Рыцарь тьмы - Шеррилин Кеньон
— Да.
— Почему?
Он ответил правду.
— Я не выношу, когда над кем-то издеваются.
— И все же ты убиваешь людей ради Мерлина. Разве это не насилие?
Не желая обсуждать это или свои мотивы, он хмуро посмотрел на нее.
— Как ты можешь быть под действием дурмана и вести серьезные этические дебаты?
— Потому что… — Ее голос затих, а глаза остекленели.
Вэриан остановился в тот момент, когда понял, что с ней не так. К сожалению, это произошло слишком поздно, когда содержимое ее желудка изрыгнулось на него.
Он съежился от ужаса.
— Мне так жаль, — выдохнула она.
— Мне тоже.
— Нет, правда, мне жаль.
На самом деле, ему тоже. Но он не хотел еще больше смущать ее из-за того, с чем она не могла ничего поделать.
— Не беспокойся об этом. Это достаточно легко исправить. — Он поставил ее на ноги, прежде чем закрыл глаза и использовал свою ограниченную магию, чтобы снять броню со своего тела. — Но не делай этого снова, — поддразнил он.
Меревин кивнула. Она была абсолютно подавлена произошедшим. К сожалению, она не закончила. Подбежав к дереву, она почувствовала, что ее тело снова восстает.
— О, боже, — проворчал Блэйз, поворачиваясь к ней спиной. — С тобой все в порядке?
— Да, — выдохнула она.
— Хорошо. Думаю, я немного пройдусь вперед, пока вы… э-э… разберетесь со своими делами.
— Мы тоже, — сказали братья в унисон. Они улетели так быстро, что Эрик слетел с плеч брата, а затем побежал за ними, возмущенно болтая.
Оставшись одна, Меревин прислонилась к дереву и позволила остаткам яда выйти из ее организма. Когда она снова наклонилась вперед, то почувствовала, как кто-то откинул волосы с ее лица. К ее удивлению, это был Вэриан, который не пытался заговорить с ней, пока ее тошнило.
Когда она закончила, он протянул ей маленькую прохладную салфетку.
— Лучше?
— Думаю, да. — Она вытерла рот, затем приложила салфетку к основанию шеи, чтобы успокоить свой взбунтовавшийся желудок. — Спасибо.
— Это меньшее, что я могу сделать для тебя.
Нет, это было не так. Он мог бы легко присоединиться к остальным и предоставить ее самой себе. То, что он остался, много значило для нее.
— Тебе не обязательно нянчиться со мной.
— Знаю, но тебя нельзя оставлять одну. Ты продолжаешь попадать в неприятности. — Он подмигнул ей.
Несмотря на свое смущение, она улыбнулась. Ее сердце затрепетало от его доброты. Большинство мужчин поступили бы так же, как тройняшки и Блэйз, — они бы убежали, не оглядываясь назад.
— На этом все предсказания судьбы закончены?
Она кивнула.
— К счастью. Мне так жаль за все, что я наговорила. Я действительно не это имела в виду. Я отчаянно хотела заткнуться, но это продолжало безостановочно извергаться из моего рта.
К ее изумлению, он нежно обнял ее одной рукой.
— Не беспокойся об этом.
— Спасибо, что были так терпеливы со мной.
— Это было не трудно.
Теперь Меревин была уверена, что он был слишком великодушен и к тому же неискренен.
— Я думаю, десять минут назад ты хотел меня придушить.
Хотя он и не смотрел на нее, его взгляд смягчился.
— Не могу не согласиться.
Затем он одарил ее улыбкой, которая совершенно очаровала ее. Он нечасто улыбался, и, вероятно, это было хорошо, учитывая тот эффект, который это производило на ее тело. Она была вся теплая и, странный, головокружительный прилив прокатился по ее телу. Она никогда не видела более красивого мужчину и, учитывая тот факт, что она жила с Адони веками, это о чем-то да говорило. И дело было не только в его красоте, в нем было внутреннее спокойствие, которое, казалось, отчасти успокаивало ее, хотя остальная часть была сильно возбуждена.
Это было странное противоречие.
Они шли, погрузившись в неловкое молчание. Рука Вэриана соскользнула с ее плеч, что вызвало странную боль в груди, когда его тепло покинуло ее. Она хотела быть ближе к нему, а не дальше.
— Вэриан?
Он остановился и взглянул на нее.
— Да?
Посмотрев ему в глаза, у нее дрогнули нервы. Как она могла спросить, когда он мог оттолкнуть ее еще больше?
Просто попроси, Меревин. Но это было не так просто. То, чего она хотела, было запрещено.
Но она хотела знать.
Она должна была знать.
— Поцелуй меня!
У Вэриана перехватило дыхание, когда он услышал то последнее, что ожидал от нее услышать.
— Пожалуйста?
Как мог хоть один мужчина отказать ей? Конечно, не тот, кто был скорее грешником, чем святым. Он уже чувствовал вкус этих губ. Но какая-то часть его была неуверенна.
— Это яма спрашивает?
— Нет. Это я.
Его сердце бешено колотилось, он нежно притянул ее к себе, хотя ему хотелось прижать сильно и грубо. Это будет ее первый поцелуй, и он хотел, чтобы тот был нежным и сладким. Что-то, что согрело бы ее, когда она вспомнит об этом, а не напугало бы. Первый поцелуй каждого должен быть запоминающимся и непринужденным.
Он наклонил голову и прижался губами к ее губам, чтобы насладиться ощущением ее дыхания на своей коже. Оно было легким, как перышко, и сладким. И это разгорячило его кровь.
Как он мог смириться с простым поцелуем, когда хотел от нее гораздо большего? Но у него не было выбора. Это была не та жизнь, которую он мог бы разделить с кем-то, а она была не из тех женщин, с которыми мужчина мог бы легкомысленно поиграть и уйти. В ней было что-то совершенно незабываемое. И он знал, что вкус ее губ останется с ним еще долго после того, как он вернется на Авалон.
Меревин едва могла дышать, наблюдая за Вэрианом из-под прикрытых век, ожидая первого ощущения мужской страсти. Она потратила столетия, гадая, каким должен быть поцелуй на вкус.
Какой он ощущается.
Честно говоря, она потеряла надежду, что кто-нибудь кто-то поцелует её. Теперь она будет знать…
Его руки крепче обхватили ее за мгновение до того, как он прижался губами к ее губам. У нее закружилась голова от ощущения, что он обнимает ее так интимно. Он дразнил ее губы своими зубами, нежно покусывая их, прежде чем раздвинуть так, чтобы он мог исследовать каждый дюйм ее рта своим.
Она вдохнула его запах, когда его щетина мягко задела ее подбородок. Запустив руку в его мягкие волосы, она позволила шелковистым прядям обвиться вокруг ее пальцев, в то время как она целовала его в ответ. Ее
