Ателье Мадам Пикок - Кристина Юрьевна Юраш
В Дитриха что-то вливали, флакон за флаконом, а я стояла в сторонке, опираясь на стул. Слуги застыли словно статуи, боясь пошевелиться.
- К утру будет слабость, головокружение. Но жить будет. Пусть весь последующий день принимает вот это, - доктор выставил на стол несколько одинаковых флаконов. – Не пропускайте ни одного приема.
Флаконы звякнули друг об друга, пока доктор выписывал рецепт.
- К вечеру он будет уже на ногах, если не раньше, - прокашлялся старый доктор, защелкивая свой саквояж и оставляя счет за лечение. – Ах да! Я хочу вас предупредить. В столице эпидемия неизвестной болезни, которая передается пикантным путем. Ко мне уже обратилось несколько пациентов со сходными симптомами. Слабость, головокружение, ломота, озноб, головная боль, а потом нос отваливается! Так что смотрите, с кем спите!
- А со снотворным спать можно?– спросил дворецкий.
- Только если снотворное проверенное и вы предохраняетесь, - строго произнес доктор, покидая комнату.
Я отмерла, глядя на часы. В комнате пахло лекарствами. Часы показывали без десяти пять. «Получается, я спасла ему жизнь? Пробудь он в тюрьме до утра, то он бы…», - подумала я, чувствуя, как на меня навалилась усталость.
- Мадамузель, вам пора спать. На вас лица нет! – заметил Джордж, провожая меня в мои покои.
- Извините, я оставила его в ателье, - усмехнулась я, укладываясь на мягкий диван.
- Теперь вся надежда на эту Мадам Пикок! – внезапно произнес дворецкий, когда я натянула на себя плед и закрыла глаза. – Хоть бы она вернула его к жизни…
- Что вы сказали? - спросила я, глядя на то, как дворецкий тушит свечи и в комнату заползает утренний полумрак.
- Я? Я сказал, «Теперь вся одежда – это модный заскок! Я бы такое не надел ни разу в жизни!», - заметил дворецкий и повертел в руках несколько модных журналов, которые лежали у меня на столе.
Он вышел, а я уснула. Проснулась я от того, что меня трясут за плечо.
- Мадамузель, - послышался голос дворецкого. – Хозяин отказывается принимать лекарства!
21.1
Я открыла глаза, сначала подумав, что мне это снилось! Но в комнате было тихо, поэтому я решила, что мне это приснилось.
- Мадамузель! Вставайте, иначе овдовеете! – снова послышался голос. И только сейчас я увидела, что надо мной стоит дворецкий Джордж. Он тут же негромко добавил. – У меня просто нет траурного костюма. Я одолжил его своему другу – дворецкому. Он так ему шел! Все просто залюбовались. Но потом могильщики заколотили крышку гроба, а безутешная вдова сказала, что никогда не видела мужа таким красивым.
- Совсем отказывается? – спросила я, зевая и нехотя растирая глаза.
- Совсем! Мы его уговаривали, убеждали, - заметил дворецкий, перечисляя. – Но он отказывается.
- Хорошо! – выдохнула я, обнаружив завтрак. Прямо как в старые добрые времена. На роскошном подносе стояли тарелочки, а я посмотрела на Джорджа с благодарностью.
Я смаковала каждый кусочек, вспоминая, что раньше даже не обращала внимания на такие мелочи.
- Ни в какую! – влетела Сара, застегивая на груди лиф. – Я ему даже грудь показала, а он ни в какую! Сейчас там ваша супруга…
- Тоже грудь показывает? – спросил дворецкий с удивлением. – Так, мадамузель, я вас покину. Я хоть тоже посмотрю! Давно не видел!
Расправившись с завтраком, я решительно встала и направилась в хозяйские покои. Оттуда доносился грудной голос немолодой кухарки.
- Будьте хорошим мальчиком, или я покажу снова! – послышался старческий голос. – Глядите, левая уже хочет выскочить…
Не дожидаясь ответа, я распахнула двери, видя умилительную картину, как вокруг одной кровати собрались слуги.
- Так, доктор что у нас сказал? – спросила я, стягивая первую попавшуюся бумажку. – Ага! Если он не приходит в сознание, то … Сарочка, найди в доме самую большую клизму! Если нет, займи у соседей. Или купи в аптеке. Только самую большую! С холодным железным носиком! Это важно!
- Да, да, мадамузель! – Сара, скрывая улыбку поспешила на выход.
- Итак, приступим! – я присела на кровать, наливая в ложку мутно – зеленое лекарство. Дитрих сидел, накрывшись одеялом. Полог от кровати бросал тень на его лицо.
- Вин, прекрати, - послышался хрипловатый голос.
Я поймала себя на странной мысли, что сейчас он … притягательно волнующе красив. Мне тут же стало стыдно от этой мысли. Разве может быть такое, чтобы человек был красив в момент болезни?
Было в нем что-то такое, чего я не могу описать словами. Белая тонкая рубашка вздымалась на полуобнаженной груди. Черные, взмокшие от горячки волосы свивались в кольца, оттенявшие бледность лица. Дополняли это все мертвые, циничные глаза, которые смотрели на тебя странным взглядом.
Женщинам казалось, что этот взгляд раздевает их, укладывает на роскошную кровать и творит с ними мерзкие, ужасные, божественно восхитительные вещи. Мужчинам казалось, что это взгляд убийцы, на счету которого десятки жертв.
- Итак, - повторила я, нюхая лекарство и понимая, почему его не желают пить. Его можно пить только в бессознательном состоянии, когда тебе насильно открывают рот.
- Ложечку за Красотку Роуз, - усмехнулась я, ведя ложку к бледным губам.
- Ты знаешь Красотку Роуз? – спросил Дитрих, пока я примерялась.
- Уже да, - скромно заметила я. – Или за красотку Сью? Или за Магдалену? Анжелику? Сюзанну?
- Откуда ты знаешь их? – спросил Дитрих, глядя на меня с подозрением. Но рот не открыл.
- Они приносят мне одежду, которую на них порвали такие как ты, - рассмеялась я. – Ну?
- Я не буду пить, - заметил Дитрих, стиснув зубы. – Сама пей.
- Джордж, - ласково обратилась я к дворецкому, который стоял безмолвно, словно торшер. – Пока Сара бегает за клизмой, поищи веревку. Спасибо!
21.2
- Хорошо, - кивнул дворецкий, сочувственно глядя на Дитриха. Он вышел.
- Продолжим, - улыбнулась я, водя ложкой за кривящимся ртом. – А что? За
