Крылья (СИ) - Рыжков Игорь

Храмовник осторожно оставил его и выхватил из темноты желтый огонек Химика, склонившегося над реактором, генерирующим сложные белки.

Он устал. Глаза щипали едкие испарения, гортань пересохла.

Все как всегда.

Уиллисис отодвинулся дальше и осмотрел все огни Города целиком.

Если бы он был молод и неопытен, то, наверное, посчитал бы эту картину красивой, но годы и знания Храма научили его воспринимать эти россыпи не как отдельных людей, а как огромный, цельный, хорошо отлаженный механизм.

Как живое существо, которое может быть здоровым, активным, а может быть уставшим и больным.

Город был болен, болен смертельно и Уиллисис это чувствовал.

Исчезли в огнях оттенки восторга и радости жизни, любопытства и осознания собственной значительности, все большее количество огней трепетали неустойчивыми оттенками гнева и усталости, недовольства и желания изменить существующий порядок вещей.

Уиллисис горестно качнул головой.

Он пестовал Город, служил ему и берег его настолько, насколько хватало его сил и разума, но Храм уже не в силах справится с происходящим.

Инъекция ослабленного вируса недовольства в форме микровосстания во главе с Уотервеем не дала результатов.

Население Города хотело перемен. Любых перемен.

Нужно было спешить.

У Города еще был шанс.

Ускользающе малый, но был.

Если Самсон и Вера доберутся до Крыши и обретут Крылья, то они смогут построить свой Город, и их Город будет совсем другим.

Однако, старый Город жил слишком долго, и если, он, умирая, вырвется на поверхность, то уничтожит собственных детей.

— Ландгрувер… — Тихо позвал Уиллисис сына. Отзовись… Где ты и что с тобой?… — В россыпи огней Города вспыхнула и погасла слабая искра Храмовника, носящего Зеленую тогу Храма…

— Они… До… Они… Смо… — Успел уловить Уиллисис.

— Ландгрувер! Сын! Где ты? — Загромыхал всей своей ментальной мощью Настоятель.

Огни жителей Города шарахнулись в стороны.

Уиллисис не фокусировал Зов.

Он раскинул его на весь спектр восприятия. С его сыном происходило, что то неладное.

Кто-то сейчас за стенами покоев Королевы скорчился в судорогах, ухватившись за голову.

Кто-то свалился под своей ношей или упал в тяжелый обморок над микроскопом.

Уиллисис не мог сейчас щадить всех.

Ответ был нечетким отрывистым. Плыл по спектру, словно у младшего служителя Храма не хватало сил на фокусировку.

— Они дошли… Они уже на Крыше… Я их не вижу… Я не успел рассказать им о Крыльях все… Прости…

— Где ты?! — Не снижая мощности ментального сигнала «прокричал» Уиллисис.

— В штольнях… Каменный мешок… Я ошибся… Не успел уйти… Меня… Но… Я…

— Тебя нашли?!

— Да… Я дрался… Я… Победил… Но я ранен… Прости… Яд… Я не могу его блокировать…

— Доза!!! — Рявкнул Уиллисис.

Ладнгрувер был еще молод. В его крови не было тех доз антител, и веществ, которые в состоянии полноценно бороться с ядом Солдат.

Он не умел блокировать кровоток обеспечивающий мозг, и теперь все зависело от дозы.

Если доза не велика, то организм молодого Храмовника справится, если нет, то…

— Доза!!!..

— Три… Боевых… Поражения… Но… Они… Дошли… Я победил…

Уиллисис медленно опустился на стул.

Пылающий мозг его сына выплескивал последние милливатты ментальной энергии.

Спасти его не могло уже ничто.

— Ты победили я горжусь тобой, сын… — Сигнал Ландгрувера полыхнул яркой цветной вспышкой, свернулся темным алым вихрем, и истаяв в бордовую искру исчез.

Уиллисис с трудом открыл глаза.

Он уловил рядом движение.

— Ты грустен, Настоятель… — Раздался мелодичный голос Королевы.

Уиллисис медленно открыл глаза и неловко поднялся на ноги.

— Они дошли, Королева. — Склонился он в глубоком поклоне. — Теперь у Города есть шанс возродиться в их потомстве.

— Ты о Самсоне и Вере?

— Да… — Выпрямился Уиллисис. — Они уже за его пределами. Самсону удалось открыть проход.

— Если они перенесут метаморфоз — у них будут Крылья.

— Твой сын достоин похвалы, Храмовник. — Улыбнулась Королева.

— Приведи его ко мне, когда у тебя будет время. Я лично вынесу ему благодарность.

— Он не сможет… — Качнул головой Уиллисис.

— Почему? — Удивилась Королева.

— Он погиб… — Королева нахмурилась. Присела на стул и указала на место рядом с собой.

— Я соболезную тебе, Храмовник. Теперь ты знаешь, что такое терять…

— Я знал это и раньше, Королева… — Уиллисис прямо посмотрел ей в глаза.

— Изгои и мои дети тоже. Они росли у меня на глазах. Я учил их ходить, думать, верить, надеяться. Плоть Династов с душой Храма — вот что такое Изгой.

— Прости, Уиллисис. — Королева положила свою руку поверх руки Храмовника. Уиллисис промолчал.

Династы приняли решение, Советник. — Королева так и не убрала руки, смотрела своими большими раскосыми глазами в лицо Уиллисиса с участием и нежностью.

— Когда Самсон и Вера обретут Крылья мы закроем Город. Новая раса будет свободна.

— Закроем Город? — Удивился Уиллисис.

— Да, Советник. — Кивнула Королева. — Пятьдесят верхних уровней будут разрушены. Они обветшали, и это не потребует больших затрат.

— Если Город достоин того, чтобы жить, то он сможет преодолеть свои недуги. Если — нет, то он умрет… Медленно и достойно, как и полагается почтенному старцу.

— Моя власть, не распространяется за пределы Города, Королева… — Глухо проговорил Уиллисис. — Я не смогу сказать Вам, когда Самсон и Вера смогут подняться в Небо. Ландгрувер был настроен на них. Он бы, наверное, смог…

— Мы увидим, их в Небе сами, Уиллисис — Королева поднялась на ноги. Уиллисис тоже. То, что сказала Королева — казалось невозможным. Храмовник был растерян.

— Советник? — Королева пристально смотрела Уиллису в глаза.

— Никому не позволено видеть Династа в Небе… — Прошептал Уиллисис.

— Ты не хочешь увидеть Самсона и Веру крылатыми? — Пальцы Уиллисиса дрогнули. Он осторожно высвободил руку из руки Королевы.

— Я Ваш слуга, госпожа. Если Вы прикажете…

— Я не приказываю. — Прервала его Королева. — Я прошу тебя, Советник…

— Мы не сможем вернуться обратно, госпожа.

— Мы прожили слишком долго, Храмовник. — Негромко проговорила Королева — Пора уступить место другим — Уиллисис кивнул.

— Мне нужно привести дела в порядок, Королева. Тем более, что времени у меня осталось не слишком много — Уиллисис развернулся, и двинулся к выходу из тронного зала.

# # #

— Я не ору — Понизил я свой восторженный вопль до шепота — Я говорю

Солнце, а это было именно оно, висело в выси настолько необъятной, что это не укладывалось в голову.

Оно было нежным и ласковым, теплым и веселым.

Небо, похожее на разлитое церковное вино, бело-голубое, бездонное перевернутым кубком накрыло меня и Веру и все что мы видели.

Откуда — то сверху мелко-мелко, едва заметными бисеринами падала вода.

— Дождик, настоящий… — Проговорила Вера, слизывая с губ влагу. — Из Неба. Вкусный… — Зажмурилась сладко.

— Радуга… — Ткнул я пальцем в круги вокруг солнца.

Вложенные друг в друга, цветные полосы опоясывали светило огромным кольцом, с двумя светящимися утолщениями слева и с права.

Похоже на маленькие солнца они светили и играли красками.

Я медленно опустил руку. Моросящий сверху дождь, пропитал влагой волосы и одежду, но я этого не замечал.

Зрелище было удивительно прекрасным.

Над кругами вокруг солнца, подкрашенные снизу, лежали упокоенно длинные полотнища облаков.

Внизу, насколько хватало глаз, шелестела едва слышно, зелень, сотканная из крохотных кругляшков.

— Это деревья… — Прошептала Вера.

— Да, это деревья… — Согласился я.

Меня нисколько не удивило то, что драгоценное дерево, находимое под землей чрезвычайно редко, здесь произрастало в изобилии.

Меня не удивило и то, что склон крыши порос зеленым мхом с длинным ворсом.