В Пустошах - Лена Бутусова
— Кто это? — она спросила негромко.
В ответ охотник только пожал плечами:
— В бестиарии они названы муфлами. По виду что-то среднее между оленем и лосем.
— Они опасны? — Вит тоже любовался стремительным бегом стада муфл. — Мы видели одного такого возле озера. Он водоросли жевал.
— Не то, чтобы опасны, — оборотень повел широкими плечами, — но на пути у них лучше не стоять. Но вы это и сами поняли, — он ухмыльнулся, бросив на юношу быстрый взгляд. — Да, и купаться там, где муфлы кормятся, я бы вам не советовал. Зажуют и не заметят, зубы у них на зависть любому.
— Даже оборотню? — попытавшись за наглостью скрыть трепет, юноша поднял глаза на Дар Ветра. Тот лишь снова ухмыльнулся, оценив попытку парнишки поднять свое достоинство:
— Да, даже мне бывает завидно.
Разговор прервала яркая вспышка, озарившая горизонт от края до края. Альба от неожиданности свалился с рук Вита, а тот, разом забыв о попытках храбриться, побледнел, испуганно глядя на зарево:
— Что это?
— Это проблемы, — охотник нахмурился.
Далеко в стороне, едва угадываясь над горизонтом, клубилась темно-фиолетовая мгла. Следом за первой сверкнула вторая вспышка.
— На зарницу похоже, — пытаясь побороть глубокий животный страх, что вызывало странное явление, Тая глядела вдаль.
— Ага, почти, — Дар Ветер хмыкнул. — Пока буря далеко, нужно отыскать укрытие. Идем, — и потянул девушку за руку.
Глава 15. Колдовской шторм
После того, как на протяжении всего вечера и половины ночи Никайя ублажала его, Рэй проспал до позднего утра. Оборотни восстанавливаются достаточно быстро, поэтому, когда мужчина проснулся, рана на груди его почти не беспокоила. Зато беспокоило другое.
— Никайя! — оборотень зычно позвал подругу, поскольку не увидел рядом с собой никого из спутников. И даже более того, не почуял их запаха. — Куда ты подевалась, похотливая дрянь? — последние слова оборотень проговорил гораздо тише и менее уверенно, словно боялся получить ответ на свой вопрос.
Хоть он не хотел признаваться себе в этом, Рэй испытывал сильные чувства к обратившей его волчице. Другой назвал бы это благодарностью, привязанностью, возможно, даже любовью. Однако жестокий начальник магической охраны боялся таких слов и всячески старался вымарать их со своего языка и выкинуть из головы. Но не из сердца, сохранность которого в его груди в очередной раз обеспечила норовистая Никайя.
— Никайя! — Рэй поднялся на ноги, оглядывая пустынный берег.
Вокруг было много дичи — четвероногой. Белый волчонок не обманул: чем дальше они были от границы Пустошей, тем богаче был животный мир. Но вот разумных тварей, ни людей, ни оборотней, поблизости не было.
Рэй собрался уже перекинуться волком: у четвероногой ипостаси чутье было не в пример тоньше, когда до его нюха донесся едва уловимый знакомый запах. А спустя некоторое время из рощицы, на опушке которой они ночевали, выбежала серая волчица с толстым кроликом в зубах. Бросила добычу к ногам Рэя и начала оборот.
— Где они? — Едва дождавшись завершения трансформации, мужчина прорычал в лицо подруге.
— Ушли, — Никайя ответила нарочито спокойно. Махнула рукой на озерцо, — На ту сторону, вероятно. И все припасы с собой забрали. Вот, пришлось охотиться, пока ты тут дрых, — она потрясла свежеубитой дичью перед носом Рэя.
— К черту припасы! — оборотень в сердцах ударил Никайю по руке, и тушка зайца отлетела в сторону, шмякнувшись на мелководье. — Мне нужна девка! И ее волчонок-проводник!
— Чего рычишь, драный пес? — Никайя тут же окрысилась в ответ. — Ты сам же их упустил. Потек, расслабился, стоило лишь чуток приласкать, — она презрительно скривилась. — Прав был Дар Ветер, ты слизняк. Так что нечего теперь на меня пенять!
Рэй действительно зарычал, совсем по-звериному, но ничего не ответил. Понимал, что Никайя права. Его лицо исказилось страшной гримасой — боли и злобы — и Рэй начал оборот.
Как только мучительное действо закончилось, он бросился в воду, намереваясь переплыть озеро по кратчайшему пути. У берега водоем был мелок, и весьма долго оборотень бежал по грудь в воде. Только лишь на середине ему пришлось плыть, но не долго. Довольно скоро волк снова встал на лапы и перемещался по дну озера длинными прыжками, волоча за собой густые бороды водорослей, облепивших его шкуру.
Не столь поспешно Никайя последовала за своим даром, подобрав тушку кролика и наскоро собрав разбросанные вещи. Она не стала менять облика, справедливо полагая, что на двух ногах преодолевать мелководье будет гораздо удобнее. И ей действительно даже не пришлось плыть, хотя водорослей она собрала не меньше Рэя — озеро изобиловало водной растительностью.
Стремительная шумная пробежка Рэя распугала всю водную живность, и Никайя шла во взбаламученной воде, не опасаясь неожиданного укуса от не в меру храброй рыбины. Она не сильно торопилась, надеясь еще немного потянуть время и дать Тае и Виту шанс уйти возможно дальше, и потому пришла уже после начала кровавой драмы на берегу.
В мелкой воде, у самого края озерца паслось животное, похожее на знакомых Никайе оленей, только с очень длинными ногами. Казалось, будто зверь передвигается на ходулях, такими непропорционально тонкими казались его конечности. Животное было старо или больно: шкура его местами протерлась, словно поношенная одежка, оно припадало на одну ногу, и, приглядевшись, Никайя увидела на стройной конечности след от плохо сросшегося перелома.
Потревоженный появлением волка, чудо-олень прервал свою трапезу, издал короткий гортанный рев и, наклонив голову, увенчанную развесистыми рогами, словно живой таран, попер на оборотня. Рогатый зверь испугался, он чуял запах страшного хищника и инстинкт говорил ему нападать первым, пока волк не выбрался из воды и был уязвим.
Рэй торопился выйти на берег, туда, где его движения не ограничивали густые скользкие водоросли. Взбешенный из-за бегства Таи и Вита, чувствуя запах близкой добычи, оборотень пришел в неистовство. Естественный волчий голод лишил его остатков человеческого разума, и зверь бросился в атаку. Страшные желтые зубы клацнули на расстоянии ладони от бока жертвы, но олень знал, как вести себя с хищниками. Он мгновенно развернулся, выставив в сторону нападавшего свои устрашающие рога. Острие одного рога царапнуло Рэя по плечу, что вызвало новый приступ бешенства у оборотня. Он зарычал и снова прыгнул, на сей раз целясь в тонкие ноги зверя.
Тяжелые челюсти сомкнулись на длинной ноге, послышался хруст, олень взвыл дурным голосом, попытался вырваться, но оборотень держал крепко. Он
