Отложенный эффект - Салма Кальк
Марион читала монографию заведующего кафедрой «Об уничтожении нежити при помощи невербальных атакующих заклятий», выписывала себе нужные моменты, и думала – удастся сегодня обойтись без госпиталя или нет. Вчера она заверила Клодетт, что с ней всё прилично, отчиталась, что ела в течение дня, и сколько раз пила зелье от Жаклин. Сегодня зелье уже было выпито, но поесть пока не удалось, только выпить утром дома глоток воды. На всякий случай с собой был и флакончик с зельем, и бутылка с водой, и даже немного несладкого печенья, но пока ей не удалось съесть ни крошки. И голова подкруживалась. Но Марион надеялась, что работа отвлечёт. Так уже случалось.
Она и впрямь ушла в книгу, что называется, с головой. И пропустила момент, когда посреди кабинета засветился овал портала, и из него шагнул, опираясь на трость, генерал Саваж.
- Мой генерал, - он, конечно, в отставке, но рефлексы-то не денешь никуда, вот Марион и подскочила, и вытянулась в струнку.
- Сядь, детка, - улыбнулся он ей. – И послушай немного, хорошо?
- Хорошо, - медленно кивнула она.
Что генералу от неё нужно?
- Скажи, что там наговорил тебе этот дурак, который мой сын? – спросил генерал, усаживаясь на стул напротив неё. – Он, конечно, во всех отношениях превосходен, но с женщинами дурак. И там, где нужно было честно сказать, что любит без памяти, он болтал какую-то ерунду, как я понимаю. Так, да?
Марион как разинула рот, так и забыла его закрыть. Что? Саваж, этот… этот индюк высокого полёта, любит её без памяти? Откуда только господин генерал это взял?
- Что… что он вам сказал? – только и смогла проговорить она.
- Да почти ничего, на самом деле, я не знаю никаких подробностей, если ты об этом. Но он второй день ходит, как пришибленный, и говорит, что своими руками похоронил счастье всей своей жизни и надежду нашего рода. А я пытаюсь понять, так ли всё плохо, как ему кажется. Или постой, он что, тебе совсем нехорош? Он, конечно, изрядный болтун, и слава первостатейного бабника за ним тянется не просто так, но сдаётся мне, он готов попробовать, чтобы как нормальный человек, а не как бабник.
Марион задумалась – а хорош ли он ей вообще. Наверное, был бы плох – не оказалась бы она в нынешней безысходной ситуации. Не пошла бы к нему домой, и амулеты с него бы тоже не снимала.
- Не знаю, - прошептала она, не глядя на генерала.
- Тогда сделай одолжение, дай ему шанс. Один. Послушай его, хорошо? Пусть скажет что-нибудь в свою защиту, он у нас, вроде, умеет. И раз говорит, что ему очень нужно, то вот и пусть старается, ладно? – и подмигнул ей таким же жёлтым глазом, как и у сына.
- Хорошо, я… я подумаю, - пробормотала она.
- Да нечего тут думать, разговаривать нужно, - отмахнулся генерал. – И вот ещё, про ребёнка – это правда?
Вот скотина, и про ребёнка сказал, думала она.
- Правда, - кивнула мрачно.
- Это же замечательно, детка Марион, - улыбнулся генерал. – Мы его уже любим, вашего ребёнка.
- Кто это – мы? – спросила Марион.
- Жан и я, Коринне мы пока решили не говорить. Но она спит и видит, как станет бабушкой, - усмехнулся генерал.
- Понимаете, я… - раз так, нужно говорить всё до конца. – Я могу не дожить и не выносить этого ребёнка. Мне не дают гарантий, никаких. Мой организм снова пошёл в разнос.
Он вздохнул, в глазах мелькнуло что-то…
- Так, капитан Блуа, отставить панику, - и так знакомо это прозвучало, что Марион и вправду немного выдохнула. – Один раз тебя уже собрали и подлечили, смогут и во второй. Поняла? Никаких сомнений, никаких мрачных мыслей! Наши целители – умелые и компетентные, они непременно справятся. Кто тебя лечит?
- Клодетт Реми.
- А, девчушка такая беленькая, недавно из Академии?
- Да, аспирантка профессора Делеза.
- Вместе с Делезом справятся, даже и не думай ничего другого. А сейчас собирай свои книжки, и пошли.
- Куда пошли? – оторопела Марион.
- К нам. Поговорить и пообедать. А то у тебя в чём только душа держится!
- Спасибо, но я не смогу присоединиться к вам за обедом, - Марион уставилась в стол.
- Это ещё почему?
- Потому что… у меня сложности с едой. Я не могу нормально есть. Мне дали снадобье, которое позволяет усвоиться небольшому количеству простой пищи, и всё.
- Ох, девочка, - генерал не ожидал. – Ничего, мы попробуем подобрать для тебя ту пищу, которая подойдёт. Зря я, что ли, выпендренного повара держу? Скажи, что ты можешь съесть? Тебе нужно питаться и отдыхать. А ты тут с книжками какими-то сидишь!
- Господин генерал, если я буду просто лежать дома, или даже в госпитале – я неминуемо сойду с ума, не дожидаясь конца. А так я хоть что-то делаю, - честно сказала Марион. – И я не знаю, смогу ли что-то съесть.
- Хорошо, - генерал оказался неожиданно покладистым. – Как сможешь, так и будет. Пойдём?
Всё верно, покладистым генерал Саваж может быть в одном-единственном случае – если ему это для чего-то нужно и не мешает никаким его планам. А спорить с ним бесполезно, это она тоже знает. Да и сил на это нет.
Марион сложила книги на стол к лаборантке Дениз, собрала свои разложенные бумаги, заперла кабинет, как её и просили, и сказала:
- Я готова.
- Вот и отлично, - кивнул он и раскрыл портал.
Марион случалось ходить порталами, поэтому ничего нового её не ждало. Кроме финальной точки, конечно – они вышли в холле изрядных размеров, из которого шла куда-то наверх покрытая ковром мраморная лестница. А возле той лестницы стоял Саваж – её Саваж, то есть, простите, отец её ожидаемого ребёнка. Стоял и ел её глазами – точь в точь, как тогда на конференции.
- Что, спрятался за господина генерала, да? – спросила она первым делом. – Знал, что это беспроигрышный вариант?
- Марион, -
