Керрелин Спаркс - Как выйти замуж за вампира-миллионера

Симона наполнила бокал из хрустального графина на журнальном столике.

— Кто-нибудь видел мастера этим вечером?

Она уселась на угол дивана слева.

Женщина с пурпурными волосами любовалась своими длинными фиолетовыми ногтями.

— Я слышала, что он встречался с другой женщиной.

— Что? — Глаза Симоны вспыхнули. Наклонившись вперед, она грохнула свой стакан о стол.

— Ты лжешь, Ванда. Он не может хотеть какую-то другую женщину, когда у него есть я.

Ванда пожала плечами.

— Я не лгу. Фил сказал мне об этом.

— Дневной охранник?

Мэгги села рядом с Симоной.

Ванда встала. На ней тоже был черный комбинезон, но ее пояс состоял из плетеных кожаных полос. Она взъерошила рукой свои остроконечные пурпурные волосы.

— Фил влюбился в меня без памяти. Он рассказывает мне все, что я хочу знать.

Симона откинулась назад на софу так, что казалось, ее худое тело вот-вот полностью поглотит диван.

— Это правда? Другая женщина?

— Да. — Ванда повернула голову и фыркнула. — Что это? — Она заметила в холле Шэнну. — Вот, легка на помине.

Все одиннадцать женщин уставились на Шэнну.

Она улыбнулась и шагнула в комнату.

— Добрый вечер.

Шэнна посмотрела на женщин. Черная одежда была подходящей для Нью-Йорка, но тем не менее некоторая их экипировка выглядела странноватой. На одной из дам было платье, похожее на средневековое. На другой платье выглядело викторианским. Это что, юбка на обруче?

Та, что носила имя Ванда, обошла вокруг кофейного столика и приняла театральную позу. Ну и ну. Вырез на ее комбинезоне был аж до талии. Шэнна видела намного больше Ванды, чем ей хотелось.

— Меня зовут Шэнна Велан. Я дантист.

Ванда сузила глаза.

— Наши зубы в порядке.

— Хорошо.

Шэнна спросила себя, что такого она сделала, что заставило этих женщин впиться в нее взглядом. Хотя одна из этих женщин дружелюбно улыбнулась ей. У нее были светлые волосы, и одета она была в современную одежду.

Та, что в Викторианском платье, заговорила, ее акцент звучал, как у красавицы с юга.

— Леди-дантист? Я понятия не имею, для чего мастер пригласил ее сюда.

Та, что в средневековом платье, согласилась.

— Ей здесь не место. Она должна уйти.

Дружелюбная блондинка сказала:

— Эй, это — дом вашего Мастера. Он может пригласить хоть римского папу, если захочет.

Остальные женщины метнули в нее злобный взгляд.

Ванда встряхнула головой.

— Не беси их, Дарси. Они сделают твою жизнь невыносимой.

— Какую-то жизнь. — Дарси закатила. — О, я так боюсь. Что они могут мне сделать? Убить меня?

Средневековая дама вздернула подбородок.

— Не искушай нас. Тебе здесь также не место.

Какая странная компания. Шэнна сделала шаг назад.

Красавица с юга с негодованием смотрела на Шэнну.

— Так это правда? Ты — новая подружка Мастера?

Шэнна встряхнула головой.

— Я не знаю никакого Мастера.

Леди захихикали. Дарси вздрогнула.

— Bon. (Хорошо) — Симона улеглась, как довольная кошка в углу софы. — Ты оставишь его в покое. Я проделала этот путь из Парижа, чтобы быть с ним.

Мэгги наклонилась поближе к Симоне и прошептала что-то на ухо.

— Ничего себе, — глаза Симоны расширились. — Zut alors! (Вот черт!) Он ей не сказал? — Она раздраженно фыркнула. — И игнорирует меня. Подумать только, я хотела заняться с ним сексом, вот ублюдок!

Мэгги вздохнула.

— У нас больше никогда не будет с ним секса. Я скучаю по старым денькам.

— Я тоже, — сказала Ванда, и все леди согласно закивали.

Здорово. Шэнна скривилась. Этот Мастер занимался сексом со всеми этими женщинами? Воистину отвратителен.

— Он займется сексом со мной, — заявила Симона. — Ни один мужчина не устоит передо мной. — Она с презрением уставилась на Шэнну. — Почему он хочет эту женщину? У нее, небось, 14-ый размер.

— Excusez-moi? (Прошу прощения?) — Шэнна впилась взглядом в грубую Француженку.

— О, смотрите! — Мэгги указала на телевизор. — Новости закончились. Время для нашего «мыла».

Леди забыли о Шэнне, они все развернулись к телевизору. Мэгги нажала на пульте кнопку «бесшумно», чтобы включить звук. Там шла реклама, где женщина расхваливала вкусный, богатый аромат напитка Шококровь.

Ванда обошла вокруг софы и оказалась перед Шэнной. Вблизи Шэнна рассмотрела, что ее пояс был на самом деле кнутом. А на внутренней стороне ее груди была татуировка в виде летучей мыши. Разумеется, фиолетовая.

Шэнна сложила руки на груди, решив не поддаваться запугиванию.

Ванда остановилась около нее.

— Я слышала, что Мастер заснул в чьей-то постели.

— Нет! — Остальные леди забыли о телевизоре. Они повернулись и уставились на Ванду.

Ванда улыбнулась, наслаждаясь всеобщим вниманием. Она пригладила свои торчащие в разные стороны волосы.

— Так сказал Фил.

— В чьей постели? — потребовала ответа Симона. — Я выцарапаю ей глаза.

Ванда посмотрела на Шэнну. Другие женщины уставились на нее.

Шэнна подняла руки.

— Девочки, послушайте, Вы говорите о другой кровати. Я не знаю этого вашего придурочного Мастера.

Ванда хихикнула.

— Не очень умна, не так ли?

Вот оно что.

— Ладно, леди. Я достаточно умна, чтобы не красить свои волосы в пурпурный цвет. Или делить мужчину с десятью другими женщинами.

Леди отреагировали — засмеявшись, немного оскорблено.

— Фил сказал мне, что в твоей кровати был мужчина, — Ванда глумилась. — Ты проснулась и решила, что он мертвый.

Леди захихикали.

Шэнна нахмурилась.

— Это был Ромэн Драганести.

Ванда медленно улыбнулась.

— Ромэн и есть Мастер.

Шэнны широко открыла рот. Это может быть правдой? У Ромэна одиннадцать подружек, живущих в месте?

— Нет.

Она тряхнула головой.

Леди самодовольно наблюдали за ней. Ванда прислонилась к дверному косяку, на ее губах играла торжествующая улыбка.

Озноб прошелся по коже Шэнны. Нет, это неправда. Эти женщины просто хотят сделать ей больно.

— Ромэн — хороший человек.

— Он — ублюдок, — заявила Симона.

У Шэнны голова шла кругом. Ромэн хороший человек. Она чувствовала это в глубине души. Он хотел защитить ее, а не обидеть.

— Я не верю Вам. Ромэн заботится обо мне. Он дал мне это.

Она вытащила распятье из-под своего блейзера.

Женщины поежились.

Ванда напряженно прошептала.

— Мы — его женщины. Тебе здесь нет места.

Шэнна сглотнула. Неужели у Ромэна одиннадцать любовниц?

Как он мог поцеловать ее, когда у него уже есть столько женщин? О Боже. Она опустила крест на грудь.