Вивьен, сплошное недоразумение - Светлана Дениз
– Агнесс накануне сказала мне, что видит меня рядом с господином с сединами. Мне такой и нужен, глубокомысленный и опытный, который научит меня жизни. Я была уверена, что вы нашли его и договаривались об обмене чаш.
– Я еще в своем уме, Вивьен. При этом, самый старый в этом доме.
– Не старее Аманды, – брякнула я.
Дед вздохнул, устало и дергано. Это удивило.
– Значит, вы не солидарны с тетушкой в вопросе моего спутника жизни, что он должен быть таким усатым и ветхим?
– Нет, – спокойным стальным баритоном выдал Гордон. – Но то, что ты опозорила меня, Вивьен, не отгораживает тебя от поступка, крайне дерзкого.
– Накажете?
– Это бессмысленно. Но, – Гордон замолчал, а я замерла, не зная, чем он закончит свою речь, – я не отрицаю, что повзрослеешь ты, обменявшись чашами. Посему, я рассмотрю этот вопрос более серьезно.
– А как же мои овощи, мои плодовые деревья?
– Никуда не денутся, – отмахнулся дед, чтобы быстрее закончить разговор, – радуйся, что господин Арканис ничего не понял. Я уверил его, что возникла путаница.
Благо, хоть здесь все решилось!
– Как ты провела время с Адамом? Надеюсь, я не узнаю ничего еще более неприятного?
– Не беспокойтесь. Здесь я показала самые лучшие свои манеры. Мы прогулялись по аллее и полакомились в кондитерской. Погода испортилась, пришлось закончить наше увеселение.
– Надеюсь, все так как ты говоришь, – холодные ноты Гордона, щипали меня похлеще мороза, – напоминаю, что послезавтра приедут мои друзья и остановятся у нас на пару дней.
Я посмотрела на деда как на врага народа.
– Думала, они разместятся в гостинице. Благо, теперь она у нас есть и приличная! А то получается, проходной дом какой-то вы устроили, дедуля.
– Ты перечить мне будешь?
– Не думала даже, – прикусив губу, я поднялась с кресла, – раз вы так желаете, то это бесспорно лучшее решение.
Гордон Стейдж откинулся на спинку своего старого кожаного кресла.
– Так-то лучше, Вивьен, надеюсь ты не подведешь меня и да, как я уже говорил, займись манерами и своим внешним видом.
– Над первым еще что-то можно сделать, а второе, не мой конек, тем более из варанги не сделаешь лебедею, дедуля.
Гордон промолчал, выпучив на меня свои голубые глаза.
Когда я оказалась в своих покоях, окна заливал ливень. Я подошла к стеклу, рассматривая капли дождя, искажающие вид.
Это был ужасный день!
Ангельское терпение, удар под дых от Винсента и позор.
С этим багажом, я планировала лечь спать, чтобы утром встать и быть бодрой.
Тема с Винсентом меня ужасно расстроила. Я чувствовала себя преданной, хотя и понимала, что меня никто не придавал особо. Тотал не давал мне никаких обещаний и мог обмениваться брачными чашами с кем угодно.
Ко всему прочему, примешался Редвил, чертов упертый каюн, выставивший меня идиоткой, а потом еще и припечатал фразами о моем ребячестве.
Было ясно без помощи чародея, что он пялился на Анну, как и все аквийцы.
В итоге, осев на кровать, я расплакалась.
Редко я давала волю своим чувствам, особенно сотканным из печали, а тут не справилась с удержанием этого комка боли внутри.
Я не считала себя глупой, но именно сегодня я почувствовала себя настоящей серой мушью, которую все воспринимают как недоразумение.
На удивление, по утру, я проснулась в сносном настроении. Настроенной на праздничное времяпрепровождение. У дражайшей тетушки наступил долгожданный праздник.
Поторопившись на кухню, я дала указание стряпчим испечь любимый трюфельный торт Агнесс. Надо же было как-то задобрить тетку, перед выступлением Аманды с оркестром.
Пока все завтракали и нежились в своих постелях, я поехала в заповедник за кутьей.
Вроде как, дедуля согласился молчанием на это дарение, посему я планировала все свалить на него, в случае опасной ситуации.
Заводчица уже ожидала меня, крепко держа в руках милейшее животное с гладкой шерстью голубого цвета и пронизывающими синими глазами, наполненными любовью и благодарностью. Кутья шустро облизала мне лицо, высовывая маленький розовый язычок.
– Сначала ей нужно немного освоиться на новом месте. Так что, если что, не переживайте.
Заводчица пихнула мне в свободную руку переноску и небольшой кулек специальных витаминных добавок для животного.
Усевшись в экипаж, я даже надумала оставить себе кутью. Она бы принимала меня такой какая я есть, всегда бы облизывала и радовалась при встрече и если и лаяла, то по поводу радости.
Но, подъезжая к особняку, я решила, что забота для Агнесс, в виде милого создания, будет куда нужнее чем мне.
Орешек я припрятала в своих покоях до момента вручения. Кутья поглядывала по сторонам и молча осваивалась, даже не лаяла. От нее было шума, не более чем от муши. Возможно, ей было нужно время, чтобы стать полноценным членом семьи. В особенности, другом для Агнесс, на которого она обратит весь свой потенциал и отстанет от меня.
Бенедикта передала, что тетку планировали поздравить в полдник. Эдмунда пекла трюфельный торт и обожаемый мною медовик.
Я же, занялась изучением фолианта по овощным культурам и старалась никому не попадаться на глаза. Лишь попросила уточнить у прислужницы, как там Аманда. Выяснилось, что она была вменяема, что не могло не радовать. Значит музыкальное выступление должно было состояться.
У Агнесс не было друзей. Она вела затворнический образ жизни, предпочитая разговорам молитвослов и проповеди Апостолуса, всему мирскому. Из последнего она обожала третировать меня, посему мои мстительные действа были актом выражения протеста.
Гордон Стейдж, как мне доложилась моя драгоценная Бенедикта, устраивал праздничную трапезу в столовой, даже несмотря на то, что его странная дочь воспринимала все увеселения как грех.
Пока велась подготовка внизу, я вместе с прислужницей перетряхнули мой немногочисленный гардероб и пришли к выводу, что он минимальный. Даже мне пришлось это признать, но я не сильно расстроилась, решив, что это мелочи жизни. Зато расстроилась Бенедикта.
– Вам нечего надеть, – вздохнула она, осев на полу, возле корзинки с питомцем, на которого косо глядела все время. – Что же делать?
– Мое приподнятое настроение сей факт не испортит. Что там есть более новое? Его и надену!
Прислужница промолчала, но посмотрела на меня как на чудо в перьях. Пока она заторможено выбирала между тремя голубыми и одним желтым, я выбрала последнее. Необычное, медового оттенка, хлопковое и дышащее, точно такого же фасона, которое я надевала накануне на прогулку
