Пленница северного волка (СИ) - Мирова Ева

— Дарий,— старейшина сурово посмотрел на недавно выступившего в поддержку Святослава волка, — вот от тебя я не ожидал услышать такое! Ты-то уж точно не воешь на луну от тоски нашёл себе волчицу и снова ожидаешь пополнения в стае.

— Верно, но мои сыновья вырастут, и им потребуются жёны и наследники. А как отбиваться от женихов человечьего рода? Дочки у меня знатные красавицы, — отозвался лорд Дарий, так поведя головой, словно девочки, копии собственной матери, пошли красотой именно в него, здоровенного, как медведь, и грозного воина.

— Признаю. Ты прав, законы устарели, и их нужно менять. Мы не живём по триста лет, как наши великие предки, а лишь слабеем. Вот только такие союзы и дети к чему приведут? Мы же станем ещё слабее!

— Прошу прощения… — осмелившись, проговорила я, почти перебив старейшину.

Это было странно, но мне вдруг почудилось, что сын нуждался в моём присутствии.

— Говорите, княжна Милолика, — снисходительно дозволил Ариус.

— Позвольте мне пойти к ребёнку, — почти слёзно вымолвила я.

Услышав последнее, Святослав развернул меня к себе и схватил за плечи, безмолвно пытаясь узнать то, чего я и сама не ведала. Материнское сердце было не обмануть, и я зачем-то требовалась собственному дитя.

— Что-то с Владимиром, она это чувствует! — выпалил князь для всех, понимая меня без каких-либо слов, и мы вместе с ним устремились в покои.

По коридорам за нами последовали и остальные оборотни, для которых рождение полукровки стало важным событием, из-за чего они переживали за него не меньше меня самой. Моё беспокойное сердце билось пташкой в клетке, придавало ногам скорости. Если бы не крепкая рука любимого, сжимающая моё запястье, я бы вырвалась вперёд, но именно он распахнул двери в комнату первым.

Оглядевшись, мы застыли на пороге опочивальни, где не было, на первый взгляд, ни нашего с князем сына, ни остававшейся с ним знахарки. Впрочем, то казалось только на первый взгляд. На полу лежали маленький волчонок и старая поседевшая волчица следила за ним.

35

35

Оглядев нас, волчица фыркнула и тяжело поднялась на лапы. Одному богу оставалось известно, сколько ей было лет. Волчонок неуклюже перекатился с бока на бок и тоже встал с пола, пытаясь подражать стерегущей его старой хищнице.

Я взглянула на Святослава, по лицу которого не удавалось понять, хорошо ли всё было или плохо. Он нахмурился, хотя уголки его губ и тронула едва приметная улыбка. 

— Отличный оборотень. Смотри, какие лапы мощные! Едва ли меньше будут, чем у моих. И не сказать, что полукровка, — прогремел из-за наших спин Дарий, нарушая всеобщее молчание.

— И что же теперь, Ариус? Мы можем не искать более пару своему волку? — спросил кто-то из толпы оборотней, и остальные тут же поддержали его дружным гомоном.

— Обсудите это без нас, — довольно резко осадил всех Великий князь, после чего захлопнул двери наших покоев, закрываясь от всех собравшихся.

— Что мне делать? — шепнула я, непонимающе глядя на него.

У меня не было и малейшего представления, как подступиться к волчонку.

— Ничего, — коротко ответил любимый и обернулся в огромного чёрного волка.

Вздрогнув, я осела на лавку от страха, когда он оскалился и, низко рыкнув, схватил зубами волчонка. Закрыв руками глаза, даже решила, что зверь мог разорвать несмышлёныша по каким-то своим причинам. Только в следующее мгновение заполнивший моё сердце лютый ужас быстро сменился настоящей щемящей сердце радостью. Слёзы градом покатились по моим щекам, когда волк опустил волчонка мне на колени, и наши взгляды встретились. Мой, испуганный и счастливый, и его, полный благодарности за долгожданного наследника.

Пара мгновений — и зверь, отвернувшись от нас, стал наступать на старую волчицу. Мне было неведомо, какой между ними был спор, но они стали скалиться друг на друга и рычать. Волчица хоть и выглядела слабой, но с места не отступила ни на шаг, гордо вздымая голову, когда волк приблизился к ней. Его оскал становился всё яростней, а угрожающий рык — громче. Волчонок у меня на руках занервничал и начал тихо поскуливать, когда его отец вцепился клыками в шею волчицы, а потом и вовсе завыл, тонко и жалобно.

Я не ожидала такой жестокости от волка и не понимала причин для подобного зверства, никак не желая, чтобы наш ребёнок всё видел. Сорвавшись с места, я готова была бежать из княжеских покоев прочь, но волчонок вырвался из моих рук, скатился на пол и кинулся на защиту старой волчицы. Он был размером едва ли с лапу собственного отца, но всё же не побоялся выступить против него.

— Прошу! Не надо! —вскрикнула я, охнув от ужаса и кидаясь за волчонком, в котором был и мой сын Владимир.

Их жизни были мне бесконечно дороги, и я бесстрашно бросилась на помощь, хотя волк и так уже отступил, непонимающе глядя на задиристого волчонка. Старая волчица с кровоточащей раной на шее проскулив рухнула на пол. Она ещё дышала, хотя и тяжело, едва прикрыв глаза.

Зверёныш же всё наступал на отца, звонко рыча и подвывая. Оборотень лишь на шаг отступил от собственного сына, а после в одно мгновение придавил того лапой к полу. Волчонок тяжело выдохнул и заскулил, но успокоился, будучи поверженным. Мне было тяжело на это смотреть, но вмешиваться я не смела. Во всём сквозило что-то звериное, понятное только им.

Мы все тяжело дышали, а в покоях стоял яркий запах крови. Как-то сумев пережить случившееся, старая волчица, еле отдышавшись, попыталась встать на дрожащие от слабости лапы, но рухнула обратно. Мне было бесконечно жаль её, и я не понимала, почему с ней так поступили.

— За что?! За что ты так с ней?! — выкрикнула я, не зная, что мне делать.

Просто стоять в стороне было для меня самым страшным.

Волк отступил, и волчонок заторопился к волчице. Скуля, он потыкался носом в свою спасительницу и взглядом полным тоски попросил помощи у меня, только к моему великому горю, я ничем не могла помочь волчице.   

— Помоги же ей! — выкрикнула я, осматривая рану на шее зверя.  

Великий князь вернулся в человеческий облик и накинув халат хрипло произнёс: 

— Ей нельзя уже помочь, раны смертельные для волчицы и человека. 

— Как?! За что ты так с ней?! — в слезах я уже не разделяла поступков князя и волка точно знала, они в этом действовали сообща, иначе Святослав бы не позволил.  

— Она слишком стара, а человек с такими ранами волчицы не справится, — сухо объяснил Святослав.

Я судорожно начала искать тряпку, чтобы закрыть кровоточащие раны, но князь остановил меня.

— Не трожь! Дело решённое. Она всё равно умрёт, — сурово решил Святослав и меня от него словно отшибло.

— За какой такой грех? За какое такое отступление? Она вашего сына спасла! Она...

— Она скрывала свою сущность! — грозный окрик Святослава был перебит детским плачем.

Владимир бывший только что волчонком в одно мгновение вновь обратился младенцем и барахтался на каменном полу в попытках перевернуться на живот. Я подхватила окровавленными руками дитя и отступила подальше от князя.

— Ваше высочество, вы тоже от меня многое скрывали, — выпалила я, высоко поднимая голову.

Моё сердце билось так, что ему бы крылья и вылетело прочь из груди.  Дыхание сбивалось, а ноги едва меня держали. Крепко прижимая к себе сына, я собиралась перечить воле великого князя.

— Это другое и не сравнивайте, княжна Милолика.

Мой статус прозвучал из уст Святослава с особой интонацией. Мне было указано на моё место, с которым я после всего пережитого была несогласна.

— Насколько мне известно, за спасение Владимира вы обещали знахарке всё чего её душа пожелает. Она ничего не просила, так вот я попрошу за неё! Дозвольте помочь ей! Жизнь за жизнь! Это честная плата! — я смело чеканила каждое слово, когда же меня трусило от страха.

Я боялась больше не увидеть в Святославе человека.

Князь усмехнулся и шагнул к нам, я в страхе отступила и это было бесконечно больно. Страшно бояться того, кого любила всем сердцем. К моему счастью, Святослав испытал нечто подобное.