Испытание любовью (СИ) - Северная Елена

— Хозяева! — прокричал он на межгосударственном языке.

На зав вышла женщина и недружелюбно буркнула:

— Чего надо?

— Примите на ночлег и на ужин, — озвучил дракон.

Хозяйка придирчиво осмотрела их и поджала толстые губы, остановив взгляд на короткой оборванной юбке Александры. От внимания Рауха не ускользнуло и то, с каким интересом она косилась на импровизированную обувку девушки. Он усмехнулся — значит, верно рассудил про шкурки, будет с них толк в этой деревеньке.

— В дом не пущу. В сарайке переждёте, — наконец выдала доплерша.

— Можно и в сарайке, если там тепло, — выдохнул за всех Тарт. — И, прелестная хозяюшка, нам бы поесть чего, и одёжку какую-нибудь моей сестре. Путники мы, заблудились, чуть в болоте не потонули.

Он белозубо улыбнулся располагающей улыбкой. Услышав довольно лестные слова, доплерша смягчилась, качнула головой, приглашая войти во двор и махнула рукой в сторону добротной сарайки.

— Идите тудыть, я спроворю вам ужин. Токмо разносолов у нас нет, молоко да хлебцы.

— Благодарствуйте, хозяюшка! — осклабился саламандра и продолжил рассыпаться в комплиментах: — справная у вас животинка, и молоко, знать, вкусное да жирное! И когда только успеваешь так за всем ухаживать!

Щёки селянки потемнели от удовольствия — как же, её труд не остался не замеченным.

— Идите, — уже более миролюбиво пробурчала женщина. — Я дочку пришлю с едой-то. А сарайка тёплая, тама и печурка махонькая есть, токмо не разжигали её, каменюк огненных нет, закончились. Все за зиму истратили.

И шустро поскользила на своём толстом хвосте в дом.

— Тарт, у тебя язык без костей, — хохотнула Александра, — надо же, я и не думала, что ты такой дамский угодник!

— Солнце моё, — расплылся в улыбке ящер, — я же будущий король, меня учили наводить мосты с соседями.

— Да уж, — беззлобно проворчал Раух, — дипломат из тебя стоящий.

— А я, вообще, стоящий! Санёк, может, передумаешь и станешь моей женой? — зубоскалил довольный парень. Наконец-то, можно спокойно выспаться и, главное, доплерша обещала ужин. Пусть просто молоко и хлеб, но желудок замер в радостном предвкушении работы.

Сараюшка, действительно, была добротной и тёплой. Выстроена из смеси глины и соломы, земляной пол устлан щедрым слоем такой же соломы, только более тонкой, маленькое оконце почти под низким потолком пропускало немного света, вдоль одной стены стояли высокие деревянные короба. Часть из них была пуста, два крайних заполнены зерном, видимо для прокорма хозяйства. У стены напротив сложены тюки сена, перевязанные тонкими прутьями, под самый потолок. В центре находилась печурка с маленькой плитой, на которой стоял чан с водой, одна труба выходила на крышу через потолочные перекрытия, другая, более тонкая, опоясывала сарайку в два ряда.

— Мда, — похлопал её Раух, — своеобразное отопление, но зимой тут и впрямь тепло.

Они устало повалились на небольшой стожок сена. Видимо, самодельная верёвка на одном из тюков лопнула, и он рассыпался, устилая пол слоем душистой травы.

— Боги, никогда не думала, что валяться на сене такой кайф! — простонала Александра.

— Да-а-а, — согласился с ней парень, — надо быть ближе к природе, дорогая невеста.

— Приткнись, — беззлобно буркнул Раух, — про свадьбу забудь.

— Ой, да ладно, ваша чешуйчатая Светлость, я не гордый, девственность невесты мне не нужна, тем более Сашкина, — хохотнул Тарт и ловко увернулся от тумака. — Не злись, герцог, я не претендую на Сашку, но она пока считается моей невестой.

— ПОКА, — ткнула его в бок Александра.

Разговор прервала хозяйская дочь. Она принесла три булки серого хлеба и полный кувшин молока. С детской непосредственностью девочка изучала гостей, тараща тёмные глубокопосаженные глазки.

— Да ты наша спасительница! — расцвёл ящер и кинулся навстречу. — Как ты это донесла? Не тяжело?

— Не-а! Мамка и не такое поручает! Я ж старшая, за малыми слежу, а Юшка, знаете, какой тяжёлый? У-у-у-у! Пузо можно надорвать! А я ничего, я поднимаю его! — докладывала девчушка и не сводила глазёнок с парня.

Тарт включил своё обаяние на полную. Улыбаясь, удивляясь, хваля, он потихоньку добывал информацию.

— А как тебя зовут, прекрасная дева?

— Ленька я, и ещё не дева, токмо в следущее лето в пору войду.

— Хозяйство у вас справное, наверное, ты завидная невеста будешь.

Ленька потупилась и неохотно сказала:

— Не-е-е, не буду.

— А что так?

— Так папки у нас нет, его каменюками придавило, а без папки в храм не пустют.

— И что, тебя замуж не возьмут?

— Возьмут, токмо не первой женой. Хорошо, если второй, а то и последней могут.

— Это очень плохо быть последней женой? — в голосе парня послышалось искреннее сочувствие.

— Ну-у-у, — она поковыряла ножкой солому, — не то, чтобы очень. Токмо детей не смогу рОдить, на свадьбе сразу всё выдерут. А дети токмо от первой жены или второй, что в храме венчаться будут.

Александра поперхнулась.

— Чего «выдерут»?

Ленька засмущалась.

— Н-н-у-у-у, ТАМ, чтобы, значить, мужа можно, а детей чтобы не было.

— Варварство какое-то, — буркнула девушка. — И что? Совсем ничего нельзя сделать? Как же без детей?

— Так папки нет! — удивилась юная доплерша. — А без папки в храм нужно много денег.

— Ничего не понимаю, при чём тут наличие отца? Если он есть, то храм благословит брак, а, если нет, то почему нужны деньги?

— Ну как жа? Мужчины, чтобы дочки рОдили детей, цельный сезон на храм работают.

— Вот в чём дело! Поэтому и денег много нужно! Ну и порядки! — Раух тихо хлопнул себя по колену. — Никогда с такими обычаями не сталкивался. Какая разница, от кого дети?

— Ну как жа? — продолжала дивиться девочка несведущим гостям. Вот как такое можно не знать? Все ж знают! — Зачем рОдить тем, от кого сульба (видимо, так тут назвалась «судьба») отвернулась? Будут такие же неудаки.

— Бездна! И вы во всё это верите? — возмутилась принцесса и гневно обвела взглядом мужчин. — Это просто ужас!

— Дядька Хром хотел мамку третьей женой взять, — доложила Ленька, — чтобы, значить, сестрёнки замуж могли выйти, да она отказалась.

— Почему?

— Меня пожалела. Я ж самая старшая, тогда в услужении в храм должна пойти.

— Там плохо? В храме?

Девочка густо покраснела и пробурчала:

— Таких потом соседям продают, а что с ними делают там, мы не знаем, но токмо никто не возвратился.

— Каким соседям?

— Оркам, — просто ответила Ленька. — Вам ещё молока принести? — спросила она, заметив, что кувшин опустел. — А тебе, — обратилась к Александре, — я платье своё свадебное принесу, всё одно оно мне уже не понадобиться. Ты не волнуйся, — затараторила она, когда девушка хотела возразить, — оно новое, я его сама шила. Тебе почти до земли будет.

— Так, — решительно сказал Раух, — Тарт, думаю, мы сможем помочь хозяевам, отплатим за добро.

С этими словами он вытащил из-за пазухи шкурки боксов.

— Не против?

— Нет! Сам хотел предложить! — улыбнулся принц. — Жалко девчушку. А мы выберемся.

— Мальчики! — Александра прижала ладони к пылающим щекам. В глазах блестели слёзы. — Какие вы … Спасибо! Я бы спать спокойно не смогла!

Она порывисто обняла Рауха и Тарта.

— Я пойду, решу все вопросы, а ты, — дракон кивнул парню, — за Сашу головой отвечаешь!

— Какой из двух? — не удержался от подколки ящер. — Той, что между ушами, или между ногами?

— Обеими! — прорычал Раух и встал. — Веди, Ленька, к мамке! Разговор есть! Думаю, будешь ты всё же самой первой невестой на селе!

— Правда?

В глазах девчушки засияла такая радость и надежда, что мужчины почувствовали комок в горле. Александра в восхищении смотрела на удаляющуюся спину любимого и гордость разливалась по всему телу. Вроде бы они не несли никакой ответственности за этих существ, но принцесса была уверена — где-то там, в мире духов, отец Леньки будет счастлив и спокоен за судьбы своих дочерей. И это грело ей сердце.