Эмерод - Яд
— Надеюсь, что я переживу, — улыбнулась ему Кэтрин.
Он кивнул и, чуть задержавшись, чтобы бросить напоследок ещё один взгляд на неё, снова вскочил в седло и уехал. Кэтрин показалось, что он даже не смотрит, куда направляется. Покачивая головой, она вошла в мастерскую.
Они вышли от мэтра Гоше почти через час, и Кэтрин, кажется, поняла, почему Роберт так не любит поездки в город с сестрой. Оливия заставила несчастного обувщика переворошить весь его запас, вытащить всё и разложить перед ними. Другие посетители, едва заглянув и завидев мадам Дегри — так они величали Оливию — удалялись, даже и не пытаясь дождаться, что на них обратят внимание.
В итоге, Оливия выбрала для Кэтрин несколько пар обуви, и они уехали, оставив мэтра Гоше подгонять туфли и сапоги под ногу Кэтрин.
Следующим пунктом их программы стало ателье портного.
— Конечно, это не Париж, — со вздохом сказала ей Оливия. — Но я не убедила Роберта отвезти тебя в столицу. Впрочем, может, он и прав. Драгон будет разыскивать тебя, а в Париже это было бы совсем несложно.
— Но ведь Кингсли, то есть, Драгон, разве он не догадается, что Роберт мог отвезти меня сюда, к себе домой?
— Конечно, это он подумает в первую очередь, Кэтрин. Но сюда он не сунется, не переживай. Пока ты с нами, и пока Роберт держит себя в руках, ты в полной безопасности, — Оливия пристально посмотрела Кэтрин в глаза и прибавила:
— И я не позволю ему причинить тебе вред, даже если он потеряет голову, так что можешь чувствовать себя спокойно.
— Почему Вы так добры ко мне? — почти шёпотом спросила Кэтрин, невольно опуская глаза — взгляд Оливии, когда она говорила серьёзно, было практически невозможно выдержать.
— Ты милая девочка, Кэтрин. Но, честно говоря, дело не в тебе. Просто, если он нечаянно убьёт тебя, это… Думаю, он не простил бы себе этого. А у меня только один брат, и он дорог мне, даже такой зазнайка и зануда.
Не очень понимая, как реагировать на подобную прямоту, Кэтрин вошла в ателье. Портной — мэтр Убер — приветствовал их не менее бурно, чем обувщик. Оливия тут же развернулась в его небольшой лавке, как королева, и Кэтрин просто послушно подчинялась ей, даже и не пытаясь сопротивляться — Оливия в магазине представляла собой стихию, с которой лучше не бороться.
Кэтрин перемеряла, наверное, штук двадцать платьев. К ней приложили неисчисляемое количество разнообразной ткани, которую Оливия оценивала критическим взором. Это было даже смешно, и Кэтрин, поняв, что проще всего расслабиться и получить удовольствие, крутилась перед зеркалом. Иногда она пыталась спорить с Оливией, но та и слушать её не желала, и командовала, как генерал на плацу.
Наконец, они перебрали, кажется, весь ассортимент несчастного портного, и Оливия, угомонившись, сказала ей:
— Посиди, отдохни. А я пойду, посмотрю что-нибудь для Роберта.
Кэтрин, уже было усевшаяся и благодарно взявшая чашку какао, предложенного любезной женой мэтра Убера, удивлённо спросила:
— А… Он, что, не сам выбирает себе одежду?
Оливия пренебрежительно фыркнула.
— Ну, если он будет делать это сам, то будет ходить десятилетиями в одном и том же. Нет, конечно, я знаю все его мерки, так что… подожди, это не займёт много времени. Он страшный консерватор.
— А можно мне с тобой? — Кэтрин встала и смотрела на Оливию, улыбаясь самой очаровательной и просительной улыбкой, которую могла изобразить.
— Если хочешь — ради Бога, — хмыкнула Оливия. — Хочешь, сама можешь выбрать что-нибудь, для разнообразия. А я, в таком случае, зайду к ювелиру — я кое-что отдавала ему на прошлой неделе.
Кэтрин немного смущалась, но Оливия, как ни в чём не бывало, велела мэтру Уберу показать Кэтрин всё, что он может предложить для месье Дегри.
Оливия ушла, и Кэтрин осталась в лавке одна, вздохнув с невольным облегчением — Оливия была как торнадо, от которого просто некуда деться. Мэтр Убер, кажется, тоже был рад, что беспокойная клиентка удалилась. Он выложил перед Кэтрин образцы тканей, пуговиц, галстуки и шейные платки, сказав, что фасон он знает и так. Кэтрин с увлечением копалась, забыв, что устала.
Через минут десять в лавку вошли двое молодых французов. Они сразу же уставились на незнакомку, и мэтр Убер поспешил представить их друг другу. Кэтрин тут же благополучно забыла сложные для произношения французские фамилии. Молодые люди с интересом рассматривали её, и, поскольку выбирали они из того же, что и она, вскоре завязалась беседа.
— Вот, смотрите, мадам, — говорил ей один их них — высокий брюнет с карими глазами, который явно был представителем местной знати. — Это по последней моде, прямо из Парижа. Обратите внимание, что жилет должен быть на тон светлее, чем фрак, и на тон темнее — чем сюртук. У Вас, в Англии, такая же мода?
— Думаю, что очень похожая, — Кэтрин невольно улыбалась, опустив глаза и искоса посматривая на французов, не скрывавших своего интереса к ней.
— А откуда Вы приехали? И где остановились? — решил присоединиться к разговору второй француз — Кэтрин решила, что он сын банкира или юриста.
Внимание мужчин была для Кэтрин привычным делом. Она всегда знала, что не является необыкновенной красавицей, но все признавали, что у неё был шарм, привлекавший к ней внимание противоположного пола. Так что она чувствовала себя, как рыба в воде, и очевидный интерес французов забавлял её.
— Зачем я буду рассказывать Вам? — спросила она, склоняя голову набок и улыбаясь. — Может, я желаю сохранить инкогнито, путешествуя по Вашей стране? Впрочем, я остановилась у Дегри. Вы знаете их?
На секунду повисло молчание, а затем неожиданно она услышала из-за своей спины голос Роберта:
— Конечно, знают.
Чувствуя, что краснеет, как рак, Кэтрин замерла. Французы как по команде уставились на Дегри, стоявшего за её спиной. Она увидела одинаковое выражение на их лицах — еле скрываемая неприязнь и… нет, не страх, но, пожалуй, опасение. Они молчали, словно набрали в рот воды, так долго, что Кэтрин стало совсем не по себе. Наконец, брюнет кивнул, в знак приветствия, и холодно сказал:
— Добрый день, месьё Дегри.
Его друг ограничился только кивком.
— Кэтрин, вы с Оливией закончили? — услышала она вопрос Роберта. Его тон не понравился ей. Она так и не обернулась, медля неизвестно почему.
— Роберт, вот и ты! — разбавил вновь повисшую тишину голос Оливии. — Где тебя носило? Мы заждались, я даже к ювелиру успела сходить. Господа, — это относилось к французам, которые явно почувствовали облегчение от присутствия мадам Дегри в ателье. — Добрый день.
Оба француза галантно поклонились Оливии, не сводя с неё восхищённых глаз. Кэтрин ощутила небольшой укол ревности, который постаралась задавить.
