Охота на ректора, или Маскарад в академии зельеварения (СИ) - Пожарская Анна

Очнулась на миг, когда Эдриас, усадив ее на знакомый стол, с непоколебимой уверенностью опытного любовника объединил охвативший их жар. Дария выгнулась, опираясь на холодную деревянную поверхность ладонями, откинула голову, подставляя под горячие губы шею и грудь, и обняла бедра мужчины ногами, не позволяя отодвигаться слишком далеко, заставляя терзать свое лоно в нужном ритме. Декан недолго следовал ее воле, почти сразу устроил бунт и отнял у партнерши не только последний разум, но и всякую способность чувствовать хоть что-то, кроме сумасшедшего, накатывающего с бешеной силой наслаждения.

Кажется, охрипла к тому моменту, когда мужчина до боли сжал ее ягодицы в последнем горячем рывке. Отдышалась от охватившего удовольствия, распахнула веки и столкнулась с теплым взглядом каре-зеленых глаз Эдриаса. Поерзала, убеждаясь в реальности единения, и с досадой задержала дыхание: опять позволила похоти взять верх над здравым смыслом. Еще не хватало принести любимому Юлофу чужого ребенка.

Эдриас улыбнулся, перехватил ее за спину, притягивая к себе, и нежно чмокнул в губы. Погладил по щеке и прошептал так буднично, будто зовет отобедать в новой забегаловке:

— Выходи за меня…

Потом спохватился и пустился в объяснения:

— Чувствую, у нас все получится… Понимаю, мы еще не настолько близки, но я жажду обладать тобой и не хочу вредить твоей репутации… Ты молода и лишние сплетни ни к чему. К тому же я не готов отдавать тебя другому, — вздохнул и прочистил горло. — Не отвечай сразу, подумай. Я не беден, благороден и во всех отношениях отличная партия.

Дария отодвинулась, разрушая их постыдную близость, и покачала головой. Кажется, они зашли слишком далеко. Соскочила со стола и принялась приводить в порядок свой наряд.

— Я люблю другого, — сообщила она, расправляя смятую юбку, — и даже если закрыть глаза на то, что ты хочешь жениться на мне всего лишь по воле долга, потому что испортил девчушку и пытаешься сохранить ее репутацию, я все равно не хочу за тебя замуж. Юлоф Ларид сделал мне предложение, мечтаю стать его супругой, и мы поженимся на следующей неделе.

— Любишь другого? — ухмыльнулся Эдриас, возвращая на место штаны. — Хороша любовь, ничего не скажешь. Так чиста, что тешишь тело на стороне.

Подскочил к Дарие и сгреб в объятья. Ухватил за ягодицы, прижимая к еще не остывшим чреслам.

— О какой любви речь, если ты таешь в моих руках? В моих, не в его… — прошептал над самым ухом, и Дария в который раз прокляла предательское тело. Близость Эдриаса разгоняла кровь и заставляла сердце биться быстрее. Страшно хотелось обнять этого мужчину и повторить упражнения на столе.

— Просто Юлоф нерешителен, — пролепетала принцесса, из последних сил высвобождаясь из отнимающих разум объятий, — вот я и выпускаю пар с тобой.

Эдриас рассмеялся. Громко и раскатисто. Будто она трехлетняя девочка и сказала страшную глупость.

— Чтобы выпускать пар, — он снова привлек Дарию к себе, — надо иметь опыт и привычку, а у тебя и того и другого с гулькин нос.

Приподнял ее за подбородок и нежно поцеловал в губы. Уставился в глаза.

— Дело в другом, — вздохнул и усмехнулся. — Я приготовил для Ларида любовное зелье, и он споил тебе эту гадость. Ему, вероятно, очень нужен брак с дочерью короля, и торгаш решил действовать наверняка. А я помог по глупости. Теперь тебе кажется, что ты влюблена.

Дария тяжело проглотила застрявший в горле ком. Какое, к травам, зелье? Юлоф нравится ей вовсе не из-за сваренной Эдриасом пакости.

— Лжешь. — со всей силы оттолкнула мужчину. Ударила бы, если бы могла. Кто разрешал этому подлецу наговаривать на ее жениха? Выпалила зло и надменно: — Ревнуешь, вот и выдумываешь небылицы. Раненое самолюбие не жалует здравого смысла.

Любовник покачал головой, облизнул пересохшие губы и примиряюще зашептал:

— Понимаю, это трудно принять, но все-таки постарайся. Сегодня создам зелье, ненадолго избавляющее от привязанности. Завтра, если захочешь, на все посмотришь здраво. Действует всего пару часов, но чтобы понять, что происходит, достаточно. Избавиться от любви невозможно, разве что убить Юлофа, но разобраться в ситуации стоит.

Он закрыл глаза и со вздохом потер лицо. Снова покачал головой.

— Прости, я сделал глупость, но, похоже, наказание у меня будет самое жестокое…

Дария поморщилась. Что за чушь он несет? Признание совершенно не укладывалось в голове. За зелья, нарушающие свободу воли, положено самое строгое наказание, не верилось, что разумный и расчетливый Эдриас ввязался в такую авантюру. И Юлофу это тоже ни к чему, он мил и так, без всякой магии…

— Ты лжешь, — отрезала она и кинулась к выходу из кабинета. Продолжать разговор не хотелось.

Повозилась с замком и выбралась в приемную, а следом в коридор. Эдриас догонять не стал. То ли сказанное далось декану тяжело, то ли решил дать ей время обдумать услышанное.

Шла не разбирая дороги, спешила, будто убегая от погони, но ореховый аромат духов любовника не думал отпускать из своих душистых лап. Казалось, запах Эдриаса живет везде: плутает в темных запутанных коридорах особняка рецептурного факультета, мешает пройти на узких лестницах и поджидает в тупиках. Не знала, что делать. Не верила ни единому слову декана, но прекрасно понимала: чувства к Юлофу появились слишком резко, его она совсем не знала, а к Эдриасу тянет не только телом, но и душой. С Куртисом приятно даже просто поболтать, а когда обнимет, и вовсе все поет от радости. Разве так бывает? Да и не ухаживал жених совсем, так, маячил перед носом. Конечно, самым простым было списать ее метания на взбалмошность юности, но что-то подсказывало, что Эдриас прав. Дело здесь во внешнем воздействии.

Вздохнула и ускорилась. Час от часу не легче… Если любовник сварил зелье, чем он лучше ее женишка? В этом случае получалось, одна скотина задумала подлость из корысти, а другая эту подлость поддержала. А глупая овца попалась в сети. Никого эта история не красит. Ухмыльнулась и остановилась перевести дух. Во всем наверняка виноват Эдриас, Юлофу просто не могла прийти в голову такая мерзость. Жених, при всей его неповоротливости, благородный мужчина и не стал бы опускаться до приворота. Может, его заставили? Скорее всего. Надо непременно выяснить этот вопрос как можно скорее.

Прищурилась, разбирая, куда забрела и как попасть к выходу. Место казалось незнакомым, но Дария только усмехнулась: особняк рецептурников давно перестал ее пугать. Теперь любая путаница лишь будила любопытство. Госпожа ректор направилась к окну посмотреть, где находится, но остановилась на полпути. Недалеко послышался знакомый голос, поющий все ту же прекрасную, но смертельную песню. Дария прикрыла глаза, прислушиваясь, а потом побежала на звук. На этот раз от нее никто не уйдет.

Глава девятнадцатая

Эдриас до белых костяшек сжал спинку кресла. Хотелось выть и биться головой о стену. А еще догнать девчонку и навечно запереть в своем кабинете: чтобы всегда была рядом и никогда даже думать не смела о других. Увы. Смысла догонять Дарию не было. Опыт поколений учил: любовное зелье не одолеть. Чего только не пробовали смельчаки, даже поили жертву еще одним настроенным на другого человека зельем, но и это оказывалось бесполезно. Если правильно примененный приворот вошел в силу, уже ничего не сделаешь.

Рецептурник цеплялся за последнюю соломинку, надеялся, Ларид поспешил споить жертве недозревшее зелье, и нарастание чувств обязательно пойдет кувырком. Верил, что трезвый взгляд Дарии поможет вытащить ее из трясины искусственной привязанности. Им самим же, трава и стены, созданной привязанности. Ударил по столу и покачал головой. Злиться без толку, надо действовать.

Достал из секретера присланную сегодня коробку с ингредиентами для варева. Сейчас не доверял обитателям академии и оттого попросил помочь с компонентами старого друга, одного из поставщиков королевских зельеварен. Повезло, у того быстро нашлось все необходимое. Обычно такие дела требовали времени.