самого вечера я совершенно спокойно работала с документами. К ректору заходили только несколько преподавателей — по рабочим вопросам, которые действительно необходимо было обсудить именно с главой академии и никем другим.

Правда, сама я заходить к Тею трусила. И он не выходил — по крайней мере, через приемную. И не вызывал меня. Колокольчик безмолвствовал весь день. Бумаги на подпись я малодушно отправляла с Маликом. Пару раз уговорила его отнести начальству кофе.