Король призраков - Джульетт Кросс
— Так что же это за настоящая история? — наконец спросила она, всё ещё широко улыбаясь.
Я положил кубок на колено, откинулся на спинку стула и начал рассказывать:
— Бог Викс однажды был заточён в пустыне богом солнца Сольцкином. Прикованный к скале, он был вынужден страдать под палящими лучами солнца за своё преступление перед Сольцкином.
— Какое преступление? — Она отложила салфетку на свою тарелку, на которой осталось лишь немного еды. Это меня успокоило. Она потянула мой плащ плотнее к плечам.
— Викс прошёл мимо одного из храмов Сольцкина, не воздав почестей и не оставив подношений. Викс редко покидал свой дом в горах, потому что остальные боги его ненавидели. Они всегда искали повод наказать его.
Между её бровей появилась тонкая морщинка.
— Я никогда не читала такого о Виксе.
— Что ты знаешь о Виксе? — спросил я, заинтересовавшись.
Она слегка пожала плечом, и плащ соскользнул, открыв изящный изгиб её ключицы и тонкую линию шеи. Я с трудом сглотнул.
— Только то, что он любил женщин и многочисленные интриги. Именно этим он обычно раздражал богов в наших историях.
— Конечно, — усмехнулся я. — Так твой народ и будет его видеть.
Она промолчала, но её хмурое выражение стало ещё глубже.
— Пока Викс был прикован к скале, десятилетиями страдая от жары без воды и укрытия, он думал, что умрёт. Хотя боги бессмертны. Боль была столь велика, что он желал смерти. Но однажды он заметил далёкое тёмное пятно в синем небе. В этой пустыне всегда было ясно и ярко. Пятно становилось всё больше, пока он не разглядел хлопающие крылья. Это был огромный дракон.
Глаза Уны засветились, уголки её рта дрогнули. Ей нравилась эта история.
— Дракон был старым серебряным, королём своего рода, с чёрной чешуёй и серебристой гривой, тянущейся от головы до кончика хвоста. Этот дракон спустился вниз, приземлившись с оглушительным рёвом. Викс ничего не сказал — его горло было слишком пересохшим, тело слишком уставшим, чтобы сопротивляться, если дракон решил бы его съесть. Но этого не произошло.
Брови Уны взметнулись, она подалась вперёд, явно очарованная историей.
Я улыбнулся, увидев её нетерпение.
— Дракон одним движением когтей разбил цепи на скале. Викс упал на колени, задыхаясь, отчаянно нуждаясь в воде. Дракон, казалось, понял его. Он слегка порезал свою шкуру и протянул кровоточащую лапу Виксу. Тот не колебался и пил кровь дракона, пока не насытился. Это дало ему силы подняться. Он взобрался на спину дракона и вернулся домой, в свои горы. Этим драконом был Сильвантис.
— Тот самый, что на статуе в храме? И на резьбе у дворцовых дверей?
— Тот самый.
Она откинулась назад и покачала головой, не веря своим ушам.
— Уму непостижимо. Дракон увидел страдания Викса и решил его спасти? Хотя наверняка сам был голоден и жаждал воды.
— Я уже говорил тебе: драконы — это не просто звери. Они невероятно умны. Более того, у них огромная способность к сопереживанию. Этот дракон увидел боль Викса, почувствовал жалость и решил спасти его. Викс взял его в свой дом в горах.
— Так он оставил Сильвантиса навсегда?
— Они стали друзьями. Я бы сказал, что они были нужны друг другу. Я уже говорил, что у драконов нет хозяев.
Она посмотрела за перила балкона, затем подняла взгляд на залитое лунным светом небо.
— Значит, ты не владеешь Дракмиром? Он не придёт, если ты его вызовешь?
— Он всегда приходит.
Она склонила голову, и три тонкие косички у её виска соскользнули вперёд.
— А что ты сделал для Дракмира?
— Ты действительно верила, что кто-то из моих предков спал с драконом?
— Ну, не совсем, — призналась она, заливаясь румянцем. Её шея и щёки покраснели. — Но это любопытно. Твои глаза.
Она снова посмотрела на меня.
Я позволил ей это. Наслаждался её пристальным вниманием, её явным восхищением. Я бы использовал любое средство, чтобы завладеть ею. Потому что, клянусь богами, она уже поймала и заточила мою душу.
Если бы она умоляла меня отпустить её, я бы не отпустил. Если бы она поклялась, что никогда больше не засмеётся, если я не верну её домой в Иссос, я бы всё равно не отпустил. Если бы она проклинала меня и поклялась отнять у себя жизнь, я бы привязал её к постели.
Какая-то сила, превосходящая и её, и меня, заполонила мои мысли необходимостью держать её рядом. Аффект — это не совсем подходящее слово, чтобы описать это. Колдовство — тоже. Это ближе к проклятию. Особенно учитывая, что я практически похитил её из её дома и вскоре буду вынуждать её стать моей. Снова и снова.
Эта мысль одновременно возбуждала меня и вызывала отвращение. Каждый раз, когда я пытался убедить себя, что достаточно держать её пленницей, что её присутствие в стенах дворца удовлетворит меня, тёмный голос шептал, что она должна стать моей. Во всех смыслах. В самых плотских смыслах.
Для прекрасной принцессы не было пути к спасению. Она будет моей.
ГЛАВА 17
УНА
То, как Голлайя смотрел на меня через стол, — свечи отражались в его драконьих глазах, хищный блеск в них сковывал меня на месте, — заставляло чувствовать себя словно пойманной в ловушку. Дыхание участилось, и я задумалась, что могло твориться в этом тёмном разуме фейри.
Они, несомненно, мыслили иначе, чем мы в Лумерии. Их главный бог, Викс, среди моего народа считался бродячим демоном и ловеласом. Но здесь он не был таким. Здесь он был сильным, могущественным лидером, который, как мне рассказывали, заботился о своей паре и семье.
Это заставило меня задуматься о нашей богине Лумере. Что они думали о ней? Что он думал?
С трудом сглотнув под тяжестью его взгляда, я отвела глаза и заметила тень, пересекающую луну. Дракмир.
Встав, я подошла к каменной балюстраде и плотнее завернулась в его плащ, изумляясь чувству удовольствия, которое охватило меня, когда я глубоко вдохнула, окружённая его запахом. Я услышала его движение, а затем почувствовала его тепло за спиной.
Лёгкий ветерок прошелестел через серебристую листву под лунным светом, привлекая моё внимание. Листья только начинали опадать, погода становилась холоднее.
— У нас в Иссосе нет деревьев с листьями такого цвета.
— Насколько мне известно, эшеры растут только в этой части Нортгалла. — Его голос был близким, но он не касался меня. Это ощущалось более интимным, чем если бы он прикоснулся.
— Существует старая легенда о том, как у эшеров появились синие листья, — мягко прошептал он.
— Правда? — спросила я, зачарованная этой внимательной, утончённой
