Между двумя огнями - Счастливая Алексия
– Милая, все в порядке? – это спросила обеспокоенная Лоли.
– Конечно, а что не так?
– Ну.. эта эльфийка..
– Все нормально. Забудь про нее. Я уже забыла.
– Но она же…Майя, а это действительно ты сделала? – спросила Лада.
– Как же я могла, если лежала дома всю неделю? Но могу сказать с определенной точностью – лучше никогда не обижать ведьм. – сказала я по секрету друзьям и подмигнула. Меня услышали и поняли. Со следующего дня по академии поползли слухи, одни страшней других. Некоторые эльфы стали попросту опасаться проходить мимо или косо посмотреть. Все считали, что Миландираэль обидела меня и свершилась страшная кара. И теперь все эльфы боялись даже словом обидеть меня, вдруг и их постигнет та же участь. Поговаривали, что волосы она так и не смогла вернуть. Кожа ее стала покрываться морщинами, она плакала целыми днями и как заведенная винила во всем меня. Через неделю меня снова вызвали к старейшинам.
– Уважаемая Майя, скажите, вы имеете какое-то отношение к внезапному и странному заболеванию эльфийки Миландираэль, которая напала на вас несколько недель назад?
– Каким образом? Насколько я знаю, все странности с ее здоровьем начали происходить в то время, пока я отлеживалась дома.
– Можете ли вы покляться магической клятвой, что не совершали никаких ритуалов в эти дни с целью причинения ей вреда?
– Клянусь, что не совершала никаких ритуалов с целью причинения вреда эльфийке Миландираэль. – сказала я, после озвучивания магической клятвы. Я не соврала ни словом и клятва это показала. Старейшины были удовлетворены и меня отпустили.
– Я не знаю, как ты это сделала, но уверенна что это ты виновата в болезни моей дочери! – заявила какая-то эльфийка, отловив меня в коридоре после допроса у старейшин. Рядом с ней стоял еще один эльф, но он молчал.
– А вы кто?
– Я мать Миландираэль, ведьма! – видимо этим высказыванием она хотела обидеть меня. Не получится, на правду не обижаются, наоборот, я гордилась тем, что я ведьма.
– Сочувствую вам, не хотелось бы мне иметь такую дочь.
– Ах, ты тварь! – крикнула эльфийка и попыталась ударить меня. Но стоящий рядом с ней эльф перехватил ее руку и не дал на меня напасть.
– Будьте осторожными в выражениях, мадам. Ведьмы не прощают обид. – тихо сказала я и пошла. Кажется, она побледнела после моих слов. Видимо не хотела оказаться на месте своей дочери.
Около выхода меня снова остановили, на этот раз это был тот самый эльф, что спас меня от удара разгневанной матери.
– Госпожа ведьма, постойте! – крикнул он, догоняя меня. Я остановилась и вопросительно посмотрела на него.
– Простите мою жену, она вне себя от горя из-за случая с Миландираэль. Я знаю, что мы плохо воспитали дочь и что она порой перегибала палку, но мы все равно любим ее, ведь она наш ребенок. Как будущая мать, вы должны понимать, как это страшно наблюдать за болезнью своего ребенка. Не могли бы вы как-то помочь с ее излечением?
– Нет. Я не в силах что-либо сделать тут, ваша дочь сама виновата. – у эльфа поникли плечи. Мне захотелось как-то его приободрить, и я раскрыла небольшой секрет:
– Но могу сказать одно, болезнь отступит тогда, когда она раскается и изменится. Что-то в ее характере вызвало данное заболевание и если это пропадет, то и болезнь уйдет. – кажется меня услышали верно. Глаза эльфа загорелись надеждой и он даже улыбнулся.
– Спасибо большое, госпожа ведьма! Я постараюсь донести до дочери нужную информацию, а там уж дело будет только за ней. – Я молча кивнула ему и пошла дальше, а он побежал обратно, видимо радовать супругу новостями. Я не врала, когда говорила об исправлении. Если эльфийка пересмотрит свою жизнь и перестанет быть такой гнилой личностью, то болезнь и правда отступит. Потому что проклятье накладывается на определенного человека с определенными плохими качествами, и если человек изменится, раскается и осознает свою вину, то проклятье уйдет само собой. Мы ведьмы хоть и бываем злыми временами, но всегда справедливые.
Жизнь потекла своим чередом. Мы ходили на занятия, обучались новым премудростям, подтягивали свою физическую подготовку. По выходным мы все так же устраивали попойки и вечерние посиделки. Приближалась сессия, а потом нас должны были отправить на практику.
На время сессии я как обычно хотела остаться одна, чтобы ничего не отвлекало меня от учёбы. Но этот хитрый лис, по имени Майк умудрился остаться жить со мной. Он уверил меня, что я никак не помешают ему готовится к сессии. На это высказывание я просто выпала в осадок. Я ему не помешаю? А он мне?
– Милый, речь не о тебе, а обо мне. Я хочу, чтоб мне не мешали готовиться к сессии.
– Я разве мешаю? – обнял меня парень и поцеловал.
– Ну ты будешь меня отвлекать. – поцелуи переместились на шею.
– Чем я буду отвлекать, моя радость? – вопрошал он между поцелуями. Оо, ну как тут сосредоточиться. Я всеми мыслями уже была в ощущениях, которые он дарил мне.
– Майк, не уходи от темы. – постаралась быть строгой я.
– А кто уходит? Я полностью внимаю тебе. – говорил он, а сам уже пробрался рукой под кофту и ласкал мою грудь.
– Оох, ну так не возможно общаться! – сдалась я.
– Ну как хочешь, любимая. – ответил он и продолжил раздевать меня. Как вы понимаете, ни о каком разговоре речи уже не шло. Мы полностью были поглощены друг другом. После, лёжа в кровати я снова попыталась начать этот разговор.
– Майк, я серьёзно не хочу, чтоб меня отвлекали во время сессии.
– Я знаю и полностью разделяю твои чувства. Мешать не буду.
– Может ты переберешься в свой домик на это время?
– Я хочу просто быть рядом, Майя. Мешать не буду, обещаю. – парень посмотрел таким взглядом, что я сдалась. Фиг с ним, пусть остаётся. Поняв, что победил в этом споре, он издал победный клич и снова на кинулся на меня с поцелуями. Невозможный человек.
Сессия пришла неожиданно быстро, и как не странно Майк действительно не мешал. Наоборот, в каких-то случаях он помогал мне повторить материал. В общем я поняла, что и в сессию можно жить вместе, если заранее договориться о том, чтобы никто не мешал. В один из дней я зашла за своим табелем в деканат и впервые меня спросили о Майке. Знаю ли я этого студента. Я ответила утвердительно, на что мне
