Шарлин Харрис - День мертвеца
Он говорил как человек, переживший слишком много потерь, хотя я не сомневалась: многое он потерял по своей вине.
- Если отец до сих пор не заявил на нее права, то и сейчас не заявит, - резонно заметила я.
- Есть все шансы, что отцом Тини могу быть я. Я не хочу, чтобы кто-нибудь плохо думал о Хелен.
Поздновато он задумался об этом.
- Полагаю, все знают, что Хелен была человеком из плоти и крови, - сказала я мягко. - Стыдно должно быть настоящему отцу - за то, что он отказался от ответственности за ребенка.
Вот бы Толливер его задержал, пока я сбегаю в комнату…
- Ну ладно, - буркнул Джей Хопкинс.
Он говорил как побежденный, сломленный человек, и я знала: эта уступка означала для него еще одно проявление слабости. Но в тот момент его самоуважение не значилось в списке важных для меня вещей. В любом случае я сомневалась, что у него сохранилось много самоуважения.
- Что вы сделаете с ее волосами? - спросил он.
- Пошлю в лабораторию. Там их проверят на ДНК.
- Каким образом пошлете?
Я пожала плечами.
- Думаю, с помощью UPS [20] .
- Ее комната налево.
Джей поставил локти на костлявые колени и положил голову на сложенные ладони. Теперь в нем чувствовалось некое самодовольство. Мне следует быть осторожной.
В таком маленьком доме невозможно было перепутать, какую именно комнату он имел в виду.
Здесь все еще стояли две кровати со втиснутой между ними тумбочкой. На стенах висели плакаты и памятные вещицы. Были тут и высушенные букеты, и приглашения на вечеринку, и записки от друзей, и значки с интересными высказываниями, и большая соломенная шляпа, и салфетка из «Дэйри куин» [21] . Такие мелочи были памятными лишь для той, которая их хранила, а теперь этих воспоминаний больше не существовало. Я готова была поручиться, что все сувениры Салли убрали в день ее свадьбы и оставшиеся здесь предметы принадлежали Тини.
В расческе на полке под маленьким зеркалом я не обнаружила волос. Может, полиция забрала их, когда Тини исчезла. На старом комоде я увидела сумку, высыпала ее содержимое на ближайшую кровать - и была вознаграждена, увидев маленькую расческу с запутавшимися в ней темными волосами Тини. Я положила расческу в конверт, который захватила с собой, и огляделась по сторонам. Я знала: кто только ни прочесывал эту комнату - и полиция, и, конечно же, Хелен. Если бы моя дочь пропала, я непременно осмотрела бы ее комнату. Я бы даже разобрала половицы. Похоже, бесполезно искать здесь еще какие-то улики.
Я взяла образец волос у Джея Хопкинса, и тот отпустил мрачную шуточку, дескать, у него теперь столько волос, что он не может уделить мне слишком много. Ну вот, у меня есть образцы волос Тини и Джея, и что мне это дало? Впрочем, обязательно пошлю их на анализ.
У Толливера имелись знакомства в большой частной лаборатории в Далласе. Он мог добиться того, чего не сумела бы я. Его знакомым специалистом была женщина, и ему придется подольститься к ней, но от сладких речей еще никто не погибал. Ну, при мысли об этом у меня все переворачивалось в животе, но ничего, переживу.
Мне не терпелось уйти, но Джей захотел узнать о моем последнем разговоре с Хелен, и я чувствовала себя обязанной рассказать ему все, что поведала в полиции. Он же разрешил мне взять образец своих волос и волосы с расчески Тини. Похоже, в нем неожиданно проснулся интерес - был ли он биологическим отцом Тини, - перевесивший печаль, которую он испытывал при мысли об этом.
- И ты заплатишь за тесты? - спросил Толливер, когда мы сели в машину.
Мы приехали в филиал UPS - он находился в магазине автозапчастей, в нескольких кварталах от площади.
- Да, заплачу.
- Господи, да чего ради?
- Даже не знаю. Я хочу уехать, но прежде должно свершиться правосудие. Мне очень жаль Хелен. Легко ли потерять обеих дочерей?
- А может, все дело в Холлисе? - резко спросил Толливер. - Может, тебе хочется произвести на него впечатление?
Мне захотелось отвесить Толливеру пощечину или заорать. Но я просто молча уставилась на него, не сделав ни того ни другого.
- Ладно, извини, - произнес он после долгой паузы.
- Она сказала, что на предварительный ответ уйдет три дня?
- Да. На точный ответ понадобится еще больше времени. Все-таки в нашем распоряжении имеются только волосы, а не образцы крови.
Когда мы выходили из магазина, возле нашей машины припарковался полицейский автомобиль и из него вышел незнакомый мне офицер. Высокий, худой, средних лет, с бесцветными, очень короткими волосами. На носу у него сидели безобразные очки, и он был напряжен, словно свернувшаяся в клубок змея. Он остановил свою машину позади нашей и посмотрел на наш техасский номер так, словно номер был немецким.
- В Монтане есть ордер на ваш арест, - сказал он.
- Это неправда, - начала было я, но Толливер схватил меня за руку.
- И у вас разбит задний габаритный фонарь.
Он показал, где именно, но у меня хватило ума не подойти к нему, чтобы посмотреть самой. Он подождал нашей реакции и, не дождавшись, был слегка разочарован.
- Это вы, сэр, владелец автомобиля?
- Да, - осторожно ответил Толливер.
- Встаньте возле машины, положите руки на капот. Я должен вас обыскать.
Я почувствовала шум в голове, отдаленный, тихий, и застыла на месте, пока брат молча, почти небрежно повиновался полицейскому. Толливер, как и я, заметил, как тот напряжен.
- Что… - Мне пришлось откашляться, прежде чем продолжить: - Что вы делаете?
- Возможно, есть ордер на его арест. Он должен проследовать в тюрьму, пока дело не прояснится.
- Что?
Я никак не могла его понять, потому что шум в голове усилился.
- В город скоро прибудет судья. Если произошла ошибка, его мигом отпустят.
- Что?
- Вы меня не понимаете? - спросил полицейский. - Вы говорите по-английски, женщина?
- Вы арестовываете моего брата, - сказала я.
- Так и есть.
- Потому что, судя по вашим словам, в Монтане есть ордер на его арест.
- Да, мэм.
- Но ведь это неправда. Обвинения были сняты.
- Компьютер утверждает обратное. И, мадам, кроме того, у вас разбит задний фонарь.
Он снова показал. Толливер оставался на месте, а я осторожно обошла нашу машину, держась на безопасном расстоянии от помощника шерифа. Задний габаритный фонарь был разбит.
- Он был цел, когда мы вошли в магазин, - возразила я.
- Прошу прощения, но мы не можем верить вам на слово, - злорадно усмехнулся полицейский.
Он тоже обошел автомобиль, при этом явно стараясь держаться подальше от меня - точно так же, как я от него. Затем обыскал Толливера. Я заметила блестящие куски разбитого фонаря, рассыпавшиеся по улице.
