Закат для нас... - Анна Неонилина
Все сидели притихшие и напряженные. Не было разговоров и лишь только тревога наполняла пространство столовой. Уже давно стемнело, а новостей все еще никаких не было. Эта неизвестность вселяла в сердца людей неуверенность и страх, что все их надежды оказались напрасны. Что им никогда не оказаться в безопасном месте. И что их судьба всю оставшуюся жизнь бороться с одичалыми пожирателями за каждый миг своего существования. С каждой минутой разочарование и уныние все больше захватывало разумы людей.
И вот когда группу, казалось полностью, захватило отчаяние из маниторной прибежал запыхавшийся часовой.
— Летят, — прокричал он радостно, — уже совсем рядом. Сейчас приземляться будут.
Радость и воспрявшая снова надежда таким мощным потоком обрушилась на группу людей, что на какое-то время они словно попали в заморозку. Молча сидели и не могли пошевелиться словно оглушенные нахлынувшими на них чувствами. И только спустя несколько минут все радостно загалдели о чем-то перебивая друг друга и невпопад смеясь. Так и встречали прибывших с улыбками на лицах и глазами полными надежды и веры в лучшее. Что лишь укрепилось словами Темирханова:
— Все прошло хорошо, устали правда как собаки. Покормите нас и дайте поспать, остальное расскажем завтра.
Глава 34
Мечты одних сбываются,
Но рушат планы у других.
У первых души улыбаются,
И плачут души у вторых.
Еще на протяжении 22 дней продолжались перевозки техники и людей. Переправлено было еще четыре автобуса набитые под завязку людьми и продовольственными запасами. Два внедорожника укомплектованные таким же образом. Пять автомобилей ГАЗ-3308 «Садко» в кузовы которых в несколько рядов установили бочки с авиатопливом, эти машины в дальнейшем планировали использовать на острове для сбора и перевозки урожая и других грузов. Затем четыре автомашины Урал-4320 в которые уместили остатки продовольственных, медикаментозных и других запасов группы. А также две цистерны с дизельным топливом и три цистерны с бензином АИ-92.
Все это время Тимур мотался ежедневно на вертолетах туда и обратно, чтобы проконтролировать процесс перевозки людей, транспорта и припасов, а также иметь возможность отслеживать состояние Антиповой. И как Медведев не настаивал на том что Темирханов должен просто оставаться на острове и не мельтешить со своим контролем, то Тимур не мог оставаться там из опасения не только о здоровье Златы, но и переживая что воспользовавшись его долгим отсутствием Макс увезет и спрячет от него Антипову. Ведь сам он несомненно так бы и поступил. Он даже пытался отправить на остров Медведева, но тот видимо интуитивно чествовал что-то, поэтому находил десятки причин почему он должен оставаться в бункере.
Сама же девушка с каждым днем чувствовала себя все лучше. Она как будто немного успокоилась, когда Вера подтвердила ее опасения. Тошнота и головокружение, что мучили ее первое время практически перестали беспокоить Злату и только гормональный фон по-прежнему сходил с ума. Эмоциональная нестабильность уже настолько вымотала Антипову, что она даже сама устала что ее настроение скачет как на американских горках с немыслимой скоростью. Немного успокаивало только то что Вера сказала что после родов ее гормоны придут в порядок, а сейчас просто нужно потерпеть и самой Злате и окружающим ее людям. Поэтому знахарка настаивала что Антипова должна признаться группе в своем особенном положении, дабы избежать непонимания и конфликтов. Так как Злата стала нетерпеливой и несколько резкой в своих высказываниях. Причем она не замечала за собой чего-то такого и обижалась на окружающих когда они резко реагировали на ее выпады.
После бесед с Верой Антипова сделала вывод что у нее начались проблемы с коммуникаций и попыталась свести общение с окружающими до минимума, да и не составляло это особых проблем с учетом того что с каждым днем в бункере оставалось все меньше людей. Девушка даже сама не поняла как так получилось что она отстранилась от проблем группы и полностью ушла в себя. Она настолько погрузилась в свой внутренний мир и переживания о том как наиболее благополучно пережить этот волнительный и незабываемый для каждой женщины период, что даже не заметила как практически вся группа была переселена на остров.
Макс все это время ходил вокруг Златы кругами и недоумевал что с ней происходит. Она стала очень рассеянной, капризной и просто супер чувствительной. На все что происходило вокруг девушка реагировала как-то через чур эмоционально. Мужчина не мог понять что делать и как помочь любимой с которой явно что-то происходило, но ни она, ни знахарка не признавались в чем дело. Неспособность разобраться в состоянии любимой женщины и помочь ей злила Медведева. Это выводило его из себя и заставляло чувствовать себя слабым и растерянным.
Но что поражало и Темирханова и Медведева одинаково, так это то что как бы плохо Злата себя не чувствовала, но за это время она буквально расцвела. Рыжие волосы выглядели так словно она посетила салон с полным уходом настолько они были блестящими и шелковистыми. В зеленых глазах появился какой-то мягкий таинственный свет придающий девушке мягкость и нежность. На тронутых загаром щечках заиграл здоровый ровный румянец, а кожа словно светилась изнутри. Из-за недомогания Антипова похудела, но тем неожиданнее для обоих мужчин было то что она округлилась в некоторых стратегически важных местах таких как нижние и верхние девяносто. И это несоответствие болезненного состояния и здорового цветущего вида сбивало с толку и заставляло теряться в догадках, что же все таки происходит с Антиповой.
Как Макс с Тимуром не бились над тайным заболеванием Антиповой, но ни сама девушка ни Вера ничего им не сказали. Знахарка ссылалась на то что Злата сама все расскажет, когда придет время, а девушка не хотела говорить потому что боялась. Антипова хотела выждать немного времени, убедиться что ее маленькой тайне ничто не угрожает. Девушка намеревалась подождать еще пару недель и только потом если все будет хорошо признаться Медведеву и остальным членам группы. Но пока Злата всеми силами пыталась сохранить свою тайну и не только информацию о ней, а также оберегала от физической угрозы какой бы она не
