Однажды суровой зимой - Елена Михалёва
— Не знаю, брат, — Малиссу передернуло от отвращения. — Говори, что хочешь. Но по мне убивать демонов и казнить человека — это разные, даже несовместимые, вещи.
— Человек человеку рознь, — пожал плечами воин. — И бывший магистр это заслужил. А я не прочь помочь старому другу Орису свершить правосудие.
— Ты не обидишься, если я не буду на это смотреть? — уточнила целительница с присущей ей эмпатией.
— Конечно, нет, — усмехнулся Кердас.
— Ничего смешного, если хотите знать мое мнение, — заметила Эстлин. — Кроме того, суда же еще не было. Вдруг Абиалли скажет нечто такое, из-за чего казни не будет.
В ответ здоровяк фыркнул.
— Он убил королеву Кессану и хотел смерти малышу Вендалу, — парировал воин. (При слове «малыш» Эстлин на миг зажмурилась). — Орис ему этого не простит.
— В вопросах казни спешить нельзя, — Малисса скрестила руки на груди. — Но это мое мнение.
— Неужели ты готова проявить милосердие даже в адрес этого мерзавца? — удивился Кердас.
— Мы с Эстлин лишь хотим узнать всю правду, — призналась блондинка. — А для этого его нужно допросить без лишних глаз.
В ответ здоровяк снисходительно улыбнулся.
— Женщины, — протянул он, разминая плечи. — Вечно вы ищите забот. Абиалли — завистливый подлец. Мелкий жадный лизоблюд. Я таких насквозь вижу. И он должен получить по заслугам, чтоб другим был урок.
Эстлин открыла было рот, чтобы выразить свое мнение на этот счет. Но тут в саду показался сонный Далейн. Короткие светлые волосы взъерошены. На лице — небрежная щетина. Мужчина поплотнее запахнул тонкий темно-синий камзол и неспешно пошел к ним.
— Вот вы где! — он одарил всех широкой улыбкой. — А я вас обыскался. Король приглашает нас четверых к ранней трапезе в узком кругу. Думаю, чтобы пообщаться без посторонних.
Он подошел к Малиссе, чтобы обнять ее и поцеловать в щеку. Обычно они не позволяли себе демонстрировать отношения на людях, хоть и были вместе много лет. Да и все знали о том, что нет пары прекраснее и прочнее, чем бывший пират и целительница. Но когда рядом были лишь Кердас и Авершам, они могли не стесняться в проявлении чувств.
— Что ж, отказывать Орису нельзя, — со вздохом ответила Малисса. — Пойдемте переодеваться во что-то более подходящее для посиделок с королями.
— Согласен, — кивнул воин, которому одеться не мешало бы в принципе.
Нефилимы двинулись в сторону дворца.
— Слуга сказал, Винграйн старший приказал подать любимый завтрак принца Вендала, — заметил Далейн.
— Как интересно, — Эстлин невольно приподняла одну бровь.
Когда они ступили в малый банкетный зал, за противоположными концами стола уже сидели двое хозяев Кархолла: отец и сын Винграйны. Орис — в черных брюках, белой шелковой рубашке, жилете из золотой парчи и мягких домашних туфлях. Вендал — в серебристо-серой рубашке с закатанными рукавами, коричневых брюках и коротких кожаных сапогах. Чем внимательнее вы вглядывались в них, тем больше сходств и различий могли найти. Как в детской игре. Возраст. Корона. Глаза. Одеяния. И в то же время Вендал походил на молодого Ориса намного сильнее, чем хотел бы признать.
Малиссу и Авершам усадили по правую и левую стороны от короля. Далейна — рядом с Малиссой. Кердаса — с Эстлин. Мысленно чародейка поблагодарила Небеса за то, что между ней и принцем оказался ее старший брат. Она старалась всеми силами не смотреть на Вендала, хоть принц и одарил ее приветливой улыбкой. Решила сосредоточиться на трапезе и разговоре с королем.
Слуги подавали омлет с трюфелями и открытый пирог с рыбой и травами. Пахло чудесно. Особенно в сочетании с ягодным чаем с медом. Намного изысканнее и вкуснее всех тех отваров, что варились в горной хижине, что уж греха таить. Авершам украдкой вдохнула аромат малины и земляники, курившийся над белоснежной чашкой из тонкого костяного фарфора.
А принц тем временем задумчиво посмотрел в свою тарелку. Словно у него не было аппетита вовсе.
Он жестом подозвал одного из слуг.
— Узнайте на кухне, есть ли облепиховое варенье и свежий хлеб, — мягко улыбаясь сказал Вендал. И затем добавил, не сводя со слуги глаз: — И еще миндаль.
Эстлин принялась неспешно резать свой кусочек пирога. Она старалась и виду не подавать, что ее что-то смутило. Но щеки предательски запылали.
— Облепиховое варенье? — Орис Винграйн громко рассмеялся. — Ты с детства варенья не ел. Что с тобой, сын? Твои вкусы так изменились за время скитаний?
— Ты даже не представляешь, насколько, отец, — невозмутимо ответил принц.
Чародейка тотчас вспомнила его рассказ о том, как он ел крыс в лесу, чтобы выжить. Она перестала жевать. Напряглась. Невинный вопрос короля мог спровоцировать новый всплеск неприятных воспоминаний. Поэтому она поспешно проглотила пищу и решила немного отвлечь собравшихся от гастрономической темы.
— Ваше величество, — обратилась она к королю. — Понимаю, что мы здесь не просто так. Какой у нас распорядок дня на сегодня?
— Вы здесь, конечно, не просто так, — покачал головой Орис Винграйн. — А потому, что спасли мою семью. Что касается наших планов, то вечером состоится праздник в честь возвращения моего сына, как я и обещал. А в обед нас всех ждет суд, — король смотрел на чародейку совершенно бесстрастно, словно бы его не пугало ничего в этой ужасной ситуации. — И на суде я велю отрубить предателю голову, — с этими словами он отправил в рот кусочек омлета. Все так же без эмоций. — Казнь состоится сразу после суда. Разумеется, вы приглашены на каждое из перечисленных мероприятий.
Эстлин встретилась взглядом с Малиссой. Та многозначительно подняла брови. Далейн же хотел вставить очередную веселую ремарку и уже открыл было рот, но целительница слегка толкнула его в бок. И блондин решил благоразумно промолчать, лишь слегка качнув головой в знак того, что не понимает, что вообще происходит, и почему Малисса и Эстлин обмениваются непонятными взглядами. Кердас же, казалось, вовсе не обращал на них внимания, с удовольствием уплетая королевский завтрак.
— Очень вкусный пирог, — заметил он. — Передайте мои похвалы повару.
Чародейка решительно отложила столовые приборы в сторону.
— Ваше величество, — Эстлин снова обратилась к Орису. — Могу я допросить узника до суда? Возможно, за ночь он понял, что ему светит, и мне удастся узнать у него что-то новое.
— Хорошо, — согласился король. — Можешь
