Инопланетянин на Рождество - Реджина Абель

— Какая разница, кто является проблемой, а кто нет, — раздраженно сказал Андерс. — Ты все еще хочешь отослать меня прочь.

— Боже мой, нет! Никто не говорит о расставании. Перестань говорить о расставании. Я не хочу расставаться. Блин! Ты — лучшее, что когда-либо случалось со мной. Я пытаюсь сказать, что облажалась, и мне жаль, и я не хочу потерять тебя, — воскликнула я, чувствуя себя одновременно раздраженной и напуганной.

Андерс изучал черты моего лица, напряжение сошло с его плеч, прежде чем он одарил меня глуповатой улыбкой.

— Ты это серьезно, — сказал он себе ошеломленно. — Твои эмоции не лгут. Ты действительно имеешь это в виду.

— Да! Я действительно именно это имею в виду! Так что, пожалуйста, позволь мне закончить мою мысль, не поднимая снова тему расставания? Это меня пугает, — сказала я, нервно проводя пальцами по волосам.

— Хорошо. Прошу прощения, — сказал Андерс с застенчивой улыбкой.

— Итак, как я уже говорила, — сказала я, расправляя плечи, чтобы немного снять нарастающее напряжение, — проблема во мне — в моей неуверенности. Люди довольно хороши в этом. Если у нас нет причины чувствовать себя неуверенно, мы придумываем ее. Я никогда не думала, что кто-то вроде тебя когда-нибудь захочет кого-то вроде меня. Итак, мазохист во мне повсюду ищет признаки, подтверждающие, что это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Мы также очень уязвимы к давлению со стороны окружающих и мнению других людей.

Я неловко переминалась с ноги на ногу, тщательно подбирая слова.

— Я знаю, что внешность ничего не значит для тебя, но для людей она значит слишком много. Меня считают серой мышью. Следовательно, такой красивый мужчина, как ты, не должен «тратить себя» на кого-то вроде меня. Я прыгаю выше головы, находясь с тобой, — объяснила я. — И все же, если бы я была супер горячей малышкой, они бы все равно жаловались. Только на этот раз они сказали бы, что я считаю себя слишком горячей и слишком хорошей для парня-человека, — добавила я, закатывая глаза.

Андерс фыркнул и недоверчиво покачал головой. Да, временами мы, люди, бываем интересным видом.

— Люди всегда найдут, что покритиковать. Даже об «идеальных» людях сплетничают. Моя голова знает, что это неправильно, но у людей нет выключателей, чтобы заглушить глупые эмоции, — сказала я, потирая затылок. — Я всегда гордилась собой за то, что я бунтарка, невосприимчивая к давлению со стороны окружающих. Я думала, что я круче, но, видимо, это не так.

Я снова тяжело вздохнула и сделала пару шагов к нему.

— Я не хочу, чтобы ты оставался здесь взаперти или менял себя. Но если ты готов дать мне еще один шанс, я определенно собираюсь много раз облажаться на этом пути — потому что это единственное, в чем я действительно хороша. Но в конце концов я доберусь к цели и стану лучшей девушкой, о которой ты когда-либо мог мечтать.

— Мне не нужна девушка. Я хочу пару, — невозмутимо заявил Андерс.

— Я могу быть и ей тоже? — добавила я тихим голоском.

— Тогда я смогу жить с этим, — сказал Андерс с улыбкой.

Облегчение захлестнуло меня.

— Я действительно без ума от тебя, Андерс, — настойчиво повторила я. — То, как я реагирую на мнение других людей, — это мое бремя, от которого нужно научиться отказываться. К сожалению, ты эмпат. Это значит, что я не могу скрыть от тебя эти дурацкие эмоции. Я только прошу тебя потерпеть, пока я с этим разбираюсь.

— Я не буду просто терпеть, Кэтлин, — сказал Андерс, сокращая расстояние между нами и беря мое лицо в ладони. — Я излечу тебя от причины твоей неуверенности. Я буду ежедневно напоминать тебе, что из сотен Искателей, которые были представлены мне, я отказывался от всех, пока не увидел тебя. Я ВЫБРАЛ тебя, Кэтлин, только тебя, потому что ты заставила мое сердце петь. Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал, включая мистера Пузика и Чуи, — добавил он, бросив веселый взгляд на большой палец моей левой ноги. — Я научу тебя любить себя так же сильно, как я люблю тебя. Тогда мнение других не будет иметь значения.

— Я смогу жить с этим, — сказала я, повторяя его слова.

Он улыбнулся и прижался своим лбом к моему.

— Буп, — сказал он, прежде чем поцеловать меня в губы.

Глава 14

Андерс

Покормив свою женщину, я без проблем уговорил ее на массаж. Однако, как только я начал, я частично пожалел об этом: прикосновения к Кэтлин были слишком возбуждающими для этого тела. Конечно, я научился держать себя в узде, несмотря на почти болезненную эрекцию, которая стала для меня фактически постоянным состоянием. Но до сегодняшнего вечера моя пара никогда так громко не заявляла о своем желании, чтобы я перевел все на новый уровень. Каким бы самоанализом она ни занималась после нашей стычки в своей лаборатории, Кэтлин решила, что теперь она готова.

Я должен был радоваться, но я был в ужасе. Власть Кэтлин надо мной была слишком сильной. Патриарх Джарак не ошибся, сказав, что мои чувства слишком глубоки. Как только я разделю близость со своей женщиной, пути назад не будет — его действительно не будет. Во многих отношениях я уже достиг точки невозврата, но я не был связан. Я не думал, что смогу удержаться от этого, когда мы будем физически вместе.

Что, если после этого она передумает?

Очевидно, я не мог заставить Кэтлин оставить меня рядом. Если бы она действительно хотела, чтобы я ушел, у меня не было бы выбора, кроме как подчиниться. Оставаться с кем-то, кто выражает только негодование по поводу твоего присутствия, было бы мучительно. Как бы хорошо она ни пыталась бы это скрыть, эмпата не проведешь.

Но жить без нее было бы не менее ужасно. Связь физически и ментально соединяла лирианина с партнером. И хотя она делала нас невосприимчивыми к эмоциональному влиянию других людей, с которыми мы сталкивались или работали, она также удваивала нашу способность чувствовать, так что мы могли принять и обработать весь спектр эмоций нашего партнера. Без пары жизнь превратилась бы в бесконечную пустоту, которая медленно разъедала эмпата, постепенно сводя его с ума. Только стазис или радикальное медицинское вмешательство могли дать ему покой.

Несмотря на это, мои глубочайшие инстинкты подсказывали мне, что Кэтлин