Пылающая для Древнего. Пепел - Лаура Тит
— Ты ей всё рассказал? — тихо спросила у меня Садира.
— Да.
— Ты сказал, что сила в ней не её, а ребенка? Что её мать выжгла в ней ее силу, чтобы скрыть от своей матери?! Ты это ей рассказал?!
— Она все знает. Говори, зачем пришла…
— Кровавая луна — предзнаменование страшного времени. Твое перерождение, Иштар…
Подошел к столу, где лежала карта. Уперся кончиками пальцев в стол, опуская голову вниз, прикрывая глаза, готовясь к худшему из ее видений.
— Мне жаль Иштар…
— Говори!
— Ей суждено умереть…
Я с силой ударил по столу кулаком. С верхних полок часть пергаментов и книг свалилась на пол, а по столу поползла глубокая трещина.
— Скажи, что ошиблась!!! — прорычал я.
Садира испуганно замолчала.
Я приложил много усилий, чтобы не повернуться к ней и не разорвать в клочья.
— Я больше не властна над временем Иштар, я не вижу, когда это произойдет, но знаю, что время ускользает сквозь пальцы, будто песок. У вас его почти не осталось.
— Ребенок? — рычу я.
— Не знаю, не вижу его… Мы властны над смертью, жизнью и временем, но ни один из нас не владеет судьбой. Нам не изменить это событие, ни ей, и ни нам. Смирись, Иштар и не ищи ответы там, где их нет.
— Кто?! — с этими вопросами оттолкнулся от стола и как обычно сцепил руки за спиной, впиваясь в лицо Амары, улыбающейся и ничего не подозревающей по ту сторону окна.
— Ты сам!
И в этот же момент Амара встретилась со мной взглядом. Улыбка слетела с ее лица, а взгляд застыл на моем безэмоциональном лице.
От слов этой суки я будто разом утратил зрение и слух. Пальцы рук потеряли чувствительность, пытался сделать вдох, но глотку словно сдавило железной конечностью. Я ощущал, как черная падаль под названием смерть, прислужница Древних, отгрызает кусок за куском мое сердце, как костлявая тварь рвет его на части, смеясь мне в лицо, тихо шепча прямо над ухом: «Ты уже труп».
Я отмер, когда быстрым шагом Амара направилась в дом. Я, опираясь о стену, вышел из зала, встречая ее.
— Иштар! — она напряженно смотрела в мое побледневшее от ужаса лицо.
А я не знал, что ей сказать, просто притянул её к себе, а по щекам скатывались слезы.
— Иштар, ты меня пугаешь!
— Помолчи, Амара… — еле двигая губами, попросил ее.
То, что зародилось между нами, нельзя назвать любовью, это было за гранью ее: что-то темное, глубокое, разрывающее на куски. А любовь — она безрассудная, светлая и искренняя. Такая же, каким было сердце моей жены. Я сжимал ее в своих объятиях и не понимал, как могу лишить себя кислорода, своего сердца, как могу убить ее и своего ребенка…
Глава 28
Сидя на коленях у Иштара, я беззаботно поглаживала его руку на своем животе, с наслаждением наблюдая, как с виду грозный воин завел простой разговор с подбежавшими к нему мальчишками, в чьих глазах горело любопытство при виде его оружия. Иштар ловко достал свой меч и разрешил каждому из них подержаться за рукоятку.
— Иштар, — перед нами возник мужчина со звериным оскалом.
Судя по нашивке на его груди — тэрн.
Мальчишки, увидев его, тут же разбежались по сторонам.
— Лиана, оставь меня, — вдруг заговорил Иштар глухим серьезным голосом.
— Да, мой господин, — проворчала я, пытаясь подняться.
— Договоришься, девочка, — рыкнул мне в шею, несильно сжимая бедро.
— Я к Фиве, — тяжело вздохнув, улыбнулась ему.
Он серьезно кивнул, выпуская меня из своих рук, переводя взгляд на тэрна. Губы Иштара вытянулись в тонкую струну от гнева. Они смотрели друг на друга, готовые вот-вот сцепиться. Напряжение между ними пульсировало, накалялось, готовое взорваться в любую минуту.
— Амара! Милая, ты здесь?!! — пыталась дозваться до меня Фива.
— Прости, Фи… — покосилась на нее. — Просто я… Иштар всюду таскает меня за собой, и это меня настораживает… — перевела обеспокоенный взгляд на этих двоих. И не говори мне о заботе! — предупредила ее, показывая на свой огромный живот.
Он должен понимать, что в дороге мне становится лишь тяжелее, но он даже слышать ничего не желает.
— А еще, я думаю, он мне что-то не договаривает… — хмуро посмотрела на женщину, что вытирала о ткань своего платья мокрые руки, усаживаясь рядом со мной.
— Он тэрн, милая, конечно… — не успела она закончить, я накрыла ее ладонь своей и посмотрела прямо в глаза.
— Что-то произойдет, я это чувствую, ощущаю… Не знаю, как тебе объяснить, — я повернулась к Иштару, он будто ощутил мой взгляд на себе. Его плечи и спина моментально напряглись, он замолчал, а затем снова продолжил что-то обсуждать с неприятным мужчиной.
— Эй, милая, — замялась женщина, сжимая мою руку. — Я… я не знаю, как там у вас, ну, ты поняла, ты же… как-никак эрна, может, поэтому ты всё ощущаешь иначе, чем мы, — предположила она, пожимая плечами.
— Прекрати, — отмахнулась от нее, — во мне ничего нет, это сила ребенка, и я не умею ею пользоваться, как и залезать Иштару в голову, — подперла сердито подбородок кулаком, разглядывая залитый вином деревяный стол. — Всё получается само собой, — добавила я.
— Если он тебе чего-то не говорит, значит, так надо, — попыталась поделиться своим опытом Фи.
— Нам нужна помощь! Не твоему брату! А нам! — рявкнул тэрн, заставляя нас обернуться.
— Ты имя-то выбрала девчушке? — улыбнулась Фива, щипля меня за щеку, переводя тему. — А то через три месяца появится, да безымянная будет. Не дело совсем…
— Выбрала, — тихо проворчала я. — Иша — первые буквы его имени и одна моего, — положила ладошку на живот, ласково поглаживая, чувствуя ответную реакцию своей девочки.
— Ох, как же он на тебя смотрит, ты только взгляни, — пробубнила женщина, мягко толкая меня локтем.
Я сначала не поняла, о ком она говорит, а когда подняла глаза на Иштара, сразу покраснела, как девчонка. Он никогда так трепетно на меня не смотрел. Всегда чувствовалась
